Красная дорама 3 - Денис Георгиевич Кащеев

— Понятно, — пробормотал я, устыдившись своих недавних подозрений в адрес девушки.

— Товарищ Чон, вы меня, пожалуйста, извините — я буду внимательнее! Больше точно не усну! — трепетно пообещала мне Рю — и тут же не сдержала сладкого зевка.

— Да ладно уж, вздремни, пока есть возможность! — усмехнулся я, показав глазами на свое левое плечо.

— Нет, нет! — решительно замотала головой моя собеседница. — Все, я уже в порядке! В полном! — она демонстративно выпрямилась и расправила плечики.

— Ну, дело твое.

С идеально прямой спиной — словно швабру проглотив — девушка, конечно, долго не просидела, но и глаз пока больше не смыкала. Ну а я, облокотившись локтем на борт кузова и развернувшись в пол-оборота, принялся любоваться проплывавшими мимо пейзажами.

Дорога вела нас среди холмов — не сказать, предгорий. Все, хоть сколько-то ровные участки земли вдоль нее, были засеяны, но, кажется, не рисом, а просо и какими-то бобами. Раз промелькнуло и картофельное поле — пока не убранное.

Изредка на пути нам попадались деревеньки, небогатые, но аккуратные. Еще реже — небольшие городки. В одном из таких я обратил внимание на необычные дома — похоже, новостройки: пятиэтажные, но под черепичной крышей в местном национальном стиле. Смотрелось это довольно симпатично.

Дважды нас останавливали на блокпостах. Один раз военные просто проверили у всех документы, а вот на другой строго приказали нам спуститься из кузова на дорогу и пристально изучили укрытый брезентом груз. Но личные вещи — не трогали.

Ни к нам, ни к тетушкам, ни к водителю с напарником никаких претензий в итоге не возникло, и грузовик благополучно покатил дальше.

* * *

С Ли, Мун и Но мы простились на шестом часу поездки, на окраине города Хамкын. Довольно крупного, кстати. Пхеньяну, конечно, не чета, но, по сравнению со всеми остальными поселениями, что я успел тут повидать, включая Сонним и Хванджу, через которые проезжал на пути в «Унсон-Ри» и обратно — можно сказать, настоящего мегаполиса.

Здесь мы сделали короткую остановку. И не только для того, чтобы высадить «наших» тетушек — заодно посетили «комнату гигиены» в уютном придорожном кафе-столовой. А вот на обед там оставаться не стали. Вместо этого напарник водителя принес чайник кипятка, и Рю, ответственная у нас за эти вопросы, заварила нам по порции лапши из как раз на такой случай захваченного в Пэктусан сухого пайка. Ели мы ее уже на ходу.

К закуске у Кима удачно нашлась фляга соджу — уже не из казенных, а из личных запасов. «Уговорили» мы ее впятером без труда, и после этого, да на солнышке, разморило уже всех, не только Рю. Девушка как раз старательно держалась, а вот остальные дружно пообмякли. Пак Су Бин, кстати, после остановки от меня отсела: напарник водителя не придумал ничего лучше, как только водрузить на ее место на скамье чайник, а тхэквондистка, вернувшись из «комнаты гигиены», трогать тот не стала — просто устроилась напротив. А после уже, видимо, не сочла нужными дергаться. И теперь — благополучно дремала на плече у Кима.

Чтобы не вырубиться и уже самому ненароком не повалиться на Рю — так сказать, с ответным приветом — я достал материалы по Расону и взялся их изучать. Но машину сильно трясло, и строчки передо мной немилосердно скакали. Пару страничек я все же осилил, но дальше уже подумывал не продолжать, когда девушка слева от меня вдруг воскликнула:

— Ой, смотрите: море!

Кто спал, все дружно проснулись и закрутили головами. Поднял глаза и я: мы действительно ехали вдоль берега. Между ним и нами, правда, тянулись рельсы железной дороги, но сразу потом, за узкой полоской песчаного пляжа, раскинулась синева круглой бухточки. Деловито шла куда-то рыбацкая лодка, маячил вдали серый силуэт пограничного катера…

Да, это было Японское море. То есть Восточно-Корейское, как его тут принято называть.

Наперерез нашему грузовику устремилась любопытная чайка. Размахнувшись, Ким бросил ей косточку от абрикоса. Птица ловко ту поймала, но то ли угощение пришлось ей не по вкусу, то ли летунья его просто не удержала в клюве — в общем, выронила. Возмущенно нам что-то прокричала по этому поводу — но мы уже проехали мимо. Преследовать нас чайка не стала.

За бухтой шоссе от моря отвернуло, но затем снова к нему приблизилось. Так теперь и продолжалось: лазурная гладь то ненадолго скрывалась у нас из виду, то снова появлялась. Местами берег выглядел обрывисто и не слишком гостеприимно, но попадались и неплохие пляжи. Практически пустые — ничего удивительного, впрочем: разгар рабочего дня ведь!

Лишь однажды мы заметили у воды группу подростков, человек десять-двенадцать разного возраста: мальчиков в плавках-шортиках и девочек в купальниках, больше напоминавших небольшие закрытые платьица. Дети строили из песка замок, плескались на мелководье, перекидывались мячиком — в общем, вели себя так, как и положено ребятне, дорвавшейся до теплого моря.

Заметив, что мы смотрим на них из кузова, они нам приветливо помахали. Мы охотно ответили им тем же…

* * *

Ближе к шести вечера мы устроили еще одну санитарную остановку, на которой снова разжились кипятком. Но не успели толком дожевать заправленную им лапшу, как вдруг оказались в самой настоящей пробке! Подергались в ней с переменным успехом где-то полчаса — и очутились на очередном блокпосту, весь этот хвост машин, видимо, перед собой и собравшем.

Ну, что тут можно сказать… Вот это была проверка так проверка! Нас разве что раздеться не попросили! Ладно документы, ладно груз, ладно личный багаж — в какой-то момент мне показалось, что досмотровая группа начала разбирать по винтику наш несчастный грузовик! Это не считая зеркал на длинной рукояти — под его днище, собаки-ищейки с грустными усталыми глазами и пары ручных сканеров — ими прощупали и нас самих, и наши вещи, и каждый сантиметр машины! Причем шкала у этих детекторов — я не утерпел, подглядел, вознесясь сознанием — была в микрорентгенах в час! Атомную бомбу, что ли, искали? Или беглеца с урановых рудников — настоящих, есть же такие?

Не покидало чувство, что о чем-то все это мне непременно должно напомнить — но не случилось.

Как бы то ни было, ничего компрометирующего