Лето, пляж, зомби. Окталогия - Наиль Эдуардович Выборнов

поверх которой шла длинная планка. Заранее отметил, куда ее положил, если что, прихвачу. Что-то подсказывало мне, что глушеный пистолет-пулемет может пригодиться, он все равно будет стрелять тише, чем АК-12 со штатным глушителем. Пули-то дозвуковые.

И вроде я и работал, но все равно чувствовал себя, как автомат. Потому что понимал, что отрезок относительно мирной жизни — да, с рейдами в мертвый город, и с партизанскими вылазками, но все равно мирной — закончился. И произошло это ровно в ту секунду, когда на моих руках умерла Лика.

Роджер периодически смотрел на меня, и я даже видел, что он как будто хочет что-то спросить. Но американец молчал. Что у него в голове творилось, я сейчас даже предполагать не хотел. Он пусть и морпех, но не пес войны по типу меня или тех ЧВКшников из «Белой Земли». Для него служба была попыткой продвинуться по социальной лестнице вверх, и уверен, что он даже и не думал, что в итоге станет солдатом Третьей Мировой Войны. А потом окажется здесь.

Время у нас было. Так как конвой так и не приехал, становилось ясно, что все, приняли их по дороге. И если двинет кто-нибудь еще, то снова примут. Так что, подозреваю, после таких потерь «Вороны» решат затаиться, и только под утро приедут расследовать происходящее.

Нет, если бы Изгой был жив, то они действовали бы немедленно. Но мы нанесли им большие потери за последние пару недель. Сколько их там было? Полторы тысячи? Ну так на сотню меньше уже. А нашего полку наоборот прибыло. Так что выметем мы эту мразь рано или поздно, так оно точно не останется.

Только вот и у нас потери были…

Мысль раз за разом сама собой возвращалась к Лике, пусть я и гнал из своей головы образ моей девушки. Уже мертвой девушки.

— Ну что, пошли? — спросил у меня Роджер.

Мы как раз устроились на перекур, вымотались, вот и решили передохнуть. А сейчас вроде уже нормально. Так что сейчас в очередной раз спустимся в подвал дома, где раньше квартировали бандиты, возьмем ящик и потащим его наверх, чтобы загрузить в КамАЗ.

Там не так много осталось на самом деле, а личное оружие мы уже разобрали. Есть еще склад мин, там противотанковые остались. Но и их я собирался забрать. Потому что это — мощное оружие, а если его немного модифицировать, то можно как противопехотную использовать. Сунуть, скажем, обычную ПМН в качестве инициирующего заряда, и тогда при нажатии будет большой, мать его, бум.

— Пошли, — кивнул я, и мы двинулись через двор, а потом внутрь дома, ступая по доскам пола, в который впитывалась кровь. Трупы уже оттащили в сторону, чтобы не мешались под ногами.

Спустились на склад, и я осмотрелся, удостоверившись, что осталось-то всего четыре длинных деревянных ящика, покрашенных в армейский зеленый цвет. Значит, это, а потом мины.

Ну и на выезде не забыть все сжечь. Бензина у нас хватит, а дома в большинстве своем деревянные. А где кирпичные, там досок все равно достаточно — полы, брусья, стропила и прочее. Так что справимся. Ломать, мать его — не строить.

— Край, — наконец обратился ко мне Роджер, отвлекая меня от собственных мыслей. — Что ты думаешь, что будет дальше?

— В смысле? — не понял я и скривился.

Меня ведь самого раздражало, когда люди постоянно переспрашивали. Хотя еще больше бесило, когда они задавали слишком общие вопросы. Как, например, сейчас. Что он мог иметь в виду?

— Ну, в том плане, что деревни больше нет, — ответил он. — Что… Что мы дальше будем делать?

Ну тут все ясно. Ему просто поговорить захотелось. Даже не так, отвлечь меня. Скорее всего, то, что морпех увидел сегодня во мне, напугало даже его. Зверь проснулся.

И ведь действительно.

Я скрипнул зубами. Во мне жил этот самый зверь. И, наверное, я бы и сам не сломался бы, после того, что узнал про себя — про Габон и прочие истории. Но выпустил бы это чудовище наружу, и я даже не знаю, чем в конечном итоге это кончилось бы для окружающих. И меня. Подозреваю, что поймал бы пулю от кого-нибудь из своих, от того же Овода, пусть он и сам начал слетать с катушек.

И единственным, что сдерживало этого зверя, была Лика. И теперь ее нет.

И действительно, что теперь будет-то? Если раньше вокруг меня были мирные люди, обычные обыватели, которым то ли повезло, то ли наоборот крупно не повезло, не сдохнуть и не обратиться в безмозглых мертвых тварей в самом начале. Сейчас же наоборот — команда Грома, ЧВКшники, даже этот морпех — такие же звери. Пусть, возможно, и не настолько лютые.

Так что, наверное, мне остается только выпустить его наружу. Только направить его ярость против тех, кто это заслужил.

— Край? — переспросил он, обеспокоенно посмотрев на меня.

Я вдруг обнаружил, что мы уже вынесли ящик из дома и стоим у КамАЗа, погрузив его в кузов. Теперь одному из нас остается только залезть внутрь и затащить его в сторону кабины, к остальным. И это делал я, потому Роджеру все-таки трудно забираться, он же в руку ранен.

— Воевать будем, что еще, — пожал я плечами, схватился руками за край и полез наверх.

Пригнулся, чтобы не получить по башке откидным задним бортом, который мы заблокировали с помощью распорок, взялся за ящик и поволок его по дну в сторону кабины, туда, где уже лежало множество таких же ящиков.

Отволок к остальным, поднял, положил. Зачем-то отряхнул руки, после чего спустился вниз, спрыгнул, наткнулся на взгляд Роджера.

— Ну и как будем воевать? — спросил он.

— Я не знаю, — честно ответил я, пожав плечами. — Сперва перегруппируемся и отойдем в лагерь. Там узнаем свежие данные. И тогда уже какой-нибудь план выдумаем. Пошли дальше, наше дело пока — ящики таскать.

Собрались и двинули. Что-то я расклеился на самом деле, а нужно бегом-бегом. Время до утра не резиновое, а к тому времени тут должно только пепелище остаться, и ничего больше.

Так постепенно, примерно за полчаса, разобрались с остатками оружия и минами, которые тоже оказались упакованы в ящики. Закончили, короче говоря. Теперь у нас оружия было достаточно для того, чтобы целый полк вооружить. Преувеличиваю, конечно, но ненамного. Другое дело, что людей вот только нет. И это проблема.

К тому времени и гражданские успели закончить погрузку. Расселись по машинам: кто-то в кузов «Урала», кто-то в «буханку» и другие тачки. И