Африканский рубеж - Михаил Дорин

— Сан Саныч, это пос… — громко сказал у меня за спиной Трачук, но тут же умолк.

Лейтенант поравнялся со мной и увидел весь этот ужас. Мне не впервой видеть госпиталь изнутри во время войны. А вот Алексей наверняка раньше такого не видел.

Вся огромная палатка была наполнена стонами, шёпотом молитв, глухими криками боли вперемешку с дождём и шелестом ткани палаток.

Раненые лежали вдоль двух стен и плотной полосой, почти без промежутков. Кто на носилках, кто прямо на земле. У кого-то перебинтованы ноги, у кого-то руки. Один мальчишка лет семи сидел, крепко прижимая к себе левую руку без кисти. Кровь сильно пропитала его бинт.

Ариа держала его за плечо, тихо что-то ему говорила. Мальчик не плакал, смотрел в одну точку, будто в нём всё выгорело.

Девушка закончила с пареньком и подошла к нам.

— Санинструктор из вашего отряда помогает. Тут наплыв большой из соседних деревень, — сказала Ариа и села у входа.

Рядом с тем самым пареньком на носилках пожилая женщина с перевязанным лицом, у которой из-под бинта проступала кровь. Далее мужчина с обожжёнными ногами. Кожа у него на коленях потемнела, и местами пошли пузыри. Ещё чуть дальше палатки лежал молодой парень, наполовину укрытый одеялом, с перевязанной культёй бедра. Одна из двух девушек-медсестёр как раз делала ему перевязку, но бинт моментально темнел.

Через одну койку лежали два ребёнка с перевязанными головами. Возле них сидела молодая женщина и держала одного за руку. На её спине был длинный и неровный шрам, словно сделанный мачете.

А в самом конце палатки стояли несколько ширм, закрывающих койки. Похоже, что там лежали самые тяжёлые пациенты.

Трачук повернулся к Арии, опустил голову и вышел из палатки.

— Он первый раз на войне. Молодой ещё. Примерно ваш ровесник, — сказал я девушке.

— Да. Как видите, война в Сьерра-Леоне идёт на выживание. Вы ведь знаете, что это всё люди народа лимбу?

Я молча кивнул и сел на один из стульев, недалеко от входа. Сьерра-леоновские санитары хоть и помогали, но особого рвения не проявляли. Как-то уж слишком медленно передвигались они среди коек.

Один и вовсе постоянно посматривал в нашу сторону.

— И чем народ лимбу не угодили остальным? — спросил я.

— Всему виной власть. Предыдущий и нынешний президенты хотят развивать страну за счёт ресурсов. Богатства Сьерра-Леоне должны принадлежать народу. А в итоге стали его проклятьем. Объединённый Революционный фронт и его руководители хотят власти. Настраивают народы против друг друга. К тому же, нынешний президент — лимбу.

— Война кланов, верно?

— Что-то в этом роде, — сказала Ариа.

В нашем разговоре возникла пауза, во время которой наш санинструктор подошёл к нам. Парень выглядел уставшим и слегка задумчивым.

— Пока это всё, чем могу помочь. Если нужно, я буду у своих, — сказал он, вытирая пот со лба.

— Спасибо вам, — кивнула девушка.

Наш боец повернулся и ещё раз осмотрел всех пациентов.

Тут с дальнего конца раздался громкий женский крик из-за ширмы. Ариа быстрым шагом устремилась туда. У постели одного из раненых мальчиков сидела женщина и молилась.

Женщина делала это как заговорённая. Я же смотрел в глаза паренька, который лежал на кровати без двух рук. В его глазах не было ярости, боли и слёз. Он просто смотрел на меня с полнейшим отрешением от мира.

Санинструктор, увидев это, покачал головой и повернулся ко мне.

— Я не знаю, кому эти люди молятся, Сан Саныч. Но я точно знаю, что Бог оставил Африку.

Выйдя на улицу, я глубоко вдохнул влажный воздух. Да, перезагрузить мозг мне было необходимо. Недалеко от палатки стоял Трачук и держал во рту сигарету.

Причём он её так и не подкурил.

— Лёха, — подошёл я к нему, и он тут же её выронил на землю.

— Задумался, Сан Саныч. Эх, это последняя была сигарета. Не думал, что останемся с ночёвкой.

— Запомни военную истину — идёшь на сутки, бери на трое, — сказал я и повёл Трачука под большой навес, где уже сидели наши ребята.

Лейтенант с трудом шагал в сторону стола. Видно, что увиденное в палатке его не отпускает.

За вечерним столом было решено организовать охрану деревни, раз уж вокруг такая сложная обстановка. Поочерёдно ещё и охраняли вертолёт. Своим экипажем мы решили спать в нём, предварительно закрыв свободное пространство в хвостовой части большим брезентом. Так будет и нам теплее, и место у африканцев мы не займём.

Уже глубокой ночью, я поднялся с боковой скамейки, чтобы проверить Вадика. Тот сидел на улице, укутавшись в плащ-палатку, и внимательно смотрел по сторонам.

— Я не сплю, Саныч. Тут со стороны леса то что-то рычит, то что-то кричит, — жаловался Давыдов, держа наготове автомат.

— А что спецы говорят? — спросил я, показывая на радиостанцию рядом с Вадиком.

— Они говорят, чтобы я спать ложился. Мол, они за всем смотрят.

Деревня была в полной темноте, и как тут можно было что-то разглядеть, я не понимал. Дождь закончился уже несколько часов назад, и луна появилась из-за облаков, освещая деревню.

— Ладно. Пойду тогда посплю, — сказал я, поворачиваясь к вертолёту.

Тут я и заметил, что в грузовой кабине Кузьмич один.

— А где Трачук? — спросил я у Вадика.

— Сказал, что «по-большому»…

В этот момент со стороны окраины деревни раздались автоматные очереди и громкие мужские крики.

Глава 16

Я моментально напрягся и потянулся в грузовую кабину за автоматом. Кузьмич тоже подскочил с лавки и неуклюже упал на пол. Видимо, затекла нога.

— Остаётесь здесь, — бросил я Вадиму, сняв автомат с предохранителя и выдвигаясь в район, где была стрельба.

В динамике радиостанции Давыдова уже прозвучал голос Севы.

— Стрельба в районе палаток… — услышал я, но окончания фразы одного из главных «спецов» дожидаться не стал.

В этот момент я уже ускорялся в сторону госпиталя, застёгивая на бегу жилет. Трава под ногами была скользкой, а грязь хлюпала при каждом шаге. Как по заказу, и луна вышла из-за облаков, осветив крыши деревенских жилищ.

Со стороны госпиталя мелькали вспышки. Короткие, неровные, будто кто-то стрелял в панике.

Послышались голоса местных жителей, нарушаемые криками наших солдат на местном диалекте.

— Назад… как это там, по-вашему, блин⁈ — слышал я громкий голос одного из десантников.

И тут новая автоматная очередь. Теперь уже гораздо глубже в лесу. Из-за громких криков местных, голосов из чащи леса я не расслышал.

Добежав до здания рядом с палатками, я остановился, присев за углом дома. Автомат был уже наготове. Палец