Дипкурьер - Вадим Владимирович Денисов

— Пока не надо, могут запаниковать. Если это призрак, то вреда он нам не причинит. А если это реальный… Господи, что я несу, какие «если», какой «реальный»?

— Надо разбить ему прожектор!

Не дожидаясь ответа, Дино вскинул винчестер к плечу, вложился. Хвостовой вагон для лохопедов, набирающий скорость под уклон, сильно шатало, я схватился за латунь поручней покрепче.

— Стреляю⁈ Отец!

Какого чёрта ждать? А что мы ещё можем сделать? Только обозначить готовность к отпору, пусть символически…

И тут звук догоняющего нас поезда-призрака пропал, как отрубило — преследователь словно перешёл в другой режим! Я отчего-то знал, что будет происходить дальше. Сейчас в центре тумана вокруг злого огня начнёт расти чёрное пятно. Оно будет проявляться всё явственней, и вскоре можно будет разглядеть знакомый силуэт. Там паровоз. Не летательный аппарат, не судно на воздушной подушке, не магнитоплан, а гигантская, дышащая металлом и огнём машина из прошлого. «Громовержец».

Это не просто затерянный во времени и пространстве транспорт, не миф, а почти живое существо. А впереди к котлу будет привязан тот самый Джиперс Криперс, от одного вида которого можно слететь с катушек!

Когда «Громовержец», оторвавшись от рельсов, немыслимым образом будет пролетать мимо нас, его котёл с рядами заклёпок, покрытый потёками ржавчины и копоти, блеснёт в скупом оконном свете, как панцирь какого-нибудь доисторического динозавра. Из трубы будет валить густой, чёрный дым, растягиваясь по небу хвостом кометы.

— Спокойней, Дино! — сказал я, но рука сама потянулась к кобуре подмышкой, хотя разум прекрасно понимал, что против того, что нас догоняет, свинец, как средство сдерживания, бессилен.

Но что мы ещё можем сделать?

Только сопротивляться, а там будь что будет.

И я скомандовал:

— Стреляй!

— Вот это уже похоже на настоящий вестерн! — такой была реакция моего сына.

Дино открыл огонь с первого слога. Он быстро и умело передергивал скобу Генри, раз за разом досылая в патронник очередной жёлтый цилиндрик, но ствол винтовки не мотало — пули летели в цель, прямо в лоб «Громовержца», скрытого какими-то метрами разрезаемого тумана.

Не гаснет!

— Пустой! Перезарядка!

— Принял! — подняв пистолет, я начал стрелять по прожектору из своей игрушки агента тайной полиции.

Наш поезд мчал всё быстрей, колёса грохотали на стыках. Мы летели вперед, к крошечным огням Дейтона, а позади, из ночи и колдовского тумана, на нас всё ещё надвигалась неведомая, мистическая угроза. Исход этой гонки был непонятен.

— Он отстаёт! — заорал Дино.

Что? Точно! Но почему?

Неужели призрак как-то чувствует готовность дать отпор, замечает сопротивление преследуемого?

Ох! Туман позади рассеялся с беззвучным хлопком.

В тумане никого не было. Только две нитки стальных полос, убегающих в прошлое, чтобы где-то там пересечься согласно теории Николая Лобачевского с его неэвклидовой геометрией.

— Как думаешь, в кабине паровоза всё это видели? — спросил Дино.

— Туман могли, а вот огонёк вряд ли, — кивнул я после недолгого размышления. — Пассажиры и кондуктор спят, поворотов не было, поезд шёл по прямой, дым из трубы. Что там разглядишь в темноте…

— Отлить хочу… — сообщил сын, поёжившись, — от страха, наверное, — предположил он.

— Все хотят, — буркнул я. Похолодало, что ли? Или это нервное? Поднял воротник куртки. — Только за поручень держись!

Впрочем, «вагон сопротивленцев» уже не мотало, состав летел сквозь ночь тихо, ровно, словно ничего и не было.

Пошли в вагон.

А там тишина и покой, все наши страхи вместе со всеми призраками были храпящим мормонам до индейского барабана. Ну и зачем они нужны Вселенной?

— Хорошо, что не сообщили кондуктору… — сказал я, устало плюхаясь на холодную скамью. — Похоже, Дино, мы с тобой спасли старину Стенли от неминуемого сумасшествия.

В деревне Дейтон нет станционного здания, как и никакого здания вообще. Нет даже туалетной будки с сердечком в двери. Эти богоугодные заведения с дыркой в полу у американцев точно такие же, как у нас в Нижегородской или Новосибирской области, — незаменимое архитектурное решение. Такие остановки на Земле называют платформами, символично. На платформе «Дейтон-Вилладж» имеется пятнадцатиметровый дощатый перрон со скамейкой. Название на табличке и красивый бронзовый колокол на столбе.

Хозяйства жителей посёлка с основательной оградой вокруг домов расположились в два ряда всего в сотне метров от «железки». Между домами пролегает улица Мейн-стрит, сразу за околицей превращающаяся в ужасную разбитую грунтовку. Ездили мы сюда как-то раз — прокляли всё на свете. Нет, на авто в Дейтон добраться можно, но это не дорога, а стиральная доска, все кишки растрясёт.

На север грунтовка только обозначена, скажем так. В ту сторону лучше ехать не на авто, а на вездеходе ГТТ.

Свет горел в окнах трёх домов, чьи домочадцы провожали своих в дорогу. На перроне суетились несколько человек, начавших грузить на открытую платформу большие кожаные тюки и деревянные бочки. Мы с Дино вышли из вагона, чтобы подышать свежим ночным воздухом, размять ноги и поглазеть. Из первого вагона без особого желания выбрался один лишь зевающий кондуктор, не выказавший какой-то тревожности.

Такие дела: расскажешь кому-нибудь о жуткой погоне во тьме ночной — засмеют. Спросят, что пил, и всё равно решат, что нам примерещилось. Кондуктор быстро отдал указания отправителям и пассажирам относительно укладки и крепления груза, а затем занялся важным делом. Подсвечивая себе фонариком, он проверил молоточком на длинной рукоятке колёса, по звуку определяя, нет ли трещин в металле, а так же простучал крышки подшипниковых узлов, то есть, буксы колёсных пар.

Одна букса ему чем-то не понравилась. Возможно, там был какой-то внутренний дефект или же просто наложились посторонние шумы. Для проверки кондуктор присел, приложил к крышке тыльную сторону ладони и тихонько простучал ещё раз. Судя по реакции, рука не почувствовала повышения температуры и громыхания, а это значит, что подшипники целы. Опытный товарищ, уважаю.

Я подумал, что новые пассажиры поедут в нашем вагоне, однако отправляющаяся троица забралась на платформу, устроившись на тюках.

…Кондуктор поднял фонарь и оглушительно свистнул в длинный металлический свисток. Всё, отправляемся. Стенли выпустил пар, край перрона заволокло белым облаком. Шатуны локомотива подались назад, как будто ноги гигантского кузнечика, стальные колеса провернулись и сдвинулись с места. По составу прошла волна, послышалось лязганье сцепок.

Спи дальше, Дейтон.

Одна скамейка, а над ней чёрное небо. Мрачный силуэт безлюдного перрона, и опять никто не нарушает покой равнин и пустошей… Лишь низкий ропот ветра, крики далёких птиц да всхлипы травяного моря.

Впереди — перевал Голова Черепахи, о