Курс на СССР: На первую полосу! - Тим Волков

но, никакого автобуса не ждал. Наконец, в дверях учреждения показалась знакомая фигура в длинном темном плаще и шляпе. Высокий худощавый брюнет с узким интеллигентным лицом. Вышел он не один, с каким-то типом.

— Ну, что Андрюш, — предложил тип. — В рюмочную?

— Не, Иван Кузьмич, я к жене, — решительно отказался брюнет.

— Ну, к жене, так к жене, — не стал настаивать тип. — А я все ж накачу рюмашку!

Простившись со спутником, брюнет обернулся ко мне.

— Здоров, Сань. Пошли.

— Э… куда? — опешил я, бросая взгляд на рюмочную.

— Нет, не туда, — рассмеялся Андрей. — Тут, за углом, пирожковая. Там и поговорим! Ну, что смотришь? Ты же не просто так за мной от самой конторы тащился?

Лейтенант госбезопасности Андрей Олегович Сидорин выслушал меня внимательно, и не перебивая. Не смеялся и «бредом» мои предположения не называл. Наоборот, уточнил про часы Хромова, и про то, кто еще знал об изобретении…

— Может ты, Саня, и прав, — задумчиво сказал Сидорин. — Зря вы не поставили нас в известность. Я про этот самый телефон.

— Так ты тоже считаешь, что…

— Я ничего пока не считаю, Саня, — он устало улыбнулся. — Думаю, что надо все проверять.

Домой я добрался уже часов в восемь. У подъезда ярко горели фонари, кто-то тусовался на лавочке под кассетник.

— Море, море, мир бездонный, — негромко пел Юрий Антонов.

— Сань! — окликнул кто-то.

Я обернулся и увидел Гребенюка. На плече его висела объемная спортивная сумка.

— Здорово, Серега! Давненько не виделись. Слушай, тебе джинсы не нужны? Дешево!

— А сколько, дешево?

— Восемьдесят… Тебе, как другу, за семьдесят отдам! Да не сомневайся, фирмА. Вон, смотри сам…

Серега вытащил из сумки полиэтиленовый пакет с джинсами. Тот самый почти фирменный «Даллас».

Господи, еще она проблема… Ох, Гребенюк, Гребенюк… Куда ж ты опять вляпался?

Глава 11

Да, с виду вполне себе «Даллас». Но после разговора со Зверевым я смотрел на них уже другими глазами.

— Семьдесят рублей, говоришь? — я скептически окинул взглядом аккуратно сложенные в пакете джинсы. — Серега, ты с ума сошел⁈

— Чего с ума? — Гребенюк смущенно переступил с ноги на ногу. — Фирма, Санек! Посмотри, какая строчка! Какая ткань! Я тебе как другу…

— Ты мне как другу и должен сказать, откуда у тебя это барахло? — я понизил голос, хотя нас все равно никто не слышал.

Юрий Антонов на Серегином кассетнике пел о том, что приедет к морю где зеленеет лето, а у меня перед глазами вставали совсем другие картины: высокий забор с колючей проволокой и вышки с прожекторами по периметру.

— Какое барахло? — насупился Гребенюк. — Да ты потрогай!

— Я уже в курсе, что их у нас в городе шьют, — отрезал я. — В подпольном цеху. И качество у них, как повезет. Одни линяют, у других заклепки отваливаются. Да даже не в заклепках дело.

— Ты откуда знаешь? — Серега смотрел на меня с удивлением.

— Это не важно, — я внимательно смотрел ему в глаза, стараясь говорить как можно убедительнее. — Важно то, что за торговлю этим «левым» товаром тебе запросто могут впаять статью. Частное предпринимательство. А если докажут, что ты знал, что это подделка, но продавал как фирму, так это уже мошенничество. Хочешь вместо ПТУ переехать в колонию-поселение? Или того хуже? И чего тебя во всякие такие сомнительные истории тянет? То пластинки, то теперь вот джинсы…

— Блин, Саня… — расстроился Гребенюк. — Я же не для себя… Денег надо. Мать одна, у нее же пенсия мизерная… Хотел ей помочь, ну, на продукты там, на лекарства… А на заводе, на моем, какие зарплаты, ты ж знаешь.

— Понимаю, — кивнул я. — Но с такой подработкой себе дороже выйдет. Эти джинсы не выход. Мы тебя с пластинками твоими еле вытащили, а тут… В общем, не получится уже тебе отмазаться.

— Что же делать? — спросил Гребенюк, посмотрев на джинсы с опаской.

— Слушай сюда, — решительно сказал я. — Берешь эту свою «фирму», идешь домой, и засовываешь подальше на антресоль. И забываешь, как страшный сон. Понял?

Гребенюк молча кивнул.

— Понял, — пробормотал он.

— Вот и молодец, — улыбнулся я, ободряюще похлопав по плечу. — Теперь скажи, откуда они у тебя вообще взялись? Ты же не сам их сшил.

Серега оглянулся по сторонам, нопоблизости никого не было.

— Ну ты верно сказал, из цеха, — тихо ответил Гребенюк. — Устроился я на работу, подрабатывать. Чиню технику. Швейные машинки, там, всякие фурнитурные станки для молний, заклепок…

Меня будто током ударило. Цеховики. Те самые, о которых только что говорил Зверев.

— Куда именно устроился? — спросил я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.

— Да так, — он снова оглянулся и шепотом продолжил откровенничать. — Цех есть. Небольшой. В старом здании, на окраине, где раньше артель была. Ну, и в качестве оплаты мне иногда продукцию дают. Вот, джинсы. Две пары дали. Одну я уже сбыл, а эту… Нормально получается. Две пары по восемьдесят рублей, если продать, хорошие деньги!

— Серега, ты в своем уме? — я не выдержал и схватил его за локоть. — Ты же понимаешь, что это за место? Это же подпольный цех! Нелегальный!

— Ну и что? — попытался огрызнуться Гребенюк, но без особой уверенности. — Я же не деньгами беру. Да и не я же шью, а другие.

— Тебя же как соучастника примут, и никто спрашивать не будет чем ты там занят! Ты же техническую базу для их преступного бизнеса обеспечиваешь! Ты думаешь, милиция не знает про такие цеха? Знает! Ждет только момента, чтобы накрыть с поличным. И когда накроют, возьмут всех. И хозяев, и рабочих, и тебя, слесаря-наладчика. И тогда уже никакие «я просто машинки чинил» не помогут. Понял?

Я видел, что мои слова медленно, но доходят до него. Серега всегда был немного простоват и жил сегодняшним днем, не особо задумываясь о последствиях. Сейчас он начал понимать, во что ввязался.

— Ох, да ты что, — снова кивнул он, на этот раз более осознанно. — Облава, значит, ожидается?

— Именно что облава, — подтвердил я. — И может случиться в любой