Деньги не пахнут 6 - Константин Владимирович Ежов

Воздух в переговорной был натянут, будто струна скрипки. На длинном, отполированном до зеркального блеска столе горели экраны ноутбуков, мелькали графики и цифры, звенели короткие уведомления о новых письмах. В центре этого гудящего улья стоял Аксман – спокойный снаружи, но с глазами человека, который чувствует, как земля начинает подрагивать под ногами.

Только что пришла новость: Сергей Платонов подал 13D-декларацию.

– …Намерение участвовать в управлении с целью проведения MA? – медленно прочитал Аксман, словно проверяя, не ослышался ли.

По правилам, в таком документе указываются планы на будущее. И Платонов, вопреки всем ожиданиям, заявил ровно ту же стратегию, что и "Мэверик".

– Не только отверг наше предложение, но ещё и ударил первым… – произнёс кто-то из аналитиков, растерянно листая бумаги.

Совсем недавно Аксман сам предлагал Платонову объединить усилия в кампании против "Аллерган". Вместо согласия – в ответ грянула декларация войны. Дерзкая, хищная, прямолинейная.

– Он не ищет партнёрства. Он хочет превратить всё в арену, – сухо подвёл итог кто-то из стратегов.

Теперь всё стало ясно. Платонов задумал противопоставить акционерам две кандидатуры на сделку, вынуждая их сделать выбор: кто достойнее – его союзник или человек Аксмана.

В комнате послышалось нервное покашливание. Несколько аналитиков переглянулись, кто-то покачал головой.

– Он что, с ума сошёл? У него ведь нет ни опыта, ни команды… это же самоубийство.

Индустрия активистских фондов была полем минным: юридические ловушки, бесконечные ограничения, сложнейшие схемы взаимодействия с советами директоров. В таких условиях новички долго не живут.

Аксман, напротив, считался ветераном, зубром Уолл-стрит. И теперь ему бросали вызов, даже не изучив правила игры.

– Это всё равно что вызвать чемпиона на ринг, не умея держать руки, – буркнул кто-то из старших партнёров.

Но, вопреки ожиданиям, Аксман не рассмеялся. Напротив – прищурился, будто ощутил холодный сквозняк.

– Недооценивать его не стоит, – произнёс он глухо.

В памяти всплыли две их недавние встречи. Тогда, за чашкой кофе, Платонов задал вопрос, который не мог прозвучать случайно:

– Разве ваш "Троянский конь" не вызывает споров среди акционеров?

Удар пришёлся точно в цель.

– Откуда он вообще мог знать про это? – изумлённо спросил один из управляющих.

– Говорит, узнал с помощью какой-то… алгоритмической модели, – ответил Аксман, не скрывая сомнений.

Невероятно, но факт: Платонов точно описал операцию, засекреченную даже внутри фонда. И теперь всё выглядело иначе.

– Неважно, как он это выяснил. Придётся признать, что наш замысел раскрыт, – произнёс он, глядя в сторону окна, где огни Манхэттена плавали в вечерней дымке.

"Троянский конь" ведь не предназначен для лобового штурма. Его сила – в отвлекающем хаосе. Пока противник мечется, теряя голову, его заставляют открыть ворота собственными руками.

– Он, вероятно, и про "ядовитую пилюлю" знает, – добавил кто-то с досадой.

По комнате прошёл ропот.

"Ядовитая пилюля" – старый корпоративный трюк, защищающий компании от враждебных поглощений: выпуск дополнительных акций по заниженной цене для всех, кроме захватчика. Доля нападающего растворяется – 10% превращаются в 9%, потом в 8%... А контроль ускользает.

Но и здесь скрывался яд для всех.

Если город травит колодцы, чтобы не достались врагу, то гибнут не только захватчики.

Вот чего и добивался Аксман – вынудить "Аллерган" проглотить собственный яд. Заставить руководство в панике ввести "пилюлю", рассорить акционеров, вызвать недовольство крупных держателей. И тогда кто-то из них сам распахнёт ворота.

– Если Платонов действительно всё это понял… нужно менять план, – тихо сказал финансовый директор, теребя ручку.

Миллиарды уже вложены, "Троянский конь" готов к ходу. Но если Платонов перехватит доверие акционеров и заблокирует выпуск акций, всё рухнет.

Молчание длилось мучительно долго. Тиканье часов на стене звучало громче гудящих серверов.

Наконец, Аксман поднял голову.

– Продолжаем по плану.

– Но, сэр, если…, – начал кто-то, но осёкся под тяжёлым взглядом.

В глазах Аксмана сверкнул стальной отблеск.

– Если кто-то решит, что нас можно обыграть на нашей же доске, пусть попробует.

В воздухе повис лёгкий запах электричества – запах решимости и риска. Город за окнами мерцал, словно подмигивал в ответ.

Голос Аксмана звучал твёрдо, как сталь, закалённая в холодной воде:

– Этот фонд открылся всего пару недель назад. У него нет ни репутации, ни доверия. К тому же, у Платонова пока лишь догадки, никаких доказательств.

Контракт между Аксманом и "Валеант" был заключён в полной тайне, за толстыми стенами переговорных комнат и под завесой юридических соглашений о неразглашении. Даже если Платонов решит обнародовать часть информации, доказательств существования "Троянского коня" у него не будет.

Кроме того, Аксман прекрасно знал генерального директора "Аллерган" – Беккета. Упрямый, консервативный, до тошноты принципиальный человек. Такой не поверит словам двадцатилетнего русского паренька, пришедшего из ниоткуда.

– Но если всё же… хотя бы теоретически…, – голос одного из управляющих дрогнул, выдав тревогу.

Аксман поднял глаза, его взгляд был холоден и безжалостен.

– Даже если они и послушают Платонова, наш замысел сработает. Просто нужно немного терпения.

– Не понимаю… как это возможно?

– Мы превратим его в мальчика, кричащего "Волк! " – ответил он с лёгкой усмешкой.

Смысл притчи был всем ясен.

Мальчик, забавляясь, слишком часто поднимал ложную тревогу, пока однажды его крик не проигнорировали. А когда волк действительно пришёл – было уже поздно.

– Пусть тревожится, пусть кричит. Мы просто не будем реагировать, – продолжил Аксман, медленно обводя взглядом своих аналитиков.

Каждый раз, когда Платонов будет бить в колокола, "Мэверик" останется в тени. Без резких движений. Без паники.

Рынок быстро теряет внимание. Когда очередное "предупреждение" останется без последствий, крики Платонова начнут раздражать, потом наскучат, а вскоре и вовсе перестанут восприниматься всерьёз.

А в тот день, когда бдительность ослабнет, когда все решат, что угрозы нет, – волк действительно войдёт в деревню.

– План остаётся прежним, – произнёс Аксман и закрыл ноутбук. В комнате запахло кофе и озоном от работающих мониторов. Решение принято.

***

Главный офис "Аллерган", Калифорния.

У самого входа встретила высокая женщина с аккуратно собранными волосами и лёгким ароматом цитрусовых духов.

– Гейл. Отдел по связям с инвесторами, – представилась она, протягивая руку.

Тот факт, что навстречу вышел не секретарь, а сотрудница IR-отдела, говорил о многом. Это был жест