Без права на остановку - Дмитрий Валерьевич Иванов

И тут большая тень накрывает солнце над водой, и сильные руки вытаскивают и меня, и подругу на поверхность.

— Ноги подожми! — командует Марте знакомый голос.

Это был Андрей.

— Валерич, а ты сам попробуй выбраться, — бросает он мне и тянет Марту к берегу.

Через пару минут, Марта, прижимаясь ко мне дрожащим телом, жалуется, всхлипывая:

— Мне никто не сказал, что там такое опасное дно…

Дышит неровно. Пальцы впиваются мне в плечо, будто девушка боится, что я опять её упущу. Не упущу.

Вообще, благодарить надо не только меня. Но Андрей ушел переодеваться — он как был в одежде так и нырнул.

Народ офигел, толпится бестолково около нас, наперебой галдя и, по сути, только мешая. Поэтому я не сразу расслышал, как ко мне склонился вернувшийся водитель-КГБшник и тихо, почти шёпотом, сообщил:

— Чёрт, удостоверение вымокло. Но это не всё… Я табельное выронил в воде!

— Не ссы, — говорю я уверенно и хлопаю его по плечу. — Я — свидетель. Если что, отмажу. От всего.

Андрей реально помог. Да, он выполнял свой долг. Это его служебное задание, может, даже по инструкции действовал. Но всё равно — герой.

— Пойду поныряю. Вода чистая, светлая, солнце до дна достаёт. Может, найду, — упрямо мотает он головой и тихо просит: — Пока в воду не лезьте, а? Хотя бы ей не давай…

И кивает в сторону Марты.

— Я плавать хорошо, просто нога застряла, — объясняет всем Марта, уже вполне спокойно, даже с гордостью в голосе.

Глаза блестят, щеки порозовели — всё-таки глотнула чего-то бодрящего из фляжки, заботливо поднесённой Лизкой.

— Нормуль, иди ищи! — машу рукой Андрею. — А мы в палатку, или тут посидим… Петровичи! Раз рыбы нет, — угостите мясом? И налейте, что ли? Есть чё?

Кричу с показной весёлостью, но, чёрт возьми, внутри и правда отпустило. Настроение поднялось: захотелось жить, жрать, и даже вот — пить.

— Водку забыли!!!

Истошный крик Ивана Моисеевича все сначала приняли за шутку, но видя в каком отчаянии был дядька, народ притих, осознавая масштабы горя.

— Да фигня! — бодрячком встреваю я. — Тут до Инголя-то ехать? За час управитесь.

— Я ящик… около столовой оставил, — глухо говорит председатель. — Думаешь, он там ещё стоит?..

— Давай купим ещё… Хотя магазин сейчас ещё не работает. Да и водки там может не быть, — также трагично отреагировал мой Баранов.

— Стоп! — вдруг оживился он. — Я же вчера у своих работяг… из сейфа три бутылки забрал. В машине они! Лежат, родимые!

Три!.. А нас сколько? Считаю.

Один дядька тут был до нас — некто Гриша, из местных, шашлыком заведует.

Плюс два Петровича.

Алексей.

Моисеич.

Андрей… Ну он не пьёт, конечно. Но с горя — может. Потеря табельного, извините, это тебе не пуговицу от гимнастёрки просохатить — это клеймо навсегда. А возможно — и конец карьере. Так что, может и пригубить.

Ну и я. Старый алкоголик. В смысле — с опытом. Плюс девушки, тоже выпивают, и возможно, некоторые, пока мне незнакомые, — много. Хотя, подозреваю, у Лизы что-то есть в алюминиевой фляжке, потому как улыбается она подозрительно спокойно.

Так что на шестерых маловато — это точно. Но ящик-то… Зачем⁈ Пусть даже и на два дня.

— Я — водку? Нет. Я — сладенькое, — отмахнулась Марта от предложенной, думаю, не от чистого сердца, водки.

Лёха, выдав нам две бутылки (третья была почти допита), вызвался ехать искать спиртное… Может даже в районный центр отправится.

Все с уважением посмотрели на Баранова, как на добровольца, идущего за боеприпасами. Не каждый так может — по жаре, по пыльной дороге… в поисках водки для ближнего. Но не заставлять же забывчивого председателя баранку крутить? А Леха вроде как и рад чем-то угодить. Видать, чует свою вину за слабое руководство вверенным ему объектом.

Гриша, наконец, несёт аппетитно пахнущие шашлыки, и первый тост — за спасение на водах. Андрюха всё ещё ныряет, но чую, скоро тоже присоединится к нам.

— Андрей, за тебя! — кричу я поднимая стакан. Ну а что? Из стопочек на природе не пьют же.

— Есть! Нашёл! — заорал он в ответ так громко, что птицы в соседнем леске пришли в ужас, и, обсудив ситуацию коротким, но яростным совещанием на ветках, массово снялись с мест и свалили вглубь тайги.

— Чего он там нашёл-то? — недоумевает Алексей.

— Да рыбу, наверное, — предположил Моисеич с полной уверенностью эксперта. — Озеро ж! Но чтоб руками… такого не припомню.

— Да не, он фляжку обронил, а щас вытащил, — уверенно заявил Петрович. — У него, помню, в кармане что-то булькало.

Народ закивал. Теория с фляжкой всем пришлась по душе — простая, понятная, не требующая лишних вопросов. Ну потерял — ну нашёл. Молодец. Бывает.

Никто, кроме меня, ничего не понял. Ну и слава богу. Бухая компания мужиков — это не то место, где стоит светить табельным.

В свете последних событий, может, и не будет особист бухать… Нашёл ведь свою пропажу. Везунчик. Ствол мог провалиться и поглубже в траву. Да и плыл он к нам с Мартой метров десять, так что в любом месте мог выронить.

— Отдых на природе — это очень опасно, — поучаю я Марту в палатке.

Она копается в своей сумке, перебирая баночки, тюбики и непонятные девичьи сокровища. Зашли мы сюда выбрать, что из запасов можно отдать Андрею — в знак благодарности, а что девочкам оставить.

— Я теперь знать! — шепчет Марта, отбиваясь от моих грязных рук. — Всё равно купаться буду… Но с тобой рядом!

— А я порыбачить с лодки планировал, — разочарованно говорю я и снимаю плавки, чтобы выжать их и отряхнуть.

— Толяяяя! Иииии — что это⁈ — вдруг закричала девушка.

Я поворачиваюсь.

— Что? — искренне удивляюсь.

Вид меня голого сзади не должен был так напугать девушку. Да и спереди, положа руку на сердце, испугать её ничего не должно было — всё видела потому что.

— Жукашка! Там… на попе!

— Где? — кручу шею, пытаюсь заглянуть, а потом и нащупать.

— Не трогай! Надо звать кого-то! Он в тебе уже сидит!

Чёрт! Меня оказывается укусил клещ! Июль уже, да и лес хвойный, сухой… Какого черта тут клещи?

— Всё,