Исповедь киборга - Эдуард Сероусов

– Куда именно мы направляемся? – спросила Анна.

– Моё третье убежище находится на старой рыбацкой станции у Онежского озера, – ответил Новиков. – Примерно в трёхстах километрах отсюда. Место настолько незначительное, что даже не отмечено на большинстве карт.

Он достал из кармана небольшое устройство и разломил его на две части, протягивая одну Алексею.

– Шифрованные коммуникаторы. Каждый настроен только на парную частоту. Никто не сможет перехватить сигнал, даже «НейроТех». Используйте их для связи, когда будете уверены в безопасности.

– Алексей и я направимся на восток, к железной дороге, – решила Васильева. – Оттуда можем двигаться на север.

– Мы пойдём на запад, в обход деревни, – сказал Новиков. – Там есть старая лесная дорога, по которой иногда проезжают лесники. Возможно, удастся найти транспорт.

– Встретимся в убежище через пять дней, – сказал Алексей. – Если кто-то не появится к этому сроку…

– Будем считать, что группа захвачена, и действовать соответственно, – закончила Анна. – Без рискованных попыток спасения.

Они быстро распределили оборудование и припасы. Васильева взяла с собой портативную версию нейрокартографа и медикаменты для поддержания стабильности имплантов Алексея. Новиков сохранил основную часть научных данных и образцы технологии.

– Удачи, – сказал Алексей, пожимая руки Новикову, Вере и Анне. – Будьте осторожны.

– И вы, – ответила Анна. – Встретимся у озера.

Группы разошлись в разных направлениях, растворяясь в ночном лесу.

Алексей и Васильева двигались быстро, но осторожно, держась подальше от открытых мест и возможных троп. Стабилизированные, но ограниченные импланты Алексея давали ему некоторое преимущество – улучшенное зрение в темноте, более чуткий слух, повышенную выносливость. Но это была лишь тень тех возможностей, которыми он обладал раньше.

– Как ты себя чувствуешь? – тихо спросила Васильева после часа пути. – Импланты стабильны?

– Непривычно, – ответил Алексей, осторожно перешагивая через поваленное дерево. – Словно я наполовину оглох и ослеп. Но в целом всё работает. Рука иногда запаздывает, словно связь с ней не совсем устойчива.

Васильева остановилась и достала портативный сканер.

– Давай проверим.

Она быстро проанализировала показания.

– Связь между моторными имплантами и нервной системой нестабильна. Нужна дополнительная калибровка. Но это можно сделать только когда мы будем в безопасном месте, с полноценным оборудованием.

– Пока справлюсь как есть, – сказал Алексей. – Главное, что система работает автономно. Без связи с «Кукловодом».

– Да, протоколы синхронизации успешно переписаны, – кивнула Васильева. – Твои импланты теперь полностью твои. Никто извне не сможет активировать их или загрузить новые программы.

Они продолжили путь. Лес постепенно редел, и через ещё час они вышли к железнодорожным путям.

– Судя по карте, это ветка, ведущая на север, – сказала Васильева, сверяясь с портативным устройством. – Через двадцать километров – небольшая станция. Если повезёт, сможем незаметно сесть на грузовой поезд.

Алексей внезапно остановился, прислушиваясь.

– Вертолёт, – сказал он. – Приближается с юга.

Они быстро нырнули обратно под покров деревьев, затаившись в густых кустах. Через несколько минут в ночном небе появился военный вертолёт с мощным прожектором, методично сканирующим местность.

– Поисковая группа, – прошептал Алексей. – Они расширяют периметр поиска.

Вертолёт пролетел над железной дорогой, луч прожектора скользил по рельсам и прилегающей территории. На мгновение он осветил место, где они прятались, но, к счастью, густая растительность скрыла их от воздушного наблюдения.

Когда вертолёт скрылся за горизонтом, Алексей и Васильева осторожно вышли из укрытия.

– Нам нужно двигаться быстрее, – сказал Алексей. – Они систематически прочёсывают район. Скоро здесь будут наземные группы.

Они начали двигаться вдоль железнодорожных путей, стараясь оставаться под прикрытием деревьев, но не терять из виду рельсы. Путешествие было изнуряющим – ночной лес полон препятствий, а ограниченные возможности имплантов Алексея заставляли его полагаться больше на обычные человеческие способности, чем на кибернетическое усиление.

К рассвету они преодолели около пятнадцати километров и решили сделать короткий привал. Укрывшись в небольшом овраге, они перекусили энергетическими батончиками из аварийного запаса и выпили немного воды.

– Станция должна быть примерно в пяти километрах, – сказала Васильева, проверяя карту. – Но приближаться к ней при дневном свете рискованно. «НейроТех» наверняка отправил информацию о нас всем транспортным узлам.

– Значит, придётся ждать темноты, – кивнул Алексей. – Найдём укрытие и отдохнём днём.

Они нашли небольшую естественную пещеру в склоне холма, достаточно скрытую, чтобы оставаться незамеченной для случайных наблюдателей. Васильева установила примитивную систему оповещения – тонкую леску с прикреплёнными колокольчиками вокруг периметра их укрытия.

– Не идеально, но предупредит нас о приближении человека или крупного животного, – сказала она.

Алексей сел, прислонившись спиной к стене пещеры, чувствуя накатывающую усталость. События последних дней, операция по стабилизации имплантов и изнурительный ночной переход истощили его физически и эмоционально.

– Тебе нужно отдохнуть, – сказала Васильева, заметив его состояние. – Я посторожу первой.

– Разбуди меня через три часа, – сказал Алексей. – Или раньше, если что-то услышишь.

Он закрыл глаза, и усталость мгновенно утянула его в глубокий сон.

Сны были яркими, беспокойными. Он видел Михаила Орлова, сражающегося с операторами «Химеры», видел Марию, смотрящую на него с грустью и жалостью, видел полковника Громова, холодно наблюдающего за его мучениями во время процедуры программирования. Образы сменяли друг друга, реальные воспоминания переплетались с имплантированными, создавая калейдоскоп кошмаров.

Алексей проснулся резко, словно от толчка. Васильева сидела рядом, с тревогой глядя на него.

– Кошмары? – спросила она тихо.

– Да, – он сел, потирая лицо. – Сколько я спал?

– Почти пять часов. Ты так крепко спал, что я решила не будить тебя. Выглядел так, будто тебе это действительно необходимо.

– Спасибо, – кивнул Алексей. – Теперь твоя очередь. Я посторожу.

Васильева устроилась на импровизированной постели из куртки и небольшой походной подстилки. Вскоре её дыхание стало ровным и глубоким – она уснула.

Алексей сидел у входа в пещеру, наблюдая за лесом внизу. Его мысли вернулись к событиям последних дней, к открытиям о своём прошлом, к пониманию того, кем он был и кем стал. Кибернетические импланты, интегрированные с его нервной системой, создавали новую форму существования – ни полностью человек, ни полностью машина.

Что значит быть человеком в этом новом мире? Где граница между технологией и личностью? И кто я теперь, когда не являюсь ни тем солдатом, каким был до имплантов, ни тем оружием, которым меня сделал «НейроТех»?

Эти вопросы не имели простых ответов. Но Алексей чувствовал, что его борьба за свободу от контроля, за право самому определять свою судьбу, была глубоко человеческим стремлением. Возможно, именно способность задавать такие вопросы, искать своё место в мире, отстаивать свою автономию – и есть то, что в конечном счёте определяет человечность, независимо от количества технологий, интегрированных в тело и разум.

Я выжил. Я свободен от их контроля. И я найду способ помочь другим, таким как Михаил, вырваться из этого рабства.

С