Без права на остановку - Дмитрий Валерьевич Иванов

Марта! Водки принеси, продезинфицируем!

Я, пострадавший от таёжной кровососущей живности, покорно лежу на животе и стойко переношу все экзекуции. Судя по хлопку, к ранке от укуса клеща теперь ещё прибавился и отпечаток Настиной ладошки — как акт приёмки выполненной работы.

А с Настей мне повезло. Оказывается, девушка училась два года в мединституте, пока не ушла в декрет… А я-то думал — в театральном. Уж не знаю почему. Видимо, из-за эффектной внешности. Ошибся.

— Ну что, пошалим пока твоей подруги нет? — хихикнула уже пьяненькая Настя и опять шлёпнула меня по заднице.

— Ты это… — повернул голову я, чтобы возмутиться, но вижу: смеется деваха, шутит.

— Хотя… что мы там за одну минуту нашалим? Или ты реактивный? — не унимается она.

— Да иди ты…

— В задницу, так в задницу… — покорно соглашается медсестра и смазывает место укуса носовым платком, смоченным в водке. — Всё, прикрывай свою красоту!.. Ух, и мускулистый он у тебя!

Это она уже Марте говорит.

— Олимпийский чемпион! — гордо хвастается та.

— Да ты что⁈ — удивляется Настя. — А мне сказали — партийная шишка из Красноярска!

— И это тоже, — с важностью кивает Марта. — А ещё он…

Фыркаю и выхожу из палатки.

А если клещ — энцефалитный? Это ведь уже не шутки. Ну да, вытащили, водкой помазали, но по хорошему иммуноглобулин нужен. В идеале — ехать в ближайший травмпункт. Вот только за руль сесть некому. Баранов ещё не вернулся, а все остальные, включая меня, уже бухнули. Блин, как вернётся Леха, поехать с ним обратно куда-нибудь в Шарыпово за уколом, что ли?

И ещё… вроде как после укола месяц пить нельзя. Вот же подстава.

— В течение трех дней можно ввести дозу лекарства, но это не даст гарантию, что не заболеешь, — пугает меня и других мужиков Настя, уже когда выпиваем за первую пойманную рыбку.

— Вон машина едет! Лёха вернулся! — первым среагировал глазастый Григорий. То ли увидел, то ли услышал звук уазика на пригорке.

— Представляете! Водку наши королевишны из столовой прибрали! — объявляет довольный Баранов, сияя, как начищенный самовар. — Так что ящику ноги приделать не успели!

— Ноги приделать? — тихонько переспросила норвежка, не поняв идиомы.

— Украсть, — шепнул я, представляя, как сейчас радостный Леха расстроится, когда я скажу ему, что меня надо вести в райцентр. Ну или за уколом туда самому ехать — Настя, если что, согласилась ещё раз на мою задницу посмотреть, и укол сделать.

— А-а-а. Спиз.ить! Поняла! — просветлела лицом любопытина.

— Так! Кому я попу щас бить буду? — строжусь я.

— Как в Шарыпово? А у нас нет? — Баранов упал духом — вместо теплого местечка в кругу друзей ему куда-то опять тащиться…

— Только в Шарыпово… Стоп! Там же и лаборатория есть. Клещ вот он в коробочке — целый! Просто проверить его — заражён или нет? Хотя… так только на боррелиоз сделать сегодня смогут, а на клещевой дня четыре будут делать, — размышляет вслух медсестра.

— Да у нас в тайге мы их десятками снимаем, — пытается отмазаться от поручения Леха, но народ озабочен здоровьем московского, ну и красноярского, начальства.

Так что делать нечего — невезучий любитель выпить едет в райцентр…

Глава 17

— Чё, так и ответили? — не могу поверить я отказу в получении лекарства. — А ты им сказал, кому это вообще надо?

— Сказал. Нету, — пожимает плечами Баранов, не отрывая взгляда от ухи, мяса и особенно бутылки беленькой, которую народ уже активно и с душой потребляет. — И на этой неделе не будет. Может, мол, в Ачинске или Красноярске… если сильно надо.

— Ну а зверя-то моего? — уточняю.

— Взяли, — кивает Лёха. — Завтра уже результат будет. На этот… борлиоз.

— Боррелиоз, — поправляет Настя.

Она уже успела искупаться, волосы подсохли, и сейчас сидит в открытом купальнике у костра и, кажется, совсем не замечает, что половина мужиков смотрит не в свои тарелки с ухой, а на неё.

— Да и хрен с ним, — бурчу, припомнив, что в реальности сейчас этих заразных клещей немного. Таёжники тут по двадцать лет покусанные ходят — и ничего, живы.

— А вы слышали, — добавляю уже для всех, — вроде как японцы во время войны в лаборатории этих клещей выводили?

— Эти могут! — сразу поддакнули боссу местные, уже основательно подогретые.

В нашей компании не пил только Андрюха. И вот сейчас я его… реально зауважал. Спасение на водах — да, респект. До этого — мобилизация ППС-ников на концерте, ну тоже вроде как подвиг, но штатный. А вот не выпить в такой душевной компании, как наша, — это уже подвиг личного масштаба.

Да и окружающая обстановка располагает к этому. Такой красоты, как в Сибири, я у нас в Ростове, честно скажу, не видел. Там зелени как-то поменьше, посуше всё, пооткрытее. Тут же — ширь, глубина, а лес, как живой дышит. Трава — густая, сочная, по ней ступаешь, как по ковру, а запахи такие, что голова кружится. Может, потому что лето здесь короткое — природа будто спешит всё успеть.

— Садись, наливай себе, Валерич, — командую я своему порученцу. — Давайте выпьем за природу, которая нас пока терпит.

Баранову дважды предлагать не надо — сел, налил, хлопнул, выдохнул. И сразу оживился:

— Заехал на стройку. Работяги — трезвые.

Интересовались, мол, приедешь ли ты ещё. Я сказал: сейчас на озере, недалеко тут, отдыхает, может, и заглянет с проверочкой. Так те сразу ещё сильнее стали вкалывать. Сегодня за день сделали больше, чем за неделю!

— Может, и заеду завтра с утра, — обещаю я.

Марта, уже не боясь утонуть, весело плескалась в озере вместе с остальными девчонками. Но вот персональная спасательная служба, да ещё из двух человек, была только у неё.

А потом рыбачили с лодки. Принцесса моя наловила карасиков — да так по-серьезному, без визгов и «ой, скользкий», — а потом ловко их почистила, показав навыки истинной норвежской хозяйки. А дальше — и вовсе выдала класс: запекла карасей с сыром и сметаной на самодельной печке, которую мужики прячут