Отцовские долги - Наиль Эдуардович Выборнов

Ну или что твари не успели их догнать. Конечно, выглядели костеглоты достаточно стремительно, от огня факела убегали так, что я едва успевал их заметить, но непонятно, как у них было с преодолением больших дистанций. Только Чернобог знает, с какой скоростью они передвигаются.

На вторую ночь твари снова дежурили под стенами, но вели себя более-менее тихо, только поскуливали изредка. К стене они не подходили, мы в них факелами не кидались, так что ночь прошла относительно спокойно для обеих сторон. Оставалось только благодарить Бога за то, что костеглоты не умеют рыть подкопы. Иначе представлять даже не хочу, что случилось бы, если бы им удалось ворваться во двор крепости.

На следующее утро я взял с собой боярина Яна, обоих братьев-лесовиков Глеба и Антона, и боярина Луку, после чего все вместе мы отправились прочь из крепости, оставив за главных Петра и боярича Никиту, которым я наказал натаскать от реки песка и устроить в крепости тренировочную площадку, вроде тех, что я видел на подворье боярина Сергея и в орловском детинце.

В дорожной пыли у самых ворот крепости мы нашли огромное количество следов, оставленных костеглотами. Они в действительности напоминали человеческие, только вот имели слишком длинные пальцы, заканчивающиеся не менее длинными и острыми когтями.

– Ну что? – спросил я братьев-лесовиков. – Видели когда-нибудь такие следы?

– Не видели, княжич, – как обычно, ответил Антон. – А что это за твари-то?

– Ты ведь сам их видел, а нам не рассказываешь ничего, – вторил ему Глеб. – Да и наемники, которые до нас здесь сидели, тоже о них рассказывали.

– Тварей этих костеглотами зовут, – ответил я, присел на корточки и принялся ладонью мерить следы, оставленные тварями. Получалось, что лапы у них были достаточно большими, передние с мою ладонь, а задние, так и вовсе в полторы. Хотя, может быть оно и наоборот, кто их разберет-то. Следы ведь все вперемешку.

– Ну это мы и так знаем, – сказал Антон.

– Да это и ничего не говорит, – вдруг вступил в разговор боярин Лука. – Их в разных местах света могут и по-разному называть. Это как с волкулаками. У нас их так зовут, а в Польше и Литве волколюдами, например. А они ведь и правда на смесь человека и волка похожи.

Я ничего человеческого в облике волкулака не видел, но с боярином спорить не стал. В конце концов, это у него на знамени разрубленная башка этой твари изображена, а не у меня. Надо бы выспросить, кстати говоря, почему так. Может какой из предков его борцом с чудовищами был?

– Видел я их один раз всего, и то в темноте, – сказал я. – Похожи они на людей, этого не отнять, но передвигаются на четырех лапах. Спины сгорбленные, головы наоборот большие, на лица тоже уродливые, хотя насчет этого толком не уверен, не разглядел.

– А нам зачем твари эти? – спросил Антон. – С них ведь ни мяса, ни шкуры, очевидно, не возьмешь. Зачем мы их выслеживать собрались?

– Да затем, что если они каждую ночь к крепости приходить будут, то это не служба будет, а ерунда какая-то, – сказал я. – Значит, какие-то твари каждую ночь приходят, вокруг крепостных стен шастают, а мы вместо того чтобы разом их взять и извести, будем прятаться словно крысы за сундуком?

– Так ты на них облаву устроить решил, княжич? – спросил боярин Лука.

– Ну да, – кивнул я. – Твари эти днем не нападают, только по ночам приходят. Причем, уверен, что не только к нашей крепости, но и в другие места шастают. Но днем-то они прячутся где-то, верно? И если логово мы их отыщем, то там всех обложим и вырежем.

– Это ты неплохо придумал, – кивнул Лука Филиппович. – Только пока неясно, как с тварями этими бороться. Изловить бы одну из них живьем, да посмотреть, что добрый меч с их шкурой делает.

– Я думаю, что добрый меч с ними делает то же самое, что и с любой другой живой тварью, – сказал я. – Не мертвые же они в самом деле, просто такие же звери искореженные, как и волкулаки. Но тех меч берет, так почему с этими-то мы сталью не справимся. А еще они огня боятся.

– Огня? – заинтересовался боярин Лука.

– Ну да, – кивнул я. – Может быть не огня, а света. Две ночи назад, когда твари приходили, я факел со стены на дорогу швырнул. Так они разбежались сразу. Может быть, свет им глаза жжет, я не знаю, но это против них использовать должно получиться.

– Ну, уже что-то, – кивнул Лука Филиппович.

– Так мы на тварей каких-то собираемся облаву устроить? – спросил Антон. – А если их больше, чем ты думаешь, окажется, и они нас перебьют? Или если они и днем тоже выходят на самом деле, что тогда?

– Ничего, – ответил я. – Нас пятеро, мечи при всех имеются. Отобьемся, если что.

– Вы и оборотня боялись, – заметил боярин Ян. – А в итоге вроде бы и ничего, все вместе смогли его одолеть.

– Про оборотня селяне глупые болтали, их напугать ничего не стоит, они люди легковерные, – заявил Антон. – А тут явно дело нечистое. Да и ты не слышал разве, что про эти места говорят? Что прокляты они!

– Ты сам-то когда селянином глупым перестал быть? – похоже, потерял терпение Лука. – Ты клятву князю давал? Давал. Он тебе приказывает по следам идти? Приказывает. Ну так чего ты стоишь и обсуждаешь, курва твоя мать? Веди давай!

Это сработало лучше, чем уговоры, Антон заткнулся и двинулся дальше по дороге, туда, откуда вели цепочки следов. Их, кстати говоря, было немало, к крепости явно приходила не одна тварь, не две и даже не три.

– Боярин Ян, – повернулся я к бывшему княжескому егерю. – Сколько тварей здесь прошло, можешь сказать?

– Больше десятка, это точно, – ответил он. – Точнее не скажу, уж слишком часто следы друг на друга накладываются.

– Больше десятка, – я почесал голову. – Но это все равно слишком мало, чтобы все округу в страхе держать. Степан говорит, здесь даже разбойников не бывает, потому что все этих самых костеглотов боятся. Значит, в логове их больше, как ни крути.

– Должно быть больше, – кивнул боярин Ян. – Если это живые твари, то у них и молодняк должен быть, а уж его-то на охоту они не берут. Ну, не должны брать, по крайней мере.

– Интересно, где они от солнца прячутся, – задумался я. – Нор они явно не роют, иначе под крепость покопаться попробовали бы. А если нор не роют, то где же они от солнца прячутся?

– В чаще, может