Системный Кузнец III - Ярослав Мечников

Шахту трясло и качало, а вой становился невыносимым, давя на уши, проникая в мозг.

Арн не думал в этот момент о семье, знал лишь одно — нужно выжить. А значит, нужно бежать. Развернулся и побежал следом за работягами.

«Но куда бежать?» — билась мысль в голове. — «И что будет наверху? Нужно успеть закрыть зев! Закрыть на обе створки сначала решётку, а следом — дубовую дверь. Через неё, может, и не пробьётся».

Мужчина бежал, и острая боль отдавалась в старой ране на плече. Его скорость была значительно выше, чем у простых рабочих, и буквально через десяток секунд он догнал бежавшего первым. Тогда Арн резко остановился и обернулся — где-то далеко позади, в глубине туннеля, мерцал огонёк оставленного в забое факела. Шахтёры бежали молча, но было слышно, как мужики рвано и панически дышат.

Воин пропустил мужчин вперёд, оставаясь последним. И тут, повинуясь инстинкту солдата, вдруг вынул из ножен меч — тот самый, что заточил для него Кай. Клинок холодно блеснул в тусклом свете. Это глупо, в этом нет никакого смысла.

«Нет. Ты не будешь драться, старик,» — прозвучал в голове холодный голос. — «Ты не станешь умирать здесь даже ради этих людей».

«В баронском замке тебя ждёт семья, и ты должен к ней вернуться».

Голос в голове звучал громко, как колокольный звон. Арн с лязгом убрал клинок в ножны и, развернувшись, снова бросился бежать. Вновь догнал бежавшего первым шахтёра, но на этот раз не стал останавливаться — ускорился ещё сильнее, и ноги понесли с такой скоростью, какой мужчина у себя не помнил вовсе. Вторая ступень «Закалки», до этого казавшаяся почти бесполезной, сейчас спасала жизнь.

Вот впереди уже показалось слепящее белое пятно — засыпанный снегом выход из шахты. Сами работяги остались далеко позади, их тяжёлый топот и паническое дыхание едва доносились из глубины туннеля.

Возле прохода уже столпились другие охранники — на обветренных лицах видно страх и растерянность. Солдаты не знали, что делать без своего командира.

Арн вылетел из зева и, пробежав ещё несколько метров, остановился, тяжело дыша — бег на протяжении почти пяти минут в гору не прошёл бесследно. Мужчина согнулся пополам, уперев руки в колени, и пытался отдышаться, вдыхая обжигающий воздух.

— Арн! Что за ерунда⁈ — испуганно выкрикнул старый охранник, которому в этом году уже пора было выходить на пенсию. — Весь хребет трясётся, будто старая кобыла в грозу!

Воин поднял голову и посмотрел сослуживцу в глаза.

— Не знаю, — выдохнул облаком пара. — Не знаю, что это. Падальщики… много… Баррикада не уцелела, наверняка.

— Где парни⁈ — рявкнул измазанный рудной крошкой бригадир Кнут.

— Внизу! Бегут сюда! — Арн выпрямился, голос обрёл командную твёрдость. — Готовьтесь закрывать зев! Как только последний выйдет!

Он сказал это, чувствуя укол досады и стыда за то, что оставил шахтёров одних в тёмном аду. Кнут поджал губы и осуждающе сверкнул на воина глазами.

Другие охранники уже подбежали к огромному деревянному вороту, который служил лебёдкой для цепи, держащей решётку. Мужчины вцепились в рукояти, готовые крутить.

Прошла, казалось, вечность, прежде чем в полумраке зева показался первый силуэт рабочего — тот вывалился из туннеля, споткнулся и рухнул на колени, кашляя и задыхаясь. За ним — второй, третий…

— Давай! Давай! Быстрее! — рычал Арн, нервно сглатывая слюну и всматриваясь в темноту, откуда доносился не только топот, но и многоголосый визг, что был всё ближе.

За первыми шахтерами показался ещё силуэт, затем ещё. Чем больше людей выбегало, запыхавшись и падая от усталости на снег, тем сильнее становился рёв и грохот из глубин. Хребет горы гудел, как натянутая струна, и вот уже каменная крошка начала осыпаться с потолка прямо здесь, у выхода.

Арн невольно обернулся. Мужчины-охранники суетились, нервно перебирали пальцами, вглядываясь то в ревущую тьму зева, то на спасительные ворота частокола.

— Нужно уходить… уходить… — донёсся сквозь вой метели испуганный шёпот на грани безумия — это неудивительно, ведь то, что происходило сейчас — с этим не сталкивался ни один человек в лагере. Словно сама земля решила извергнуть из себя всю ярость, послав неведомую чуму из глубин.

«Духи гневаются,» — пронеслось в голове у старого воина. — «Гневаются за то, что мы разоряем их сокровищницу — забираем духовные кристаллы. Их место там, внизу. Мы не знаем их природы».

Арн вдруг почувствовал волну глухой злости на всех: на Торгрима с его жадностью, на барона с его приказами, но тут же понял, что злится и на себя, ведь он служит этим людям, а значит, и сам причастен.

Солдат мотнул головой, отгоняя ненужные мысли. Когда ещё несколько шахтёров, спотыкаясь, выбежали на морозный воздух, стало ясно — осталось совсем немного.

Кнут стоял у самого края прохода, вглядываясь во тьму, и пересчитывал каждого выбегающего.

— Двадцать два! Ещё десять! — кричал старый бригадир срывающимся голосом.

— Закрываем! Закрываем! — перекрикивал старика молодой охранник, вцепившийся в рукоять ворота. — Они уже близко!

— НЕТ, ЖДЁМ! — рявкнул Арн, хотя у самого в голове билась предательская мысль: «Закрыть. Пожертвовать десятью, чтобы спасти сотню, и тогда смогу увидеть семью». Но если ОНИ прорвутся сюда — не выживет никто.

— ЗАКРЫВАЕМ, АРН! НАМ ВСЕМ КОНЕЦ, ЕСЛИ НЕ ЗАКРОЕМ! — голос молодого охранника сорвался на плач, глаза парня наполнились детскими слезами.

Закрыть. Или не закрыть? Внутри бились две мысли, как две ненавидящие друг друга птицы: долг командира и желание выжить.

Арн бросил отчаянный взгляд на Кнута, но в глазах бригадира не нашёл ответа — только тот же животный страх.

И когда из тьмы, спотыкаясь, показался ещё один шахтёр, сердце Арна не выдержало. Дождавшись, когда работяга переступил границу зева и упал на липкий снег — Арн отдал приказ.

— ЗАКРЫВАЕМ! — проорал так громко, как только мог, перекрикивая вой ветра и грохот, идущий из недр земли.

Охранники с криком навалились всем весом на рукояти ворота. Железная решётка со скрежетом начала опускаться. Все мужчины, что были теперь снаружи, замерли и, затаив дыхание, смотрели. Из туннеля уже доносились крики — не визг тварей, а человеческие крики, полные отчаяния, а затем — ужаса и агонии.

— А-А-А-А-А… — сдавленный вопль, который тут же был оборван чавканьем.

Решётка опустилась наполовину.

Тут из тьмы показалась ещё одна фигура — шахтёр, чьи глаза были такими перепуганными, и так вылезли из орбит, что Арн никогда не видел ничего подобного. «Ещё одна жизнь. Он может успеть,» — промелькнуло в голове у старого воина.