Системный Кузнец V - Ярослав Мечников

Разговор ускорился, превратившись в фехтование фразами — Кларисса больше не играла, а диктовала условия. И мне это, черт возьми, нравилось.

Я не понимал и половины происходящего. Разум сигналил «стоп», но тело жило своей жизнью.

Сделал несколько решительных шагов к ней — еще немного и потеряю контроль. Схвачу за тонкую талию, прижму к холодной стене, и плевать на всё. Плевать, что я сорокалетний мужик в теле подростка, плевать, что между нами социальная пропасть шириной в океан. Плевать на Барона и на Торгрима, на весь этот чертов мир.

Заставил себя остановиться в полуметре, впиваясь взглядом в лицо. Уголки её губ дрогнули, глаза расширились — кажется, Кларисса видела шторм внутри меня. И ждала с интересом.

— Ты… — начал я. В голосе бушевала буря, но удержал ту как мог. — Возлюбленная Барона?

Прямой вопрос, как удар ножом.

— Да, — ответила с улыбкой, не отводя взгляда. — Но я никогда не буду его… а он никогда не будет моим.

Я не знал, что это значит, но почему-то на душе стало легче, словно тяжелый камень упал с груди.

Черт возьми. Похоже, сердце мальчишки Кая не выдержало — втюрился. Как идиот, как сопливый пацан, влюбился в недоступную женщину-загадку.

Надо остыть, срочно.

— Зачем ты хотела встретиться? — спросил твердо, почти грубо, пытаясь вернуть разговор в безопасное русло.

Кларисса опустила голову, пряча глаза. Пауза затянулась.

— Аш-Шариб… — наконец произнесла та тихо. — Ты можешь стать великим — я это чувствую.

Подняла на меня взгляд, в нем появилась неожиданная уязвимость.

— Я просто хотела… чтобы ты это знал, чтобы ты верил в себя. Не сдавайся, спаси всех нас.

Всё поплыло перед глазами — слова ударили не по эго, а глубже, прямо в душу. Это было не обольщение, а вера, которой так не хватало. Кларисса смотрела на меня как на единственную надежду.

Слова сработали лучше любого допинга — проникли во Внутренний Горн, напитав десятикратной силой. Почувствовал, как расправляются плечи, как страх отступает — смогу, сделаю этот проклятый сплав. Я не буду спать, не буду есть, сдохну, но сделаю. Ради того, чтобы этот взгляд не погас.

Может, в этом и есть её суперспособность? Вдохновлять обреченных на смерть?

Девушка смотрела на меня, не отрываясь — во взгляде было обещание. Восхищение? Чем тут восхищаться? Грязным, уставшим кузнецом-подростком?

Порывисто схватил её за руку — ладонь оказалась горячей, как разожженный горн — пульсирующий жар, который пронзил до костей. Она не отстранилась — я сжал её пальцы, вкладывая в движение всю страсть, что скопилась от со вчерашнего вечера. Дыхание стало тяжелым и рваным.

В золотых глазах снова мелькнула искра… не насмешки, а забавы. Как будто девушка увидела, что мальчишка наконец-то решился стать мужчиной, и это её радовало. В этом не было зла, но заставило меня немного остыть и включить голову.

Но руку не выпустил.

— Кларисса… — прошептал. — Не знаю, что ты делаешь… Но это должно быть вне закона.

Попытался улыбнуться, но губы слушались плохо, а голос дрожал.

Кларисса снова издала тихий смешок, прикрыв рот свободной рукой.

— Там, откуда я родом… — произнесла она, убирая ладонь от лица. Улыбка стала грустной. — Умение владеть разумом мужчины — единственное оружие, которое позволяет женщине выжить.

И я понял: Кларисса не шутит — за экзотической красотой и томным голосом скрывалась история выживания похлеще моей.

Повисла тишина — мы просто держались за руки в полумраке зала. Пыл угас, оставив ровное тепло и ощущение близости.

— Тебе нужно искупаться, — мягко сказала девушка, кивнув на ворох одежды, который всё это время сжимал под мышкой. — И надеть это. Сегодня может решиться многое — не упусти свой шанс.

Кларисса осторожно высвободила пальцы и отстранилась — в глазах всё еще горел огонь, но теперь тот был далеким, как звезда.

— Сегодня… — я сглотнул. — Ты не предложишь искупаться со мной?

Старался, чтобы прозвучало как ирония, но в голосе прорезалась настоящая досада.

— Сегодня тебе это не нужно, Аш-Шариб, — твердо ответила Кларисса. — Сегодня тебе нужна ясная голова, а не дурман. Иди.

Я замолчал, переваривая слова.

Может, она права — сейчас не время для игр. Но внутри кольнула острая досада. Упустил шанс — тот был так близко — протяни руку… А с другой стороны?

Вздохнул, опуская взгляд.

С другой стороны — на мне висит долг, который раздавит любого. Нужно работать ночами, нужно создать невозможное. Преодолеть пределы, которые не снились местным мастерам. Нужно выжить — сейчас действительно не до этого.

Поднял глаза — девушка смотрела серьезно, без прежней игривости.

— Возлюбленная Кларисса… — пробормотал, сам не понимая, зачем произношу этот титул.

Возможно, чтобы напомнить себе: она принадлежит самому опасному человеку в провинции. И что бы та ни говорила, какие бы взгляды ни бросала — это факт. Но если Кларисса принадлежит ему… как могла предложить себя вчера? Или это тоже была часть игры? Тест?

Тряхнул головой, отгоняя наваждение.

— Хорошо, — произнес неопределенно.

Её взгляд изменился — дверь закрылась. В золотых глазах читалось четкое послание: «Игра окончена. Теперь — работа. Сделай это, спаси провинцию и спаси себя. И, может быть… МОЖЕТ БЫТЬ… ради меня. И тогда всё станет возможным».

До меня вдруг дошло.

Усмехнулся.

Ах ты хитрая лиса — подвесила себя передо мной, как кусок элитного сыра перед лабораторной мышью. «Беги, мышка, беги. Крути колесо. Сделай невозможное, и получишь приз». Вот только палка с сыром привязана к моей спине, и догнать её априори невозможно.

Кларисса увидела мой смех и едва заметно нахмурилась. Маска сфинкса дала трещину.

— Ты смеешься… Почему? — спросила, и в голосе проскользнула растерянность.

Я покачал головой.

— Да так… — продолжал улыбаться, но теперь это была улыбка свободного человека. — Ничего.

Посмотрел ей в глаза. Наваждение спало — почувствовал легкость. Нельзя быть зависимым и позволять эмоциям крутить тобой, как флюгером — это мешает думать, мешает выживать.

— Спасибо за разговор, загадочная девушка.

Развернулся, дернул ручку двери и, не оглядываясь, шагнул во влажную духоту купальни и закрыл дверь.

Остановился, запрокинув голову.

Странное послевкусие. Ощущение, будто меня только что ласково погладили, но так, что чувствую грязь на своей шкуре. Кошка поиграла с мышкой, обваляла в пыли надежд, а потом отпустила.

Или это просто напряжение, скопившееся за время словесного танца на минном поле? Энергия бурлила внутри, не находя выхода, распирая грудь. Я вдохнул порывисто и жадно, как дайвер, только что пробивший толщу воды и вынырнувший на поверхность. Выдохнул медленно, сквозь сжатые зубы, с шипением стравливая пар и возвращая контроль.

Прислушался к тишине за дверью.