Хроники Кайдарии. Дурная кровь - Андрей Плотник

– Ох и крепко ж тебе досталось, приятель! Вот, держи.

Я судорожно припал к горлышку и сделал жадный, глубокий глоток – но тут же закашлялся, выплевывая обжигающую, как лава, жижу. Очевидно, спиртное. В бытность свою вампиром я не пробовал ничего подобного, так что это было мое первое знакомство с забористым человеческим пойлом, которое, как я знал, в больших количествах могло привести к совершенно ужасным последствия для организма. Нутро мое охватило огнем. Фроки добродушно расхохотался и похлопал меня по плечу – едва не сбив при этом с ног.

– Ну, давай, давай. Сделай еще пару глотков. Увидишь, силы к тебе мигом вернутся. Эвон как изнемог в этих вонючих застенках! Да ты не боись, пей смело – эту настойку я собственноручно гоню, пока еще никто от нее не помер. Ну, насколько мне известно.

Второй и третий глоток в самом деле дались куда легче. По телу разлилась приятная волна тепла, так что возвращал флягу я без особого энтузиазма.

– Но-но, приятель, не налегай, иначе в голову даст. Настойка-то у меня ох и крепкая, не для слюнтяев! А тебе бы для начала брюхо набить не помешало.

Я согласился с таким умозаключением и поблагодарил его. В самом деле, мысли о пище вызвали в пустом желудке болезненный спазм. Фроки любовно закрутил крышку фляги и отошел в сторонку. Клаус, поддерживая меня под локоть, помог усесться на ящик подле старого грузовика, каких во двор набилось четыре штуки. С потемневшего неба, кружась, упало несколько снежинок. Несмотря на то, что ноги мои казались тяжелыми, как дубовые колоды, разум начинал функционировать в привычном своем режиме. Реальность, по крайней мере, перестала казаться набором сменяющих друг друга расплывчатых картинок. И первым, что меня поразило, была дерзость, с которой действовали силы Сопротивления – это ж надо, атаковали замок Карн! Да к тому же завершили эту авантюру полным успехом. Была ли это месть за кровавую резню в гетто? Почему-то мне казалось, что для всего происходящего должна иметься более конкретная причина…

От размышлений я оторвался, услышав пронзительные вопли, раздававшиеся из ближайшей башни. Вскоре оттуда появились двое мужчин, волочивших под руки ту самую вампиршу-машинистку, которую я ранее видел в кабинете у коменданта. Она истошно вопила и обливалась слезами, за нею по брусчатке тянулся двойной кровавый след – ноги были прострелены в районе колен. Из одежды на девушке каким-то чудом держались лишь обрывки мундира, почти ничего не скрывавшие. Я невольно стиснул зубы, созерцая ее мучения. С одной стороны, лично мне она не сделала ничего плохого, но с другой – имело ли смысл церемониться с существами, которые смотрят на тебя как на добычу?

Я слышал, как бойцы Сопротивления, отпуская сальные шуточки, предлагают бывшим заключенным позабавиться с несчастной. Тут же вызвались несколько желающих. Им вручили пару ножей, после чего они схватили причитающую вампиршу и потащили ее в угол двора, под косой навес. По пути ее избавили от остатков одежды. Я созерцал эту сцену со все нарастающим ужасом, однако какая-то часть меня злорадствовала и мысленно твердила: «Так ей и надо! Она – враг. Подумай, стала бы она заступаться за человеческую женщину?». Я был уверен, что не стала бы, никогда и ни при каких обстоятельствах, но на душе все равно было мерзко. Я увидел, как один из узников несколько раз ударил ее кулаком в лицо – наотмашь, в полную силу, раскровянив в кашу вздернутый носик. Другой стиснул ее округлую увесистую грудь, оттянул сосок и приставил к нему острие ножа… На бледной коже выступила рубиновая капля, быстро превратившаяся в тонкий ручеек. Не в силах смотреть, что будет дальше, я отвернулся, но раздавшийся мгновение спустя истошный вопль все равно полоснул по нервам.

– Думаете, слишком жестоко?

Я поднял глаза. Передо мной возвышался рослый боец, уже не молодой, но все еще крепкий, как старое дерево, закаленное яростью бесчисленных бурь. Левый глаз его закрывала черная повязка, правый смотрел пристально и оценивающе, как сквозь прицел. Коротко остриженные, чуть курчавые волосы поседели на висках, но в целом еще сохраняли густой медный оттенок. Я долго думал над его вопросом, потом произнес лишь одно слово:

– Пожалуй.

– Поверьте, будет лучше, если эти озлобленные люди выплеснут свою ненависть – пусть и таким варварским способом. Кроме того, у нас есть на это полное моральное право, ведь на совести всякого вампира десятки загубленных человеческих жизней. И она не исключение.

– Мораль никому не должна давать право на насилие. Иначе это уже никакая не мораль, а так, ширма, прикрытие. Кроме того, как-то это все слишком… по-вампирски.

Я опустил глаза, ожидая, что незнакомец оспорит мою позицию или даже осыплет упреками за малодушие, но он внезапно произнес:

– Понимаю вашу позицию и принимаю ее. Мало кому удается сохранить столько благородства, пройдя через пытки…

Начавшийся недавно снежок повалил гуще, а вопли несчастной все звучали и звучали, распугивая сонных ворон, потом перешли в стоны, и вскоре затихли. Я вспомнил, как улыбнулся этой вампирше в кабинете коменданта. Может, лишь страх перед начальником не позволил ей улыбнуться в ответ?

Дверь, через которую ранее вышли мы с Клаусом, вновь распахнулась – наружу выскочил совсем еще юный боец, почти мальчишка, и закричал, радостно размахивая винтовкой:

– Нашли, нашли!

Следом за ним вышли еще несколько бойцов, и среди них я увидел… Поначалу я даже не понял, почему лицо этой женщины кажется мне знакомым. Конечно, сейчас она выглядела куда бледнее, а лицо покрывали синяки и кровоподтеки, но взгляд жестких карих глаз оставался все таким же прямым и полным внутреннего превосходства. Мгновение спустя моя память окончательно ожила, и я вспомнил тот вечер, когда мы с фон Вулом направлялись на званый ужин к Глемму – именно она выскочила на асфальт, ненадолго преградив лимузину путь. Удивительно, но память моя сохранила каждую черту, каждую линию ее лица – и вот теперь она снова стояла передо мной, как ожившее видение, мимолетная тень из другой жизни. В тот раз, помнится, за нею гнались трое полицейских. Значит, все-таки догнали.

– А вот и Адель, – пробормотал одноглазый себе под нос, а потом обратился ко мне: – Что ж, операция окончена, теперь давайте пройдем в центр двора, мне нужно сделать небольшое сообщение.

«Адель», – благоговейно повторил я, с трудом поднимаясь на ноги. Молодая женщина бегло осмотрела двор, и на мне ее взгляд задержался чуть дольше, чем на остальных. Конечно, узнать меня она не могла – вряд ли в прошлый раз она