Обратный отсчет - Токацин

— Так просто не объяснишь, — Вепуат отвёл взгляд. — Это… ну, как твой реакторный зверёк. Трогает и тянет. Только намного слабее и… ну, по-разному. Я… Может, и ты попробуешь? Только надо без скафандра. Сквозь броню не учуешь — это не Пламя.

Гедимин покосился на мешок и резко мотнул головой.

38 день Мысли, месяц Земли. Равнина, пустыня Ксалан

— А плазмой не проще? — прошептал кто-то наверху, в приоткрытом «отсеке» «дирижабля». Гедимин молча плеснул воды под костяной бур. В глубине узкой скважины что-то слабо светилось зеленью — то ли панцирь «трилобита»-радиофага, то ли кристалл сингита.

— Плазмой нельзя. Это ж ирренций. Рванёт, — прошептал Вепуат. Гедимин криво ухмыльнулся и выдернул бур, чуть по старой привычке не начав выкручивать. «Вот тут бы оно и жахнуло…» — он шагнул назад, оглянулся на скважины и ухватился за сброшенный трос-щупальце.

— Вира!

…Филки не промахнулись. Четыре взрыва прогремели одновременно — и корка спёкшейся глины вздулась пузырём и осела мелкими обломками. Ветер подхватил чёрную пыль. Видимо, поднялась она высоко — туун-шу захлопнули все дыхальца и зажмурились. Гедимин смотрел на россыпи рудного крошева и думал об экскаваторе. «Хотя бы самый простой подборщик… Жаль, что от магнитов тут проку не будет!»

— Тебе тут удобно? — спросил Вепуат, оглянувшись на Гедимина. — Я встану во-он на той скале. Сейчас отгоним червяков — и пусть ребята копают.

Внизу, в «трюме», уже шуршали филки, подвешивая к тросам грозди мешков и лопаты. «Хоть киркой не долбить,» — думал Гедимин. Ему было неловко. «Надо хоть простейший привод к буру. Я могу и руками покрутить, а вот филкам будет сложно.»

— Ирренций взрывается? Так нам и нужен был взрыв, — донеслось из «трюма». — Говорю же — сразу плазмой, и никаких снайперских тренировок. А если бы кто-то промахнулся?

— Взрыв-то нужен, но не ядерный же, — проворчал другой филк. — А вот как по-твоему, если к этой летучей штуке приделать ковш…

…Что-то невидимое, но «фонящее» проплыло мимо, зацепив Гедимина лучевыми щупальцами — спину и затылок обдало жаром, расплетённым на волокна. Сармат обернулся и поднял руку в приветственном жесте. Глубоко под землёй — сигма-сканер это видел, хоть ему и мешало излучение — извивающиеся полосы ряби замерли и развернулись назад, будто наткнулись на невидимый барьер.

— Вира! — крикнули снизу. Филки, не зная об опасности, набивали рудой мешки и стаскивали к свисающим тросам.

— Tza! — отозвались из «трюма» — там у подъёмника сидел филк. Гедимин посмотрел вниз, на тросы, и недовольно сощурился. «Для филка — много. Надо помочь. Сейчас, только втиснусь…»

Гроздь мешков оторвалась от земли и полетела к распахнутому «люку». Пара секунд — и она ушла в «трюм». Ещё секунда — и вниз полетел уже пустой трос. Гедимин изумлённо мигнул.

— Эй, внизу! Не тяжело?

— Нормально, — отозвались из «трюма».

Сверху зашелестело. На «палубу» с тихим треском опустился Вепуат.

— Эй, внизу! На два мешка меньше! — крикнул он филкам, стаскивающим груз к тросу, и наклонился над верхним «люком». — Эгберт, ты так не дёргай. Оно забавно, знаю. Но к вечеру ты камешки снимешь — и ляжешь. Придётся регенерацию запускать. А как она ощущается — сам знаешь.

В «трюме» еле слышно фыркнули.

— А сарматская медицина ничем не поможет? Или мы местных ещё не догнали?

Вепуат недовольно сощурился.

— Я тебе помог советом. Дальше — дело твоё… Эй! Хватит! Эгберт, можешь тянуть. Не рывком! Трос порвётся — не склеишь!

Шесть центнеров руды поехали в «трюм». Гедимин покачал головой.

— Ты что, дал ему местный… стимулятор? Экспериментируешь?

— На мне работает — а чем филки хуже? — отозвался Вепуат, глядя на сканер. — Ага! Тут был твой друг. А я думаю — куда черви подевались…

Гедимин схватился за сканер и облегчённо вздохнул — пирофоры, спугнутые излучением, пока не решались приблизиться. Он расширил сканирующий пучок и встал над долиной, внимательно глядя на прибор. «Есть работа — вот и работай. А чужие опыты — не твоё дело.»

39 день Кислоты, месяц Земли. Равнина, небесный остров — Дальний Край

Гигант дремал. Напластования флоры и фауны на его раковине топорщились во все стороны; если где-то на дальнем её конце и были глаза, слабый свет фонаря не мог до них дотянуться. Из приоткрытого «трюма» Гедимин слышал приглушённые голоса филков. Кто-то из них тыкал косточкой в губчатые выросты на «причале». С каждым тычком они отодвигались, и другой филк, более осторожный, уже шипел первому — «хватит, сожрёт!». Гедимин покосился на Вепуата. Тот, не обращая внимания на возню в «трюме», перекладывал камешки по белой шкуре. Гедимин заметил среди них рэссеновую гайку — она лежала в стороне от основной «мозаики». «Стоп. Гайка?» — сармат, мигнув, подобрал деталь. «Почему без резьбы?»

— Дай сюда, — Вепуат отобрал у него гайку и вернул на прежнее место. — Не бойся, не со склада. Сам сделал. Надо же было чем-то обозначить базу. Думал сначала припаять к тектону, но и так сойдёт… Хм. Вроде сходится, но…

Он повертел в пальцах сероватый пористый обломок и пожал плечами.

— Может быть, ориентир не совсем точный… Гедимин! Дай на секунду твою кость.

Гедимин мигнул.

— Зачем⁈

— Для точности, — ответил Вепуат, будто это всё объясняло. Гедимин, пожав плечами, запустил руку под броню. Кость, вплавленная в комбинезон, выломалась легко. Ничего странного сармат не почувствовал.

— Так-так-так… — Вепуат крепко сжал обломок в ладони и зажмурился. — Ага!

Кость легла рядом с серым камешком. Вепуат довольно ухмыльнулся.

— Теперь доберёмся, — он заснял «мозаику» сигма-сканером и потянулся к Гедимину. Тот отобрал у него кость и прижал к оплавленной части комбинезона. Скирлин вскипел под раскалённым когтем, обдал кожу жаром — и снова застыл.

— Почему база в стороне? — спросил Гедимин, глядя на гайку. Неровная цепь камней тянулась по шкуре мимо неё, упираясь в пористый серый камешек — туда, где недавно лежал обломок кости. «Если гайка — „Элидген“… Летим-то мы куда?»

— А что там делать? — отозвался Вепуат. — Полетим напрямую. Нам на станции оно не надо, пусть Маккензи забирает.

— Сразу к порталу? — Гедимин посмотрел на камешки и недоверчиво покачал головой. — Уверен, что дорога правильная? Так мы точно не летали и не ездили.

— Доберёмся, — сказал Вепуат, сгребая обломки в мешок. Следом