Музыка нас связала... - Сергей Линник

что-то округлое, завернутое в газету. Еще перед этим прошли какие-то пионеры, наверняка собравшиеся на спортивную секцию — один из них нес подмышкой кеды. И всё. Тишина, будто не седьмой час вечера, а третий ночи.

А вот и Фёдор. Остановился, вытащил из кармана брюк пачку «Примы». Выудил сигарету, сунул в рот, достал спички. Первая не загорелась — только вспыхнула, чтобы сразу погаснуть. Он затолкал её обратно в коробок, и от второй уже прикурил.

Пока я разглядывал крайне увлекательную процедуру с участием легендарной «Примы» и не менее знаменитых советских спичек, на сцене появились новые персонажи. Эти? Идут вдвоем, о чем-то спорят жестикулируя. Поравнялись с Фёдором... и прошли мимо.

Он пошёл в сторону нашего дома. А куда ему ещё идти? Может, тётя Женя ошиблась, и нападение случилось не в этот день? Столько лет прошло, могла и ошибиться. А я не проверял. Идёт, никого вроде. Вот до моей засады осталось метров двадцать, не больше...

— Мужик, дай закурить, — услышал я.

***

Откуда они взялись? Как чёртик из табакерки... Угадал — трое. Фигуры подростковые. Не очень рослые, кстати, Фёдор выше любого из них. В детстве не хватало животного белка в пище?

Фёдор выдохнул дым, бросил взгляд в сторону подошедших и, не вынимая сигарету с губ, сказал:

— Свои иметь надо.

— Чё? — удивился один.

— Сигареты, говорю, свои иметь надо.

Немая пауза. А потом короткая разминка по хрестоматии:

— Дядя, не хами.

— Папку своего дома поучишь, как себя вести.

Ударил первым тот, что стоял до этого чуть в стороне. Красиво изобразил, в челюсть. Нокаута не случилось, но нокдаун — точно. Фёдор явно поплыл, пошатнулся, сделал шаг назад. Нападавшие стояли и ждали. Вот просто смотрели, опустив руки, как сторонние наблюдатели. И между собой не говорили. Но на попытку дать сдачи отреагировали, уже втроём.

Когда Фёдор оказался на земле, я понял, что медлить больше не стоит. Это именно то нападение, и добром оно не кончится. Я ринулся из кустов, сжимая в руке кусок трубы, и тут же, по закону подлости, споткнулся, и упал, больно ударившись коленом. Пока встал, пока поднял отлетевшее в сторону оружие, прошло секунд пять, наверное. Для драки — довольно большой промежуток. Я могу и опоздать.

Новый звук ворвался в вечерний воздух неожиданно. Прямо резанул по ушам. Да уж, давненько я такого не слышал. В жизни — разве что на футбольном поле. Трель милицейского свистка. Он что, серьезно? В барабан бы еще постучал.

Но когда я наконец выбрался, диспозиция радикально изменилась: Фёдор лежал в гордом одиночестве, и даже пытался подняться. Я отбросил в сторону ставшую ненужной железяку, и подбежал к нему.

— Ты как? Цел? Идти можешь?

— Товарищ, вы знаете этих хулиганов? — спросил Лощилов.

— Откуда? Первый раз в жизни видел, — выдохнул Фёдор, сплюнув густую кровавую жижу и вытерев рот рукавом.

Да уж, рановато милицанер свистеть начал. Подкрался бы поближе.

Он посмотрел на меня, уже без злости, скорее с усталостью.

— Ты здесь откуда?

— Просто был рядом.

— Так это... сегодня?

— Да.

И тут в нём будто что-то оборвалось.

— Ну ты и жук, Саня. Говорил же тебе — не лезь в мою жизнь.

— Я просто хотел помочь...

— Уйди... помощник, блин. Видеть тебя не хочу.

***

Настроения мне всё это не подняло, конечно. Я тормознул, спору нет. Нечего было высовываться. Увидел, что всё закончилось сравнительно неплохо — и давай дёру. Завтра бы всё узнал. А так... Вот забьет Фёдор в расстроенных чувствах выход из портала досками, или бетоном зальёт — и всё, кончились мои походы.

Останется только начать выпивать, жалея себя. Хотя нет, бухать не получится — очень уж я хреново пьянку переношу. Ладно, как говорилось в сказках — утро вечера мудренее. Пересплю с этой мыслью, а там видно будет.

Утром, как назло, сломался замок на входной двери. Пришлось выкручивать его, чтобы запереть на единственный оставшийся. Пришлось вызвать слесаря, чтобы тот врезал новый замок. В итоге я освободился только часа в два. Лезть сейчас? Или подождать до пяти, когда тётя Женя точно вернется домой?

Решил дождаться вечера. Набрал фотографий более поздних периодов — для доказательств. Надо будет, быстро метнусь назад, еще что-нибудь принесу. Лишь бы она поверила и начала действовать. Времени осталось мало.

Когда я вылез из портала, то сразу увидел Фёдора. Судя по плотности табачного дыма, сидел он давно. Даже в ненадежном тусклом свете сорокаваттной лампочки было видно, что досталось ему неслабо: Глаза превратились в щёлочки, нос разбух до размеров яблока, губы — словно специально подкачал для инстаграма гиалуронку.

— Привет, Саня. Думал, ты раньше придёшь.

— Привет. Да там... замок сломался, пришлось задержаться. Ты меня извини, что я...

— Не мог так оставить, — перебил он. — Понимаю.

Он вздохнул и встал, с кряхтением, как старик.

— А ты меня прости. Считай, жизнь спас, а я... Ну, ты сам видел. Не просил — не значит, что не признателен. Короче, мир, — он протянул руку.

— Ладно, пойду, — я повернулся и пошёл к выходу.

— Ещё не решил с братом? Что этот дрищ из звукозаписи?

— Не получилось. Спёкся пионер. Как в анекдоте — плыл, плыл, а на берегу обосрался. Пойду к тётке, пусть она помогает.

— Стой! — крикнул Фёдор, и тут же скривился от боли. — Не ходи!

— Почему?

— Не понимаешь? Ой, дурак, — схватился он за голову. — Вот что ты, Саня, усложняешь всё? Женька как узнает, матери твоей всё раззвонит, не удержит. Объяснить придется, почему она так делает. И будет Машка после этого до конца жизни вокруг Лёньки хороводы водить. Ни ему покоя не даст, ни себе. Всё будет думать, что смерть его ищет. Дошло?

Я молчал. Он продолжил:

— Ты её таким знанием только убьёшь. Она слабее, чем кажется. Поэтому — не надо. Пусть всё пойдёт, как шло.

— Может, и так, — остановился я. — И что мне делать?

— Бегать. Говорят, для здоровья полезно. Какой там адрес у вас?

— Красных Конников, пятнадцать, квартира восемь.

— Иди, Саня, назад, пока не натворил лишнего. Приходи... послезавтра, часиков в десять утра.

— Хорошо, — кивнул я, ничего не понимая.

— И это... Есть фотография с могилой?

— Да. Минуту, найду, — я вытащил из рюкзака конверт.