Похищение Цирцеи - Лив Стоун

У парадного входа расположена карта Подземного мира, выгравированная на стене. Узнаю область с хрусталем, затем область гранатовых деревьев в самом низу, равнину и берег Стикса над ней, длинный туннель и впадающие реки, вплоть до порта, к югу от города Аид. Она огромна и разделена на несколько кварталов: музей, дворец, здание суда, квартал каменотесов, золотых дел мастеров и ювелиров, тот, который, по-видимому, едва рассмотрела утром, и жилые кварталы, разбросанные повсюду. На востоке к зданию суда примыкает белая река, и я понимаю, что именно туда ведут правые ворота. Это, должно быть, река Лета. На севере – место с названием на древнегреческом языке. Его я видела ранее из арочных ворот. Это не мой родной язык, но мы все учимся читать на языке предков. В отличие от плиты со списком правил у входа в Подземное царство, на которой язык адаптировался под тень, которая его читала, целевой аудиторией музея являются те, кто здесь живет.

– Элизий, – перевожу я, заинтригованная. – Ты знаешь, какой он?

– Нет, – отвечает Танатос. – Только заслужившие тени имеют к нему доступ. И, конечно же, Их Величества Аид и Персефона.

Элла рассказывала, как Деймос и Аид отправились в Элизий, чтобы забрать оттуда Гармонию, превращенную в змею. Возможно, это какой-то пространственный карман. Мне казалось, что это место, полное зелени, пшеничных полей и богатств, происходящих из плодородной почвы. Я теперь лучше понимаю, почему Танатос никогда не видел зеленого листа. Но что тогда они едят, помимо гранатов? Что производит пекарня на площади?

– А что там? У тебя не вызывает вопросов это место? – спрашивает Немезида, указывая на запад города.

Там всего одна дорога, ведущая в никуда, подписанная словом «Тартар».

– Почему ничего не нанесено на карту? – спрашиваю я, прижимая к себе руки, нисколько не успокоенная упоминанием этого места.

– Потому что это тюрьма строгого режима для осужденных Зевсом, – объясняет Немезида. – Мы идем в отдел глупых смертей или как?

Немезида не сдерживается в выражениях. Не понимаю, почему она хотела узнать мнение о Тартаре, а потом, едва выслушав его, отчитала меня. Танатос приглашает последовать за ним.

Не ожидала, что музей окажется таким большим. Мы заблудились внутри трех этажей, по которым быстро шли, увлекаемые стремительностью Немезиды: история Подземного мира, создание города, население, история судей, представление царства смертными… Здесь множество информации, и она тщательно задокументирована. Аид позаботился о том, чтобы все было заархивировано. Во время визита испытываю восхищение проделанной работой и заботой, с которой божественная пара относится к охране царства. В этом, видимо, и заключается цель. Но странно делать это доступным только для преданных подданных.

Отдел «глупых смертей», как называет его Немезида, на самом деле называется «отделом любопытных историй». Но Немезида права, в этом месте с помощью предметов перечислены самые необычные смерти. Она смеется над шлемом и стрелой, сопровождаемых коротким текстом, в котором рассказывается о смерти греческого солдата на пляже в Трое.

– Какой же болван! Он хотел помочь другу попрактиковаться в стрельбе из лука и предложил ему прицелиться в шлем, который держал в руке! Приятель всадил стрелу ему между глаз! Что за сборище идиотов!

В другой ситуации я могла бы рассмеяться, но собственная смерть, которую считаю глупой, удерживает меня от этого. Танатос, должно быть, чувствует это, так как кладет руку на спину и уводит меня.

– Нам нужно разрядить обстановку, – объясняет он. – Для новых экспонатов мы запрашиваем разрешение у теней.

Смех Немезиды кажется менее неуместным. Я еще больше расслабляюсь, когда замечаю тонкую улыбку Танатоса. Он словно стискивает зубы, стараясь не выдать себя, и смотрит на странную витрину с мумифицированной птицей.

– Что? – настаиваю я.

– Ничего.

– Ну же, расскажи мне.

– Мужчина замерз насмерть, пытаясь впервые заморозить курицу.

Это заставляет меня рассмеяться.

Чувствую, как моя улыбка становится шире. Выхожу более легким шагом. Мы оставляем хохочущую Немезиду и идем вперед.

– Пойдем, покажу тебе любимое место, мое убежище, – приглашает Танатос.

С радостью соглашаюсь. Он раскрыл мне более светлую сторону себя, и я соблазняюсь узнать его еще лучше. Какое убежище может быть у загадочного бога смерти? Мы поднимаемся по ступенькам лестницы, хотя я думала, что мы находились на верхнем этаже. Наверху находится огромная комната с темными стенами, до самого потолка покрытая золотыми планками с надписями на древнегреческом языке. Останавливаюсь посреди этого головокружительного зрелища. Комната кажется отрезанной от остальной части маршрута, расположенная под крышей музея.

– Что это такое? – спрашиваю я, заинтригованная количеством предметов размером с тетрадный лист.

– Своего рода ключи от Подземного мира. Древние имели их при себе, когда умирали.

Как и любой металл, золото могло пройти через Эреб и прибыть сюда вместе с умершими.

– Некоторые из них были заколдованы ведьмами, чтобы передавать послания Гекате, когда она работала здесь, – добавляет Танатос.

– Правда?

– Пойдем.

Мы вместе подходим к стене. Танатос стоит рядом со мной, и его присутствие почти успокаивает. Чувствую себя менее одинокой и предоставленной самой себе. Наклоняюсь над одной из блестящих пластин и расшифровываю почерк:

– «Я дочь Земли и Звездного неба, я голодна и хочу пить, дай мне воды из лесных плодов Персефоны». Из граната?

Танатос кивает, и я снова вижу, как он предлагает плод теням на опушке гранатового леса. Значит, это послание адресовано ему? К богу смерти обращаются с просьбой дать пищу и сок, которые свяжут их с Подземным миром. Я понимаю, в чем заключается смысл «ключа». И я также понимаю, почему эти предметы оказывают на него особенное влияние: они являются связующим звеном между ним и миром живых.

– Цирцея Первая посоветовала Одиссею не пить воду из дерева Персефоны, когда он отправился в Подземный мир, – вспоминаю я. – Она действительно говорила о гранате!

– Верно, он отказался есть фрукты.

Мы обмениваемся улыбками, когда меня охватывает волнение.

– Но где сообщения для Гекаты?

Танатос снова протягивает руку. На этот раз уступаю, не скрывая плененной улыбки. Наши переплетенные пальцы разглаживают пластину. Сердце пускается в галоп, магия пульсирует. Фиолетовый туман поднимается с золотистой поверхности, и в голове возникают голоса. Голоса предков, которые обращаются к Гекате, хотят узнать, как у нее дела, и получить советы по выбору лекарств.

– Ты их слышишь? – шепчет Танатос.

– Да, – отвечаю я взволнованно. – Ты тоже?

Он качает головой.

– Я знаю, что их голоса здесь, но у меня нет способностей, чтобы их услышать.

Отправляюсь на поиски других зачарованных пластин, чтобы послушать ведьм из прошлого. Некоторое время