Тьма. Том 4 - Лео Сухов

вызвала меня к себе неожиданно, сняв с последнего занятия. К этому моменту после моего кризиса прошло лишь несколько дней. Но я уже успел чуть-чуть освоиться с новыми силами, провернуть ещё пару сделок по защите двусердых — и даже выпить с Бубном сбитня в один из вечеров.

Короче, возвращался, так сказать, к нормальной жизни. И вскоре планировал съездить с Тёмой в научный городок, к заскучавшим без моего кота учёным.

И тут — ни с того ни с сего — за мной прямо на урок примчалась Елизавета Дмитриевна. А появление этой юной, но не по годам серьёзной дамы обычно сулило проблемы. Во всяком случае, так считали учащиеся «Васильков». Потому и провожали меня взглядами, полными немого сочувствия.

Ну а я отлично помнил её человеком, который может и волноваться, и нервничать, и даже истерить в трубку. И не стал переживать попусту, хотя по-прежнему кое-чего не понимал.

— Елизавета Дмитриевна, а вы не знаете, чем вызвана такая срочность? — не стал я стесняться и уточнил по пути.

— Нет, Фёдор, не знаю… Но Мария Михайловна попросила вызвать вас почти сразу, как я занесла ей сегодняшние письма. Возможно, пришли какие-то запросы или документы на ваш счёт… И, видимо, очень срочные.

— Понятно, спасибо! — отозвался я.

Нет, несложно было догадаться, что речь идёт о повестке в суд. Вот только это не объясняло всей срочности вызова к Марии Михайловне…

В кабинете мою ученическую задницу уже ждал стул для наказаний. Между прочим, на этот раз — практически точная копия того, что остался в Покровске-на-Карамысе. Привычно пристроившись на краешек, я сел ждать Малую, которая куда-то отошла. И кто-то, может быть, воспользовался бы оказией, чтобы, пошуршав на столе проректора, изучить бумаги… Но я же, на самом деле, не девятнадцатилетний придурок.

В любом случае, Малая от меня ничего важного скрывать не будет. Так чего дёргаться раньше времени? Хотя, уверен, некоторые из моих однокашников не удержались бы от искушения. Очень уж соблазнительно выглядел заваленный бумагами стол.

— Федя, привет! — бросила госпожа проректор, открыв дверь и стремительным шагом процокав к рабочему месту. — Извини, что так срочно дёрнула… Просто, наконец, назначили суд. Но… Повестка пришла ещё утром, а я ездила по делам.

— А суд, видимо, скоро… — догадался я.

— Сегодня вечером заседание! — исторгнув из себя тяжёлый вздох, Малая покачала головой. — Не знаю, зачем такая срочность… Ну или, если честно, всё-таки догадываюсь.

Выудив со стола большой конверт из плотной бумаги, она протянула его мне:

— Свой-то такой же я открыла, поэтому и знаю, что внутри… А вот твой невежливо было бы вскрывать без тебя.

Конверт оказался запечатан сургучом. А на нём, прямо как в древности, виднелся оттиск герба — причём если не ошибаюсь, местного правящего князя. Ну а на лицевой стороне был написан от руки адрес училища и моя фамилия с инициалами.

На углу стола лежал ещё десяток таких же конвертов. И если логика мне не изменила, они тоже предназначались ученикам Васильков.

— Вскрывай! — кивнула Малая. — Если там то, о чём я думаю, о суде можно не беспокоиться…

Я удивлённо вскинул брови, а затем, не мешкая, сломал печать и вытащил лист бумаги. Примерно формата А4, как сказали бы в мире Андрея. Здесь они назывались иначе, да и размеры были немного другими, но суть та же… Стандартный лист для документооборота — однако плотный, почти картон.

По краям виднелись рельефные оттиски с налётом торжественности. На одной половине листа красовалась надпись в древнерусском стиле «Приглашение», а на другой — мои имя, отчество и фамилия.

Это, по всей видимости, была лицевая часть. А на другой стороне листа я обнаружил текст, и являвшийся тем самым приглашением.

При этом каждая деталь в нём — и вычурные старомодные слова, и каллиграфический почерк, и тот факт, что написано было, опять-таки, от руки — говорила о том, что мероприятие будет важное, скучное и донельзя нудное.

'Уважаемый Фёдор Андреевич!

Род Дашковых, свидетельствуя своё почтение, приглашает Вас на большое ежегодное чествование по случаю Рождества и начала рождественских праздников. Чествование, включающее в себя торжественный приём, праздничное застолье и вечерние танцы, пройдёт 26 декабря 2034 года по адресу г. Ишим, улица Княжья, д. 2.

Если Вы примете наше приглашение, просим Вас с 25 по 30 октября прислать своё согласие в общественную приёмную сиятельного князя Дмитрия Богомиловича Дашкова по адресу Залесный вид, д. 1, на имя дьяка Виновного И. И.

Начало чествования — в 18:00. Будем ждать Вас к 17:30 с праздничным настроением и добросердечными мыслями.

Не забудьте приглашение: оно послужит Вам пропуском на названное торжество'

Я убрал лист обратно в конверт, не став тратить время на дату и подпись. Нужно было как-то устаканить мысли в голове и справиться с удивлением. Однако Малая сходу спросила именно о последних строчках:

— А кто подписал?

Пришлось вновь заглянуть в приглашение.

— Подписано сиятельным князем… — с ещё большим удивлением отметил я.

— А у меня подписано приёмной и каким-то дьяком. И, если честно, во всей этой стопке приглашений, думаю, только Василиса может рассчитывать на личную подпись! — Мария Михайловна кивнула на конверты. — Я тут, кстати, немного успела прояснить ситуацию с подписями и приглашениями… И про само торжество навела справки… Откровенно говоря, сама на нём впервые буду.

— И что, серьёзное собрание для важных дядь и тёть? — уточнил я.

— Серьёзней не бывает… — погрустнев лицом, кивнула проректор. — Более того, есть целый свод правил, принятых при его посещении. И начинается всё с приглашения. Если подписано самим Дашковым, то отказ не принимается. Выходит, ты зачем-то понадобился князю, и он тебя лично выделил.

— Значит, это приглашение на какой-то разговор… — понятливо кивнул я.

— И что-то мне подсказывает, что разговор необязательно тебе понравится… — с этими словами Малая открыла один из ящиков стола и вытащила на свет тонкую папочку. — Это сведения про твой род… Пришлось обратиться за помощью к ректору. Почитай на досуге…

— А если кратко? — напрягся я.

— А если кратко, то с родом у тебя задница, Федя! — сухо ответила Малая. — И вот это, прости уж, задница — так задница.

Я изобразил на лице деятельный интерес, и Мария Михайловна сдалась, тут же изложив краткую суть проблемы.

Однако сначала предупредила:

— Запомни, то, что прислал Дмитрий Всеволодович