Фантастика 2025-170 - Анатолий Анатольевич Логинов

Мне было необходимо его отпустить и двигаться дальше.

И прежде, чем Гай обернулся в медведя, усадив меня к себе на спину, я взглянула на Константина и попросила подождать.

Я должна попрощаться с ним. Я этого хотела. Пусть и невольно, но нечто теперь связало нас.

Напротив меня стоял черный дух, тот, кого нарекли Кощеем, кто едва не убил меня при знакомстве и в итоге – все-таки спас. Тот, кто спустился за мной в пекло, превозмогая душевную травму, в место, которое причинило ему наисильнейшую боль, разделило его жизнь на до и после, навсегда отрезав путь назад.

– Спасибо, что пошел за мной, – благодарю его, неожиданно осознавая, что не таю на него зла за обстоятельства нашей первой встречи.

И если ранее не имела однозначного ответа на то, как именно к нему отношусь: боюсь ли его или сочувствую, а потому – против воли, оправдываю, то теперь отчетливо понимаю, что вопреки всему, во мне зародились по-настоящему теплые чувства к нему.

– Не за что, – отвечает он привычным потусторонним голосом.

Я догадываюсь, что, скорее всего, это наша последняя встреча. Возможно, я больше никогда не увижусь с ним, только если в результате неправедных поступков не попаду в ад.

Не знаю, что властвует надо мной сейчас, но почему-то спрашиваю:

– Если после смерти Тьма направит меня сюда, займешься моей душой лично? Не отдавай меня на растерзание туросикам, пожалуйста.

Возникает пауза, и я начинаю жалеть о сказанном, но вскоре раздается низкий смех.

– Нет, – отвечает Константин. – Лучше сделаю тебя демоном. Научу пытать, будешь служить мне. Если Ян не вернется, можешь стать моей невестой. Будем вместе править пеклом.

Теперь уже смеюсь я, коротко, но по-настоящему. А может, просто нервно – не знаю.

А Константин продолжает хранить спокойное, нерушимое выражение лица, словно вовсе не шутит, и ни его белые волосы, ни ровные приятные черты не появляются в конце. Верный себе, он остается таким, какой есть, тем, кем он стал, пройдя собственный, очень извилистый путь. И как ни странно, в своем на первый взгляд ужасающем облике он больше не кажется мне отталкивающим или некрасивым. Каким-то образом теперь мне удается смотреть сквозь его внешнюю оболочку, будто она прозрачная или в ней нашлась какая-то трещина, обнажающая его бессмертную душу.

Эта прореха образовалась тогда, когда я узнала его поближе. И в глубине его личности, несмотря на то что все хорошее и светлое в нем методично и насильственно истребляли веками, осталось нечто прекрасное – крошечные тлеющие угольки прежнего Константина, способного на положительные поступки, и я надеялась, что эти угольки не угаснут окончательно. Пусть он уже никогда не станет, не обратится в того улыбчивого и доброго парня на берегу озера, искренне и сильно любящего свою Алену. Но и тот, кем он был сейчас, не виделся пугающим монстром.

До этого дня, точнее, бесконечной ночи, он был потерянным и раненым созданием с затуманенным разумом и спутанными мотивами, но сегодня Константин обрел силу. И он не одинок. Больше он не станет отрешенно блуждать по темному лесу, оттолкнув от себя даже костомах, в бреду, в безнадежных поисках утерянной, отобранной любви.

Хотя я знала, что он всегда, сколько будет существовать и вечность, он будет ее помнить – свою Алену.

Глядя на него, я на миг подумала о том, не слишком ли полномочия, которые возложил на него Ян, велики и тяжелы, но – нет. Душа Константина, такая, какой была сейчас, требовала подобной деятельности. Он будет справедлив. И будет здесь к месту.

Он – олицетворение смерти, с которой сроднился. Несомненно, он справится.

А насчет Смога… Что могло для всех измениться в контексте вечности касательно отца? Многое. Вплоть до того, что спустя тысячелетия Чернобог может перемениться, стать другим. Стать лучше.

Возможно, он еще способен стать для них настоящим отцом, каким всегда должен был быть. Или нет. Смотря, что из него выкует Константин. Сумеет ли тот, оставляя позади страдания, причиненные Чернобогом, помочь ему преобразиться? Возможно. Но следующие ближайшие тысячелетия и даже отдаленные будут выглядеть именно так, как сейчас – Чернобог будет томиться в клетке, в которой раньше запирал своих детей.

Гай протянул мне руку. Константин лаконично кивнул на прощание, я сделала то же самое в ответ. И послушно двинулась к его брату. Шла, оборачиваясь несколько раз, как будто страшась, что облик скелета, обтянутого сожженной кожей, лохмотьями и цепями, забудется, но разве такое возможно? Полагаю, я хотела его помнить, а не бесповоротно забыть.

До сих пор не представляя, где Ян, я следовала с его семьей прочь из ада. Оказавшись у озера, полного живой клубящейся Тьмы, понимая, что, желая вернуться в навь, я буду вынуждена болтаться в нем и набирать в легкие дым, а затем и воду, я сожалела, что очнулась, а Валентина решила так рано привести меня в чувство.

Но выбора нет – и вместе с Гаем я смело шагнула во Тьму.

Когда мы вынырнули на другой стороне озера, в нави, нашли Кинли, который укрылся на верхушке дерева и ждал нас, напуганный и безумно обрадовавшийся нашему возвращению, когда битва с волками кончилась и они были повержены, когда мы мчались все дальше и дальше от берега и достигли местности, усыпанной пожолклыми листьями, переносящей нас из зимы в бескрайнюю осень, где среди берез прятался деревянный просторный дом с террасой, огражденной тонкими резными колоннами, с уютной гостиной и низкими потолками, с коврами на полу и горящим очагом, и расставленными повсюду восковыми свечами, со срубленной рождественской елью, украшенной стеклянными игрушками, и повсюду разносился запах цитруса, сладковатой корицы и мяты – я сообразила, что мы заканчивали там, откуда начинали.

Мы вернулись в дом, куда меня принесли, когда я была без сознания после того, как меня в одиночестве в лесу, одурманенную действием заклинания Дивии, нашли три брата. Здесь я впервые увидела Роксолану, повсюду витал ее запах, но ее уже не существовало.

Тут еще оставалась какая-то еда, уже непригодная для употребления, за исключением хлеба, который почерствел, но не покрылся плесенью, и вина, окислившегося, потерявшего вкус и изменившего цвет, и не успевших испортиться фруктов.

Нас встретила Вольга с детьми. Костомахи, коих отправил за нами Константин, начали прибираться со стола, оставив булку, плоды и вино, и мы, в частности я и Кинли, а еще Юлия и Юрий, обедали или же ужинали под плавный танец пламени.

Вольга, Алексей,