Деньги не пахнут 6 - Константин Владимирович Ежов

– Модель, предложенная Акманом, крайне рискованна. Стоит вспомнить корпорации восьмидесятых и начала девяностых, что погнались за безудержным расширением через слияния и поглощения – почти все рухнули…

Но что-то в его речи не срабатывало. В ней не было жизни.

Слова звенели сухо, как пустые коробки, – без ритма, без огня. На мониторе лицо Беккета выглядело усталым, взгляд ускользал от камеры. Он говорил о процентах и схемах, тогда как Акман уже превратил себя в символ, в героя борьбы против "жадных консерваторов".

В студии стояла сухая жара, пахло гримом, свет обжигал кожу. Где-то под ногами тихо тикали часы, отсчитывая секунды до момента, когда придётся вступить в игру самому.

И воздух дрожал – предчувствием грядущей схватки.

Ошибку Беккета можно было почти услышать – не резкую, не громкую, а глухую, как треск пересохшей ветки под ногой. Он упирался в числа, в отчёты, в экономику, а суть ускользала, будто песок сквозь пальцы. Сражение за мнение масс – это не война аргументов, а поединок историй. Выигрывает тот, чья история звучит убедительнее, красивее, сильнее.

У Акмана с этим всё было отточено. В его сказке трудолюбивый инвестор мечтал соединить компанию бурного роста "Вэлиант" с "Аллерганом", но на пути стоял злодей Айкан – человек из прошлого, движимый затаённой обидой. Широкая публика жадно глотала эту драму: доблестный герой против мстительного противника, страсти, деньги, обещание сверхприбыли. Всё как в хорошем романе.

А что противопоставлял Беккет? Сухие цифры, скучные сомнения, критику "Вэлианта" за фальшивый рост. На первый взгляд, стратегия разумная – но ведь, оспаривая чужую правду, сам невольно остаёшься внутри чужой истории. Акман писал сценарий, а остальные, сами того не замечая, играли по его нотам.

Нужна была не контратака, а своя легенда. Новая, более сильная. Та, в которую поверят даже те, кто устал верить.

Когда ведущий повернулся в сторону Шона, в воздухе будто щёлкнула невидимая пружина.

– Значит, и господин Айкан сомневается в росте "Вэлианта"? Вы ведь ближе всех к нему, Шон, расскажите.

Вопрос звучал не про него – имя Айкана вытесняло всё остальное, словно чужая тень на светлой стене. Так сработала акмановская ловушка: главная роль отдана "злодею", а все остальные – лишь статисты.

– Это не Айкан считает, что "Вэлиант" переоценён. Это моё мнение. Он лишь прислушался.

– Он… сомневается? – ведущий поднял брови.

– Айкан всегда сторонился медицины. Пришлось уговаривать долго. Даже сейчас он не до конца уверен, стоит ли влезать.

В зале пролетел лёгкий ропот.

– Значит, Акман ошибается? Его обвинение в личной мести – выдумка?

– Совершенно верно. Чтобы он согласился, пришлось потратить немало сил.

– Тогда выходит, вы – тот, кто ведёт за собой?

Фраза прозвучала тихо, но словно ударила по экрану током. Картина сместилась. Айкан больше не злодей. На сцене появился другой герой – тот, кто заставил старого хищника двинуться в бой ради идеи.

– Но почему выбрали партнёром именно его? – ведущий чуть прищурился. – Айкан ведь… ну, мягко говоря, человек с репутацией.

– С репутацией злодея? – улыбка блеснула, как лезвие.

– Именно. Его нельзя назвать мягким человеком.

– С злодеями сотрудничают лишь по одной причине – чтобы свергнуть злодея покрупнее.

– А под этим вы имеете в виду Акмана?

– Не назвал бы его злодеем… но кое-что подозрительное в его поступках всё же есть.

Пальцы сцепились на столе, голос стал ровным, уверенным:

– Акман всегда проповедовал прозрачность. Но теперь действует тайно, с юридическими рисками. Странное поведение для героя, не находите?

Так создавалась новая история: "падший герой" Акман и компания, за которой тянулся запах чего-то тухлого – "Вэлиант".

– Их союз показался любопытным, – продолжил Шон. – Тем более что "Вэлиант" давно был под наблюдением. У них слишком ровный рост, будто нарисованный линейкой. Для фирмы, живущей на одних поглощениях, это невозможно. Алгоритм не сходится. А когда алгоритм не сходится – это всегда тревожный знак.

Ведущий наклонился вперёд.

– Как тогда, с "Теранос"?

– Именно. Тогда всё началось с того же – с нестыковок. Не утверждаю, что "Вэлиант" мошенники. Но присмотреться стоит.

Теперь картина сложилась. Не просто делец – разоблачитель. Тот, кто чуял фальшь на расстоянии. Против него – падший герой Акман и подозрительная компания. А союз с Айканом выглядел теперь как вынужденная мера: борьба двух меньших зол против одного большого.

И всё же не хватало последнего акцента – того, что вытащит историю из деловых новостей в первые полосы страны.

– Проблема в том, – сказал Шон, глядя прямо в камеру, – что их прибыль строится на повышении цен на лекарства. Иногда – чудовищном. Препарат от болезни Вильсона, "Купримин", подорожал у них на тысячу процентов. Для компании это цифры, для пациентов – приговор.

Ведущий откинулся в кресле.

– Это, конечно… неприятно.

Холодная вежливость в голосе – ни капли сочувствия. Редкие болезни не трогают сердца. Они чужие. Чтобы всколыхнуть страну, нужна боль, знакомая каждому.

– Если же "Вэлиант" поглотит "Аллерган", – произнёс Шон тихо, почти шёпотом, – цены на все их препараты взлетят. В среднем на пятьсот процентов. В том числе… на "Ботокс".

Слова легли в тишину, как капля чернил в воду. Мир на мгновение застыл. А потом по лентам новостей пошли первые заголовки.

"Акман и "Вэлиант" готовят повышение цен на "Ботокс"."

Вот теперь началось настоящее сражение.

Конец книги. Следующая книга: ссылка будет позднее.