Деньги не пахнут 6 - Константин Владимирович Ежов

– А что если я и есть этот Троянский конь?

Фраза разнеслась по комнате, словно выстрел – стеклянные панели отразили её эхом.

– Уже обеспечил 5,3% акций, – прозвучало спокойно, будто речь шла о погоде, – А если окажется, что за спиной скрывается враждебная сила? Что если это сговор с фармкомпанией вроде Valeant?

Взгляд Беккета стал жёстким; память о недавнем предложении слияния тут же всплыла в его лице. Угрозу никто не мог проигнорировать.

Платонов продолжил мягко, но жёстко:

– Я уже внутри крепости. Враг может быть внутри меня, но это не значит, что нужно выпускать его наружу.

Тишина сгущалась, воздух становился плотнее, как если бы стены сами прислушивались.

– Не хочется прибегать к принуждению. Хочется найти совместимого партнёра диалогом. Но если у вас будет упорство, выбора не останется – придётся разрезать брюхо и распахнуть ворота.

Слова так и повисли в комнате – угроза, завернутая в сделанное предложение. Беккет всхватился за терминологию:

– Это звучит как угрозы.

Ответ последовал чётко:

– Это выбор.

Либо договориться и позволить Allergan слиться с партнёром по выбору компании, либо отказ – и принудительная сделка с Valeant. На первый взгляд – выбор из меньшего зла, но для Allergan, мечтающего остаться целым, это был, по сути, выбор между двумя ртутными вариантами.

Встать и уйти? Платонов встал и объявил крайний срок, голос ровный, как метроном:

– Дам неделю. Решение ожидается к тому времени.

Атмосфера стала ещё холоднее – в стенах зазвенели невысказанные страхи и расчёты. При выходе из зала помощники, Добби и Лоран, шепнули друг другу обеспокоенные реплики:

– Не слишком ли это агрессивно? Если бы хотели враждовать, не стоило давать срок – теперь соперник успеет подготовить контрмеры.

Улыбка Платонова оставалась спокойной: эта неделя была дана вовсе не врагу, а самому Allergan – чтобы заставить руководство включиться в подготовку. Поддавшись панике, они вряд ли применят радикальную меру вроде "poison pill"; скорее выберут осторожный и надёжный путь.

– Если найдут альтернативу, что тогда? – тревожно спросил один из коллег. Ответ был прост:

– Не обязательно проигрыш. Всё изменится в тот момент, когда появится настоящий троянский конь.

Истинный враг, скрывающийся за чужими фасадами, должен был сделать свой ход – и тогда предательство Платонова покажется вовсе не предательством, а заблаговременной защитой. Как только Акман раскроет своё намерение, противоречие исчезнет: правда и расчёты встанут на сторону того, кто оказался прав.

Сцена была расставлена, декорации подготовлены; осталось лишь ждать появления настоящего Троянского коня. Под ногами бурлила энергия подготовки, в воздухе трепетал предстоящий штурм – биржевые котировки, звонки брокеров, шелест подписей и звуки машин в ночном городе напоминали приближение бури.

Глава 9

Как только Сергей Платонов покинул здание, в офисе Allergan поднялся настоящий переполох. По коридорам прошелестели звонки, двери заседаний хлопали одна за другой, словно взмах крыльев встревоженной стаи. В конференц-зале, где пахло горячим пластиком ноутбуков и терпким кофе, собрались все ключевые фигуры компании.

Первым взял слово финансовый директор Томпсон, подтянутый мужчина с серебряными очками, в которых отражался свет настольных ламп. Голос его звучал сухо, чётко, без колебаний:

– Требование Сергея Платонова однозначно. Где угодно – нужно приобрести подходящую фармацевтическую компанию.

При слове "поглощение" на лице Беккета проступила тень раздражения. Он откинулся на спинку кресла и пробормотал, будто самому себе:

– Почему в этом бизнесе все только и мечтают друг друга проглотить…

В зале разлилась неловкая пауза. Тиканье часов на стене стало особенно отчётливым.

Существуют лишь два пути для роста компании. Один – медленный и органичный, через развитие собственных продуктов. Другой – бурный и рискованный, через поглощения и слияния. Но сердце Беккета всегда тянулось к первому. Он поднял взгляд, в голосе прозвучала уверенность:

– Покупая компании, можно ускориться, но истинную ценность это не создаёт. Признание заслуживает только та, что растёт изнутри – со временем, трудом и характером. Даже в фармацевтике может появиться своя "Apple".

Он говорил с воодушевлением – не как администратор, а как идеалист, верящий в чистоту идеи. В его представлении Allergan должна была сосредоточиться на исследованиях и разработках, выпускать продукты премиум-класса и выстраивать доверие потребителей через силу бренда. Превратиться из очередной компании в символ – как iPhone в мире технологий.

Но реальность, холодная и вязкая, словно гель на ладонях, не оставляла иллюзий: путь этот долог и дорог. Новое лекарство требует лет работы, горы документов, бесконечных проверок от FDA. Отказ от слияний может обернуться десятью годами ожидания прежде, чем на рынке появится очередное детище лаборатории.

И всё же Беккет верил – если кто и способен на это, то именно Allergan. В отличие от безликих корпораций, теряющих лицо в гонке за быстрой прибылью, эта компания сумела создать нечто узнаваемое. Их Botox стал почти культурным явлением – тем самым "айфоном" фармацевтики.

Пока другие продавали лекарства через врачей и клиники, Allergan говорила напрямую с потребителями. Из холодных процедур она сделала привычный, почти бытовой ритуал. И теперь, стоя на этой уверенной вершине, они мечтали укрепить свою особую культуру – компанию, работающую не ради прибыли, а ради доверия.

Но появление Сергея Платонова грозило перевернуть этот мир с ног на голову.

Один из топ-менеджеров осторожно нарушил молчание:

– Вы правда считаете, что он мог договориться с Valeant?

Как только прозвучало это имя, все взгляды устремились на Беккета. Для него Valeant была воплощением того, что он ненавидел – бездушной машины, растущей на чужих костях. Если Allergan окажется под их контролем – это будет капитуляция перед заклятым врагом.

Но именно такую угрозу сейчас и озвучил Платонов: сотрудничество с Valeant в обмен на покорность.

Беккет перевёл взгляд на юриста.

– Юридически… эта операция "Троянский конь" – чиста? Это не инсайдерская торговля?

Если Valeant действительно готовит поглощение, а Платонов уже скупил акции, зная об этом, – пахнет нарушением закона. Инвестиции на основе закрытой информации, не доступной рынку, – серьёзное обвинение.

Руководитель юротдела, бледный мужчина с аккуратно уложенными волосами, покачал головой.

– Юридически всё… расплывчато.

– Расплывчато? – раздражённо переспросил Беккет. – Разве это не значит, что он пользуется их внутренней информацией?

– Да, но если стороны официально договорились действовать совместно, выступая как единое лицо, закон уже не так однозначен. Это сложный случай, и его могут