Фантастика 2025-148 - Анна Сергеевна Платунова

Ты уж не держи зла, Зи, если мои слова сделали тебе больно, но лучше знать правду, согласна? Переболеть и стать крепче! Лучше я тебе сейчас скажу, пока ты под присмотром врачей.

Главное, мы узнали, что Лоер где-то поблизости местечко облюбовал, осталось только понять — где. В целом, задачка-то оказалась несложной: он поведет тебя в один из павильонов боевиков, куда же еще. Здания стоят уединенно, не запираются. Так что мы бегали от одного павильона к другому, пока тебя не нашли.

Сначала я заглянула тихонько, увидела тебя под этим гадом, ваши переплетенные тени на стене. Ты лежала там, как сломанная куколка…

— Рон, — говорю, — кажется, уже все.

Дальше ты в курсе. Здорово, что Рон его так знатно отделал, скажи? А еще отлично, что мы успели и «все» не случилось.

И вот о чем я тебя еще попрошу, подруга, ты больше нас не пугай!

Меня напугать сложно, но как вспомню, что ты лежишь на земле и твои светлые волосы перемешались с песком и травой, и Рон кричит этим своим драконьим голосом, от которого кровь вскипает в венах: «Нет, Рози! Нет!», и воздух искрится от разрядов молний, и пахнет грозой! Жутко! Рон хоть еще и неопытный целитель, но мэтр Орто его потом по плечу похлопал и говорит: «Молодчага, удержал!»

Ой, я, кажется, лишнего наболтала.

Поэтому я заканчиваю и отдаю тебе письмо.

Выдохни, Рози. Все позади! Вот тебе мой дружеский кусь!

Снежник. День десятый

Снежник. День десятый

Я будто очнулась от тяжелого сна и снова могу дышать полной грудью, радоваться, смеяться, учиться. Кто бы мог подумать, что маленькое кольцо на пальце обернется оковами похуже, чем кандалы на руках и ногах.

Меня выпустили из лечебного корпуса под честное слово, что я не стану волноваться, уставать и переохлаждаться. Я вернулась в нашу с Норри комнату. К разбросанным на столе тетрадям и учебникам; к кровати, которая поначалу досаждала своим скрипом, а потом я так привыкла, что стала слышать в нем музыку; к медному чайничку, голубой толстостенной кружке — тем милым безделушкам, которые превращают безликое помещение в дом. Да, теперь это мой дом. Я обрадовалась даже оракулу, хотя в зеркало посмотрела с некоторой опаской и погрозила отражению пальцем. Отражение мило улыбнулось.

Теперь я наконец могу написать, что со мной случилось. Я начала догадываться уже по недомолвкам Норри. У моей подруги много достоинств, но умение хранить секреты в их число не входит. Пожалуй, даже наоборот: хочешь, чтобы как можно больше студентов узнали твою тайну, — поделись ею с Нор.

Мне пришлось надавить на Рона, чтобы выведать правду. Он навестил меня седьмого утром перед занятиями, а я ему вместо приветствия:

— Как хорошо, что драконы не умеют врать!

— Почему? — насторожился он.

— Потому что я сейчас задам тебе вопрос, на который ты ответишь честно и прямо!

Рон несколько раз быстро моргнул, как всегда, когда мне удавалось застать его врасплох.

— Я что — умерла тогда? — выпалила я.

Рон вздохнул, присел на край кровати. Посмотрел на меня растерянно, но хитрить не стал.

— Ты не умерла, Розали, но твое сердце какое-то время не билось.

И хотя я ожидала услышать именно это, все равно в грудь будто забралась холодная рука, тронула душу ледяными пальцами. А ведь я знала! Разряды молний вместе с удерживающими заклинаниями — так целители снова заставляют сердца биться. Вместо заклинаний, которые мы пока не изучали, Рон использовал свой драконий голос.

— Кошмар, — выдавила я. — Когда мэтр Крикл говорил, что у меня слабое сердце, я думала, что он преувеличивает!

— Твоему сердцу больше ничего не угрожает! — заверил меня Рон.

Я посмотрела на моего вредного дракона. На отросшую челку, что упрямо падала на лоб, на зеленые глаза, что сверкали из-под темных прядей, острые скулы и черные брови… По-моему, Ронище, мое сердце все еще в большой опасности!

Ладно, я шучу. Учеба, учеба и работа! Времени до первой сессии все меньше. Скоро экзамены, а потом придется платить за следующий семестр. Остается засучить рукава и взяться за дело!

Я очень обрадовалась, узнав, что Рон сохранил для меня место у молодого целителя, поэтому завтра мы вместе идем на работу, как в старые добрые времена.

Разговор у ректора тоже состоялся и был не из приятных. Мэтр Ви’Мири вызвал нас троих — меня, Рона и Норри, — а потом прочитал длинную лекцию об уставе академии, о равенстве рас, о недопустимости дуэлей. Мы сидели, опустив головы, и молча слушали. Признаюсь, заранее договорились всем видом изображать покорность, потому что, как любил повторять мой дорогой мистер Кноп, «Повинную попу ремень не сечет». Рона, правда, пришлось уговаривать не пороть горячку.

— Лоер виноват и получил по заслугам! — кипятился он. — Я не раскаиваюсь!

— И мы тоже. — Я взяла его за руку. — Но я верю, что справедливость восторжествует и ректор сам его накажет. Не хочу, чтобы и ты пострадал.

Мэтр Ви’Мири вышагивал по кабинету и использовал все свое красноречие, будто выступал перед залом, полным студентов. Потом неожиданно остановился и сказал нормальным, только немного уставшим голосом:

— Я ведь вас не переубедил?

— М-м-м, — мрачно отозвались мы.

— Поверьте, я знаю о причинах поединка. Лоер понесет заслуженное наказание. Но и поступок Эороана я не могу оставить без внимания. Это вопиющее нарушение правил: дуэли строго запрещены.

Я порывисто вскочила на ноги и закрыла собой Рона, будто ему грозила реальная опасность.

— Нет! Вы его не выгоните из академии! — Тут я сообразила, что разговариваю с ректором, и добавила шепотом: — Если нужно — выгоняйте меня…

— Не собирался я его выгонять, — отмахнулся мэтр Ви’Мири, усаживаясь обратно в кресло: похоже, он понял, что с нами его ораторские способности пропадают впустую. — Назначаю ему неделю отработки в прачечной академии.

Мы с Норри расплылись в улыбках, а Рон, который сидел, уставившись на сцепленные в замок руки, впервые поднял голову. Вид у него был немног ошалевший: он не верил, что так леогко отделался.

— Норрелла и Эороан — свободны. Рози, останься, — голос ректора снова сделался сухим и официальным.

Я поднялась было со стула, но теперь шлепнулась обратно. Что опять не