Чай со звездным сиянием. Книга 2 - Марта Льян

– Ах, вот как? – проворчал лепрекон. – Знаешь, мелкий, сложно не принимать всерьез того, кто, во-первых, выше тебя, а во-вторых, постоянно с тобой препирается. – Он ухмыльнулся. – Так что не обращай внимания, он просто брюзга.

– Ну, мы с тобой все это уже два раза обсуждали, до Нового года и после, – добавил Кадер. – Ты знаешь, что в любой момент можешь уйти, только предупреди сначала. А по поводу сложности и опасности – у тебя есть я. Я всегда попытаюсь ответить на твои вопросы и помочь, если понадобится. А еще у тебя есть Эсси и Дирк. И Шалимара с Берном можешь просить, они не откажут.

– Ты меня не приплетай, а? – шутливо запротестовал Дирк. – Это ж не я его проводник все-таки. А то он меня как спросит о чем-нибудь, я поседею раньше времени.

Лепрекон почесал макушку под шапкой.

– На самом деле, у Симона порой проскальзывают здравые мысли. Не будь он так враждебно ко мне настроен, может, мы с ним и нашли бы общий язык. Но жизнь жестока, – осклабился он. – Кстати! У меня тут одна идея возникла!

Дирк развернулся и засеменил обратно к калитке, ведущей на участок сатира. Не дойдя до нее пары метров, он остановился у почтового ящика – серого и унылого, как и обстановка в доме хозяина участка.

«S. Weine» – значилось на ящике.

Дирк поковырялся в своем рюкзаке и достал тонкий черный маркер. Немного постоял, склоняя голову так и эдак, и, в конце концов, вставил вместо точки сочетание «ch» и зачеркнул последнюю букву.

– Так-то лучше, – кивнул он.

– Это ж вандализм! – забеспокоился Кадер.

– Почему это? Никакой нецензурной брани тут нет, я просто констатировал факт. Свинья – он и есть свинья, – Дирк заложил маркер за ухо[19].

Эсси вздохнула. Будь лепрекон хотя бы ее ровесником, она бы, возможно, попыталась его вразумить. Но привычки, выработанные за сотню с лишним лет, искоренению вряд ли поддадутся.

Быстро ретировавшись с «места преступления», они наконец направились домой.

– Придем – надо будет с вашей Анной договориться. Надеюсь, она окажется в нормальном настроении, в отличие от некоторых, – заметил Дирк.

Эсси шла сразу за Кадером, рассматривая складки на его пальто, и размышляла над словами Уилла.

Кадер всегда говорит от чистого сердца. Он честен. А она? Она по отношению к нему поступает ужасно несправедливо. Желание. Принуждение. Но как было пересилить себя и набраться храбрости, чтобы пережить все это одной? А если им и всем вместе не удастся справиться и она никогда не вздохнет спокойно, потому что преступников не поймают?

Нет. Кадер обещал, что все будет хорошо. Ему точно можно во всем верить. Он не станет врать или утаивать.

Да, Уилл дал своему проводнику хорошую характеристику, и она действительно была правдива почти во всем.

Кроме одного момента.

Глава двадцать первая,

в которой много горького пива и горьких слез

Счастья больше уже не будет,

Жизнь – осколками, как стекло…

Хорошо, что бывают люди,

Что спасают тебя назло

Неурядицам и ошибкам,

Тянут руку в который раз

И дают твоей жизни зыбкой

Долгожданный бесценный шанс.

Экран электронного блокнота с заказами погас, меню унесли, и вставший не с той ноги Уилл продолжил мысленно сетовать: «Вот зачем надо было тащиться в кафе? Раз уж она приехала сюда, могла бы и к нам зайти. А то дойди, закажи, подожди, еще и не одни сидим в такую рань. Лучше б я поспал нормально».

Он оглядел спутников. Дирк зевал так, что казалось, вот-вот послышится хруст челюстей, Кадер таращился в одну точку, а Эсси отдувалась за всех, поддерживая разговор.

Анна – именно она вытащила всю компанию из дома – пристально смотрела на своих соседей по столику, перекидываясь с Эсси дежурными фразами. Если джинн и ундина не вызывали у нее вопросов, то Уилл часто ловил на себе изучающий взгляд. В то время, когда дриада не рассматривала его, ее внимание было приковано к лепрекону – видимо, уже знала о произошедшем от Шалимара.

– Сте-ену постро-оили? – вопрос Дирка дважды прерывался зевками. Под «стеной» он подразумевал заклинание искажения восприятия, мешавшее людям вокруг подслушивать их.

– Угу, – успокоила его Эсси. – Как только вошли, сразу построили.

– Ну, тогда можно и нормально потрепаться, без этой заговорщицкой чепухи, – лепрекон вытянул ноги. – Надеюсь, ты в этом заклинании шаришь и потом у той милой парочки в углу не возникнут к нам вопросы.

– Это же одно из базовых! А как я, по-твоему, экзамены закрыла? – задала закономерный вопрос ундина.

– Ну-у… Глазки красивые, или денежку занесла, – Дирк изобразил, как накручивает несуществующий локон на палец.

– Очень смешно, – отмахнулась Эсси, не пожелав тратить время на дальнейшие препирательства.

– Ладно, знаю я, что ты честная и все делаешь сама, – пошел на попятный лепрекон. – И в Комитете у нас все честные. Почти.

Эсси продолжать спор не стала – не до того было, да и разводить дрязги, пусть даже безобидные, перед Анной не хотелось.

Уилл перевел взгляд на гостью (она была, скорее, несостоявшейся гостьей), и карие глаза молодого человека встретились с почти такими же, только на пару тонов светлее. Обычная женщина в годах. Не скажешь, что она дриада. Он бы скорее Терезу в арикъялны записал.

Одежда как будто стыдилась своей хозяйки и от этого сидела как-то неуверенно, кривовато, съежившись. Если такое, конечно, вообще можно было сказать об одежде. Волосы она красила: под светлыми прядями, спускавшимся чуть ниже плеч, прятался русый оттенок.

– Мир стал меняться с абсолютно космической скоростью, – жаловалась Анна. – Стоило побыть в другом месте пару месяцев, а тут уже все с ног на голову перевернули.

Уголки ее губ были немного опущены, и от этого она казалась грустной и задумчивой одновременно.

– Не знаю, не знаю, – повел плечами Дирк. – Как по мне, раньше тоже были жутко насыщенные событиями времена. А вот прогресс – да, если лет сто назад он бежал бодрой рысью фермерской лошаденки, то сейчас он летит со скоростью реактивного самолета. Но тут уж никуда не денешься.

Анна кивнула, выражая согласие.

– Это да, бесспорно. – Глубокий вдох. – Итак, что вы хотели обсудить? Если что – я и сама не против поговорить и выяснить все поподробнее. Представители Комитета ввели меня в курс дела, но слишком уж в структурированном и официальном виде.