Хроники Великих Магов. Абрамелин - Алексей Евгеньевич Аберемко

– Ты, Джемайма, я знаю, – продолжила нанимательница и перевела взгляд с девушки на мужчину, – А как тебя называть?

– Так и зовите, Грум, – ответил Альп, которому понравилось короткое рычащее слово.

Так Грум стал Грумом.

Предаваясь воспоминаниям, Джемайма дошла до дверей замка и вошла внутрь. Девушка чувствовала, где находится подруга, за исключением случаев, когда ведьма этого не желала. Сейчас Клодетт была в кабинете, в одной из башен. Образ ведьмы в сказках обычно ассоциируется с мрачной избушкой, освещаемой горением глаз черепа крупного животного или сырым подземельем с факелами на стенах. Клодетт любила солнечный свет. Пик её работоспособности приходился на утренние часы, поэтому для кабинета была выбрана восточная башня замка. В одной половине помещения стояли шкафы с книгами и письменный стол. В углу пристроилась старая метла. Вторая часть была выложена керамической плиткой, привезённой из города Метлах. На столах и полках по стенам располагались разного вида скляночки, пузырьки и более замысловатые стеклянные предметы, сделанные на заказ у лучших стеклодувов. Была маленькая ступка из белого мрамора и большая из чёрного гранита, маленькая горелка и большая печь с заслонкой. На горелке кипело в плошке какое-то варево. От разного цвета жидкостей, порошков, кусков дерева и камня рябило в глазах. Это была фабрика по изготовлению магических зелий и амулетов, где из, казалось бы простых предметов и веществ, извлекалась драгоценная магическая энергия. Посредине комнаты стоял то ли стол, то ли лежанка с четырьмя ремнями по углам. Здесь энергия извлекалась из более одушевлённых предметов. Один из них, чёрный петух валялся тут же, радом с отрубленной головой. Под потолком на цепях в угоду имиджу висело чучело некрупного крокодила.

Клодетт ждала Джемайму, однако перед самым приходом Бааван ши взяла с полки увесистый фолиант и стала делать из него выписки на пергамент. Вернее делать вид, что делает: окружающим, даже подругам (в особенности подругам), нужно постоянно показывать, насколько ты умнее, важнее, красивее, главнее. Джемайма терпеливо стояла у двери. Наконец, оторвавшись от важного дела, не выпуская перо из руки, хозяйка повернула голову:

– Рассказывай, – коротко бросила она.

Джемайма приблизилась на несколько шагов:

– Девочка начала работу. Контакт установлен.

– Как думаешь, у неё получится?

– В таком возрасте, как у этого человеческого детёныша, самцы чаще всего делают глупости именно при общении со сверстницами. Или с теми, кого считают сверстницами. Эта стервочка уже показала, на что способна, когда влюбила в себя моего Родерика!

– Ну, может он поиграется с девчонкой и бросит, – успокаивающе произнесла Клодетт.

– Не бросит! – воскликнула Джемайма. – Он такой благородный, мой Родерик! И такой ранимый!

– Про дело думай! – теперь уже резко оборвала подругу ведьма. – потом убьёшь её и съешь.

– Я думала про это, – не унималась Бааван ши, – только сын мне не простит. Нужно, чтобы кто-нибудь другой убил. Наш враг.

– Хватит! – не выдержала графиня. – Рассказывай, как всё прошло. С подробностями.

– С подробностями не получится. Кащей такой разговорчивый, что слова не вытянешь. Поняла только, что контакт установлен. Девчонка работает.

– Хорошо! Собирайся, послезавтра и мы туда выдвинемся. Пришла пора убить этого африканского льва, пока он с нами не расправился.

– Карету прикажешь готовить, или верхом двинемся?

– Долго, – графиня подошла к метле, – полетим по-старинке. Я и мазь лётную свежую варю, – кивнула ведьма на кипящее варево.

– Я же латать боюсь! – чуть не плача воскликнула Бааван ши.

– Потерпишь.

Глава 7

Отец вернулся только через день. После возвращения Авраам стал молчалив и задумчив, как будто готовился к чему-то важному или не мог принять сложное решение. Ламех привык к перепадам настроения отца. Тот мог быть лёгким и весёлым, а через минуту начинал говорить об очень важных вещах или уходил во внутрь своих мыслей. Сейчас перепадов не было, была стабильная задумчивость, даже, как показалось сыну, грусть. Часто Авраам пропадал в библиотеке, где что-то писал в большую книгу. Занятия прекратились, Ламеху стало скучно. Как-то они обедали в просторной гостиной за длинным буковым столом. Как повелось, сын сидел с одного конца стола, отец располагался во главе другой стороны. Фрица, человека обычно прислуживавшего при трапезах, Абрам отослал сразу же после того, как стол был накрыт. За обедом юноша решился прояснить ситуацию:

– Отец, что Вас тревожит? После приезда Вы стали каким-то хмурым, даже грустным. Что произошло?

– Мальчик мой! Если я скажу, за что мне грустно, тебе тоже станет грустно. Тогда мне придётся выдумывать весёлую историю, чтобы тебе стало не грустно. А где я возьму весёлую историю, если мне грустно?

Ламех успокоился. Когда Авраам начинал говорить как еврейские продавцы из соседних лавок, значит, настроение у него было хорошее. Это подтвердилось и тем, что отец сам продолжил разговор:

– Я решил провести оставшиеся годы поближе к родственникам. Дальше моя жизнь будет проходить в городе Трент127, где обитает мой старший сын Иосиф, – Авраам сделал паузу. Было ясно, что сейчас он должен сообщить что-то важное, – тебе нужно решить, пойдём ли мы дальше по жизни вместе, или расстанемся. Не перебивай! – воскликнул маг, видя, что Ламех вскочил со стула. – Дослушай. Прежде, чем ты примешь решения, я дам тебе два подарка. Потом и определишься. Решать с подарками значительно приятнее, чем без подарков. Это тебе любой сановник скажет.

Маг вышел из столовой, через некоторое время вернулся с палисандровым ларцом, искусно инкрустированным серебром. Ларец был бережно водружён на стол. Авраам снял с шеи серебряную цепочку с ключом, отпер замок, открыл крышку. Внутри оказалась увесистая книга в кожаном переплёте. Маг передал ключ сыну:

– Никто не рождается на свет учителем, и потому мы все обязаны учиться. Тот, кто принимается за науку и постигает её, становится учёным. И нет для человека прозвания более постыдного и пагубного, чем невежда128. Поэтому признаюсь, что и сам я, не родился учителем и науку эту изобрёл не собственным своим умом, но получил её от других, а как это произошло, я далее поведаю тебе доподлинно129. В этой книге собраны предписания и правила Священной Магии. Многое мы с тобой уже изучили, что-то ты повторишь, но кое-что и новое узнаешь. Со временем и сам учеников себе найдёшь. Я же больше не могу оставаться твоим учителем, но, если только ты позволишь, продолжу быть отцом.

Ламех не говорил ни слова, переводя ошарашенный взгляд то на учителя, то на книгу. Авраам подошёл и приобнял сына за плечи. Такие проявления нежности случались нечасто, поэтому мальчик смутился ещё