Темный Лорд устал. Книга V - Тимофей Афаэль

Вспомнил, как он тогда приезжал к воротам «Эдема» с оркестром и трактором, отчаянно пытаясь привлечь внимание Воронова.

Как Хозяин вышел — спокойный, холодный — и выслушал его просьбу.

Он даже был благодарен тем клановым идиотам, которые помешали Хозяину выпить кофе. Если бы не они, то он бы мог и не принять титул.

Степан поморщился — о таком не хотелось даже думать.

Я сделал правильный выбор, — подумал он, выезжая на дорогу. — Когда пошёл к нему. Когда не побоялся выглядеть смешным с этим оркестром. Я показал ему своё отчаяние, свою готовность на всё ради города.

И он услышал.

Степан Васильевич наслаждался городом — новый асфальт, отремонтированные дома, ухоженные парки, работающие заводы и счастливые лица людей.

Он чувствовал настоящую гордость за свой город.

Гордость за то, что он — мэр этого города.

Представитель Калева Воронова.

Степан Васильевич свернул на главную улицу, ведущую к зданию мэрии, и притормозил у светофора.

Впереди, на тротуаре, группа рабочих в ярко-оранжевых жилетах возилась возле клумбы. Трое мужчин с секаторами и садовыми ножницами подстригали кусты, которые буйно разрослись вдоль ограды сквера.

Степан Васильевич узнал их — бригада городских озеленителей. Во главе — Семён Петрович Круглов, бригадир, мужик лет пятидесяти с загорелым лицом и вечно недовольным выражением.

Светофор переключился на зелёный, но Степан Васильевич не поехал. Он опустил стекло и помахал рукой.

— Семён Петрович! Доброе утро!

Бригадир обернулся, увидел мэра, вытер пот со лба и направился к машине. Лицо у него было красное от жары и усилий, на руках — садовые перчатки, в одной руке — секатор.

— Степан Васильевич, — сказал он, подходя к окну машины. — Здравствуйте.

— Как дела? Как работа? — спросил мэр, улыбаясь.

Семён Петрович вздохнул тяжело, покачал головой и вдруг, неожиданно, начал… жаловаться.

— Степан Васильевич, так дальше нельзя! — сказал он с таким серьёзным видом, словно речь шла о катастрофе. — Мы не справляемся!

Степан Васильевич моргнул, удивлённо глядя на него.

— Что случилось?

— Ваши кустарники! — Семён Петрович махнул секатором в сторону клумбы. — Они растут как на дрожжах! Раньше мы стригли их раз в месяц — и хватало! А теперь? Каждую неделю приходится! Каждую! Не успеваешь подстричь один сквер, а он уже снова зарос!

Он говорил с таким возмущением, что Степан Васильевич не сразу понял, шутит он или всерьёз.

— И это ещё ладно, — продолжал Семён Петрович, набирая обороты. — Но цветы! Раньше половина не всходила, чахла, жухла. Мы их подсаживали, возились, а теперь? Они прут, как сорняки! Лилии по колено! Розы — вон, смотрите! — он ткнул секатором в сторону клумбы, где действительно цвели огромные, пышные розовые кусты. — Я такие только в ботанических садах видел! А у нас — на каждом углу!

Один из рабочих, молодой парень в оранжевом жилете, подошёл следом, вытирая руки о штаны.

— Степан Васильевич, это правда! — подтвердил он с серьёзным лицом. — Мы вчера подстригли липы на Центральной площади. Сегодня утром приехали — они снова заросли! Ветки торчат во все стороны!

— А деревья? — продолжал Семён Петрович, уже полностью разошедшись. — У них листва стала гуще! В три раза гуще, Степан Васильевич! Осенью мы убирали листья две недели. А в этом году? Боюсь представить! Нам же грузовик дополнительный понадобится!

Он вытер пот со лба, посмотрел на мэра с выражением человека, который столкнулся с непосильной проблемой.

— Сплошные убытки, Степан Васильевич! Инструменты быстрее тупятся, топливо на технику больше уходит, людей не хватает! Раньше наша бригада справлялась спокойно. А теперь… — он развёл руками. — Надо ещё две бригады нанимать!

Степан Васильевич сидел, глядя на бригадира, и медленно, постепенно, начал понимать.

Семён Петрович не жаловался по-настоящему — он… хвастался. Прикрываясь ворчанием, он говорил: «Смотрите, как хорошо стало! Так хорошо, что мы даже не успеваем за этим ухаживать!»

Степан Васильевич расхохотался. Громко, от души, так, что Семён Петрович замолчал на полуслове, удивлённо глядя на мэра.

— Семён Петрович, — сказал Степан Васильевич, вытирая слёзы, — вы гениальный человек! Жалуетесь на то, что город стал слишком красивым!

Бригадир моргнул, потом усмехнулся — сначала неуверенно, а потом шире.

— Ну… — он почесал затылок, — не то чтобы жалуюсь, Степан Васильевич. Просто говорю как есть. Работы прибавилось.

— И это замечательно! — Степан Васильевич хлопнул ладонью по рулю. — Раньше у вас работы не было, потому что город умирал! А теперь он живёт! Растёт! Цветёт! И да, вам нужно больше людей. Хорошо, подавайте заявку в администрацию. Наймём ещё две бригады. Деньги есть.

Семён Петрович выпрямился, в глазах блеснуло удивление.

— Серьёзно? Просто так?

— Просто так, — подтвердил Степан Васильевич. — Наш город процветает, Семён Петрович и мы должны следить за тем, чтобы он оставался красивым. Так что нанимайте людей, покупайте новый инструмент, что нужно. Я подпишу.

Бригадир стоял, явно не веря своим ушам. Потом медленно улыбнулся — широко, искренне.

— Спасибо, Степан Васильевич. Не ожидал.

— Раньше я бы тоже не смог это сделать, — честно ответил мэр. — Денег не было, а теперь… теперь всё изменилось.

Он посмотрел на клумбу с огромными розами, на кусты, которые действительно разрослись пышно и буйно, на деревья с густой, сочной листвой.

— Вы знаете, Семён Петрович, — сказал он тихо, — пять месяцев назад я бы отдал всё, чтобы у нас были такие проблемы. Чтобы мы жаловались на то, что растения слишком быстро растут, а не на то, что они сохнут и умирают.

Бригадир кивнул, и улыбка стала мягче.

— Это правда, Степан Васильевич. Помню, как раньше было, половина саженцев не приживалась — земля была… мёртвая какая-то. А теперь…

Он обернулся, посмотрел на клумбу, на цветы, на деревья.

— Теперь она живая.

Они помолчали несколько секунд.

Потом Семён Петрович снова вытер пот со лба, усмехнулся.

— Ладно, Степан Васильевич, не буду вас задерживать. Работа ждёт, много работы.

— Ждёт, — согласился мэр, улыбаясь. — Хорошей вам смены, Семён Петрович.

— И вам, Степан Васильевич.

Бригадир отошёл обратно к своей бригаде. Рабочие снова взялись за секаторы и ножницы, подстригая буйно разросшиеся кусты.

Степан Васильевич поднял стекло и поехал дальше.

Он улыбался. Проблемы города изменились, раньше они думали, как выжить, как не дать людям уехать и как растянуть крохи бюджета на самое необходимое.

А теперь думали, как справиться с процветанием. Какие ещё бригады нанять, как улучшить инфраструктуру и как сделать город ещё лучше, ещё красивее.

Это была проблема, о которой Степан Васильевич мог только мечтать пять месяцев назад. Он свернул на парковку перед зданием мэрии — старым,