Хозяин антимагии 4 - Миф Базаров

Дождавшись платформу, я указал конвоирам на пленника:

— Трое магов охраны едут со мной, глаз с него не спускать.

Вскоре я уже сидел на жёсткой лавке у борта. Платформа дёрнулась и потащила нас по рельсам в сторону главного лагеря у телепорта.

В щели амбразуры проплывали сумеречные горы.

В голове словно стучало: «Строганов. Донос Императору. А теперь — диверсия руками его же капитана-фортификатора».

Уж теперь-то старый интриган не отвертится. Но всё же странно так подставляться, хотя «чужая душа — потёмки». Приеду в штаб — разберусь.

Платформа, скрежеща колёсами на поворотах и при перестроении на другую колею, привезла нас в центр лагеря.

В груди клокотал холодный ком ярости, а на плече вновь появился Мотя, уже где-то раздобывший печенье. Он тревожно урчал, чуя моё состояние.

Пленника — капитана с шевроном охотников — конвоиры буквально волокли между рядами удивлённых солдат. Его мундир, порванный в драке, был красноречивее любых слов.

В толпе слышались недовольные шепотки, особенно со стороны охотников.

Мы шли напрямик к огромному командному шатру Белова.

Бойцы охраны у входа вытянулись, увидев меня, и сразу пропустили, что было, мягко сказать, удивительно. Думал, придётся долго объяснять, для чего иду туда, а они словно ждали меня.

Внутри густой запах дорогого табака, воска и пергамента. Огромный стол, покрытый магической картой, где равнина, к югу от лагеря, светилась тревожным жёлтым светом.

Вокруг стояли генералы, они не заметили моего появления, а я не спешил себя выдавать.

Генералов много, гораздо больше, чем в прошлый раз. Их было человек тридцать, и большая часть уже в почтенном возрасте с большими пузами. А вот Мити я не увидел. Впрочем, неудивительно, возможно, он с инспекцией на передовой.

Общение тут явно шло не один час, военные разгорячены. В центре недовольных, багровея от гнева, стоял Захар Григорьевич Строганов. Его голос, хриплый от крика, заполнял шатёр:

— … и это позор! Двадцать километров! Всего двадцать километров за трое суток!

Он стукнул кулаком по столу, заставив подпрыгнуть миниатюрные фигурки кавалерии на карте.

— Впереди, господа, равнина! Идеальная для кавалерийского прорыва, для марша пехоты! А мы что? Топчемся здесь, как бабы на базаре, пока эти твари наращивают силы вокруг Балтийска! Каждый час промедления — это кровь наших солдат потом!

Его поддерживал коренастый генерал с магическим шрамом через щёку, Померанцев:

— Светлейший князь! Захар Григорьевич прав! Армия рвётся в бой! Солдаты закисают в этом лагере! Моральный дух падает! Мы должны наступать! Сейчас! Пока у нас есть численное преимущество и инициатива! Что мешает? Страх перед тварями? — он язвительно посмотрел на Долгорукого, который стоял чуть поодаль, скрестив руки.

Третий, молодой генерал, маг воздуха Волынский, нервно поправляя явно свежую повязку на левом глазу, добавил:

— Равнина — это не только скорость, господа! Это открытое пространство! Твари могут собрать летучие орды и направить их с флангов! Без должной поддержки с воздуха, без подготовленных позиций… это будет бойня! Нам нужно закрепиться, подтянуть резервы артиллерии, обеспечить…

— Обеспечить⁈ — взревел Строганов, перебивая его. — Обеспечим тварям вечный покой, если не задерживаться. У нас уже есть преимущество! Армия выжгла предгорья, расчистила путь! Почему мы не идём вперёд⁈

Его взгляд, полный ненависти, скользнул по Белову, сидевшему во главе стола с непроницаемым лицом:

— Возможно, кто-то предпочитает отсиживаться в тылу, играя в железнодорожника? — это был явный укол в мою сторону.

Я замер у входа, пропуская вперёд конвоиров с пленником. Меня заметил только Долгорукий. Его холодный взгляд встретился с моим.

Почти незаметный кивок.

Предупреждение? Или сигнал?

Он чуть склонился к Белову, что-то шепнул.

Светлейший князь медленно повернул голову. Его взгляд скользнул по мне и связанному капитану, и Белов так же медленно, едва заметно, кивнул.

Ни тени удивления. Как будто только меня и ждал.

Большинство генералов, человек восемь из двенадцати, кивали в такт Строганову. Их лица выражали нетерпение, раздражение, поддержку.

Авторитет Белова и Долгорукого явно дал трещину. Опасную трещину.

Строганов, видя поддержку, набрал обороты:

— Мы теряем время! Каждый день промедления — это увеличение численности врага, это всё новые и новые монстры, появляющиеся из прорывов. Балтийск — ключ! Кто владеет портом — владеет колонией! Мы не можем закрывать новые прорывы, сидя здесь.

Послышался одобрительный рокот, а старый генерал словно только этого и ждал.

— Если командование неспособно принять решение, то мне, как представителю древнейшего рода, кровно связанного с корнями империи, придётся взять ответственность на себя!

Захар Григорьевич выпрямился, его голос приобрёл металлический, угрожающий оттенок:

— Род Строгановых служил Росскому государству ещё до Романовых! Мы правили Уралом, когда предки некоторых здесь присутствующих, — он презрительно окинул взглядом молодых генералов, — в грязи копошились! Право крови и долг перед Императором дают мне МОРАЛЬНОЕ ПРАВО возглавить наступление! И я сделаю это! Завтра же! Со всеми, кто готов следовать за настоящим лидером!

В шатре повисла тишина. Даже сторонники слегка отшатнулись от такой откровенной угрозы мятежа.

Воздух наэлектризовался.

Строганов перешёл черту. Он бросал вызов не просто Белову, а самому принципу единоначалия. На его лице застыла гримаса фанатичной уверенности, подпитанной поддержкой большей части собравшихся генералов.

Большинство здесь составляли мужчины в почтенном возрасте, с седыми баками, с орденами, с туго обтянутыми мундирами солидными животами, и с взглядами, полными привычного скепсиса ко всему новому.

Именно в этот момент я шагнул вперёд.

— Решительные меры, князь Строганов? Вроде минирования мостов собственной армии? Или подкопа опор?

Головы генералов повернулись ко мне.

А Строганов остолбенел, его багровое лицо начало белеть как мел.

Я указал на связанного капитана, которого грубо вытолкнули вперёд солдаты. Тот пошатнулся, но устоял, высоко подняв подбородок и избегая взгляда своего патрона.

— Вот ваш «решительный человек», господа! Капитан имперской армии. Специалист по фортификации. Из дивизии охотников.

Я вбивал слова, как гвозди, в гроб репутации Строганова, окидывая взглядом ряды пузатых мундиров:

— «Стриж» сегодня дважды хотели похоронить, а вместе с ним были бы погребены и надежды на освобождение Балтийска! Сначала был подкоп и артефакт сырости под левой опорой моста. Мы чудом успели укрепить и спасти колонну. А потом взрывчатка в основании правой опоры, когда поезд уже шёл по мосту! Мастерски. Профессионально. Ведь это работа специалиста из вашего подразделения.

Выдержал паузу, глядя прямо в побелевшие глаза Строганова. Мотя на плече издал низкое угрожающее урчание.

— Он хотел, чтобы