Системный Кузнец III - Ярослав Мечников

подумать о моих способностях, раз уж ты надумал создавать оружие против глубинных тварей. — Алхимик говорил медленно, с расстановкой. — Твой металл не поможет. Он не окажет сопротивления. Нас всех перебьют, прежде чем успеем опомниться. Если слухи о тварях верны… они придут роем. Не сотнями, а тысячами. Падальщики живучи. Даже если ты проколешь их крюком, будут трепыхаться ещё долго, цепляясь за оружие, забирая на себя силы и время солдат.

Ориан говорил надменно, с уверенностью профессора, который объясняет прописную истину недалёкому студенту.

Задышал чаще, чувствуя, как раздражение волной заполняет внутренности, но тут же взял себя в руки.

— У вас есть конкретное предложение, мастер Ориан? — сказал, стараясь звучать так же холодно, как и он. — Если так — прошу, не томите. На разговоры вокруг да около у нас нет времени. Вы это знаете лучше меня.

Алхимик долго и беззвучно выдохнул.

— Ты знаешь, чем на самом деле занимаются алхимики?

— Смешивают ингредиенты, — нетерпеливо бросил ему.

— Смешивают ингредиенты… и силу, — поправил Ориан. — Если напитать металл особыми маслами, заряженными энергией, тварь не продержится и нескольких секунд. Проникнув внутрь, смесь тут же уничтожит её изнутри. Тебе не мешало бы об этом знать. Если бы ты и вправду думал, то в первую очередь пошёл бы ко мне.

Почувствовал укол досады на себя за то, что сразу не сообразил, но, справедливости ради, в памяти Кая ничего подобного и не было. Картина мира мальчишки ограничена скудными познаниями, которые передала мать. А отец рассказывал о силе скорее в форме охотничьих баек и легенд, а не через конкретную теоретическую базу.

— Я ещё многого не знаю, мастер Ориан. Но стараюсь учиться, — сказал ровно. — Так понимаю, вы пришли, чтобы помочь?

Мужчина долго молчал, вперившись в меня чёрными, как ночь, глазами. Затем хищная ухмылка коснулась его губ.

— Никому из нас не выгодно, чтобы эта деревня пала.

Ориан сказал это с многозначительной интонацией, и подтекст прочитался мгновенно. Он, алхимик, — чужак, возможно, из Диких Земель — оплот для него не родина, а удобное и безопасное логово. Мужик хорошо устроился здесь — и потому вынужден помочь, чтобы сохранить комфорт.

Но в словах прозвучало и ещё кое-что, от чего по спине пробежал холод. Алхимик сказал «никому из нас», обращался ко мне так, будто чувствовал, что я, человек, занявший тело Кая, — тоже не местный, такой же пришелец, как и он. Может, я надумал, но прозвучало именно так, и от этой мысли стало не по себе.

— Что ж… — медленно протянул я, принимая игру. — Тогда приносите ваше масло. И мы вместе сделаем всё, что необходимо. Первая партия наконечников будет готова сегодня к ночи.

Говорил осторожно, выверяя каждое слово, давая понять, что я принимаю предложение, но на своих условиях. Я — кузнец, который работает с металлом, а мужик — поставщик ингредиентов.

Ориан помолчал ещё несколько секунд, словно оценивая ответ, затем улыбнулся и почтительно (и издевательски) кивнул. А дальше, как и вошёл, плавно, будто летя над землёй, выплыл из помещения, оставив после себя запах трав и холод тревоги.

Я медленно подошёл к табурету, сел и, взяв край рубахи, вытер лицо от сажи и пота. Просто сидел, глядя в одну точку, наверное, минуты три.

Две таких разных встречи. Почти в одно и то же время все оставшиеся мастера деревни пришли в мою кузню. Все они понимают угрозу и хотят помочь, но почему-то начать пришлось мне одному. Теперь они подключились, и если Свен и Ларс — идеальные товарищи по ремеслу, то этот змей, Ориан… от него совсем не знаешь, чего ожидать.

Но всё-таки показалось, что сейчас, несмотря на его странную манеру говорить загадками, наполняя речь тёмными смыслами и липкими подтекстами, алхимик действительно хотел уберечь как минимум своё дело в Оплоте. Поэтому помощь будет реальной. Но в любом случае, нужно быть настороже, когда имеешь с ним дело.

Наконечники, пропитанные маслом, заряженным энергией… Я задумался ещё крепче. Чёрт возьми, просто обязан научиться делать такое же, но ведь это совсем другое ремесло… Ещё и алхимию осваивать? Или здесь можно получить какую-то узкую специализацию?

Система? — обратился к ней мысленно. — То, что предложил алхимик… могу ли как-то интегрировать подобное в свою будущую работу? Чтобы не зависеть от сотрудничества с такими вот типами.

[Запрос получен. Анализ смежных дисциплин: «Алхимия» и «Кузнечное дело».]

[Обнаружена точка пересечения. Открыт доступ к информации о под-специализации.]

[Под-специализация: Зачарование Рун]

[Описание: Древнее искусство, совмещающее точность гравировки («Кузнечное дело») и знание энергетических потоков («Алхимия»). Мастер-зачарователь не просто пропитывает предмет энергией, а вырезает или вытравливает на его поверхности особые символы-руны, которые служат «каналами» и «конденсаторами» для Ци.]

[Преимущества перед алхимической пропиткой:]

[- Долговечность: Эффект от рун постоянен и не ослабевает со временем, в отличие от масел, которые могут высыхать или стираться.]

[- Сложность эффектов: Руны позволяют создавать более сложные, программируемые эффекты (например, «активироваться при контакте с кровью твари» или «возвращать часть урона»).]

[- Независимость: Не требует редких алхимических ингредиентов, только высококачественную сталь и вашу собственную энергию.]

[Требования для освоения:]

[- Навык «Кузнечное дело» (Ранг: Мастер)]

[- Навык «Гравировка» (не открыт)]

[- Доступ к базовому руническому алфавиту.]

Глава 12

Арн смотрел на заснеженное небо. Густые хлопья валили с самого утра, и весь шахтёрский лагерь, до того покрытый привычной чёрной угольной крошкой, теперь был укрыт толстой белой простынёй. Только там, где без устали пыхтели жаром домницы, снег таял, образуя чёрные проплешины.

Работа в шахте не останавливалась ни на секунду, даже несмотря на разбушевавшуюся стихию. Метель была такой сильной, что дальше трёх метров уже ничего не было видно — лишь белая мгла. Воин плотнее закутался в свой подбитый мехом тулуп и думал о том, что ждёт эту шахту и вообще эти земли в будущем.

Со всех концов Предела доносились тягостные известия. Падальщики, словно чума, заполняли леса, бросались на частоколы деревень. Говорили, что некоторые, особенно умные рои, научились делать подкопы под могучими брёвнами. Единственное, что могло бы спасти — глубокий ров, но в окрестных деревнях таких отродясь не бывало.

Воин думал и о своих — жене и трёх дочерях, оставленных в Черном Замке. Здесь, в шахте, платили очень достойно, и ради этого приходилось видеться с семьёй два-три раза в год, но его сердце грело знание, что там, в самых богатых и безопасных кварталах предельной столицы, семья ни в чём не нуждается. Мужчина надеялся, что они думают о нём каждый день —