Тяжёлая реальность. Калейдоскоп миров - Хайдарали Мирзоевич Усманов

Панели на мостике корвета замерцали. Экран вывел последнее сообщение исследовательского ИИ:

“Сопротивление прекратилось. Древний разум открыл доступ.”

И в ту же секунду – свет в рубке дрогнул, звуки исчезли, а в эфире осталась только одна строчка, холодная, как дыхание пыли:

“ Приветствуем тех, кто ещё помнит.”

И за силовым полем, словно в ответ на эти слова, рой остановился. Миллиарды частиц зависли в воздухе – неподвижные, послушные, будто они теперь чего-то выжидали. А потом, не спеша, начали расступаться, открывая вид на то, что скрывалось всё это время – силуэт глубин коридоров корабля, древний, как сама ночь. И сейчас казалось, что он… Улыбается…

Окружающая корвета тьма, проецируемая на экраны мостика, слегка вздрогнула, как шелковая ткань под ветром. И сначала Кириллу показалось, что это была всего лишь игра света – очередная вспышка от энергетических выбросов аномалий. Но через несколько секунд стало ясно. Рой начал рассеиваться.

Мириады чёрных точек, прежде бешено штурмовавших невидимую границу силового поля, вдруг словно утратили волю. Их хаотичные движения сменились плавными, синхронными, как у стаи живых существ, получивших единый приказ. Поток частиц заколыхался, собрался в спирали, а потом начал втягиваться в ближайшие участки корпуса древнего корабля.

На внешних камерах это выглядело почти гипнотически. Словно сама тьма решила вдохнуть – и выдохнуть. Чёрные вихри тянулись к отверстиям, к крошечным щелям между бронеплитами, к массивным вентиляционным решёткам и гладким контейнерам вдоль стен древнего ангара. Они стекались туда волнами, медленно и размеренно, будто вода, возвращающаяся в море после шторма.

Плотные клубы пыли сжимались, превращаясь в тонкие, почти прозрачные струи. Издали это напоминало, как в старинных фильмах рой насекомых исчезает в пещере, подчиняясь одному разуму.

ИИ “Анвил” фиксировал происходящее с математической точностью, но даже его механический голос звучал… почти шёпотом:

– Внешняя угроза снизилась на девяносто семь процентов. Векторы движения – направлены к локальным узлам хранения. Возможно, это “гнёзда” или контейнеры технического обслуживания.

Кирилл стоял, не двигаясь, вглядываясь в экраны. Всё происходящее имело что-то древне-ритуальное. Словно эти наноботы – не просто механизм защиты, а стражи, уходящие на покой после тысячи лет службы.

Постепенно пространство ангара очистилось. Густая муть, что висела в воздухе, рассеялась. Свет прожекторов пробил пелену – тусклый, дрожащий, но наконец-то чистый. И под этой новой, зыбкой ясностью открылась сцена, от которой у Кирилла по спине пробежал холод. Весь пол ангара был завален той самой пылью. Очень толстым слоем пыли.

Но это была не обычная пыль. В каждом её комке, в каждом слое – виднелись микроскопические переливы, словно кто-то рассыпал миллиарды крошечных зеркал. Они поблёскивали слабым, внутренним светом, как будто до сих пор хранили заряд, остатки жизни.

ИИ исследовательского модуля гномов произнёс:

– Идентификация частиц… Совпадение с наноструктурами системы обороны. Состояние – неактивно. Процесс дестабилизации структуры… завершён, предположительно, несколько веков назад.

Кирилл опустил взгляд на пол, где пыль лежала слоями, похожими на высохший ил. Когда-то это были триллионы крошечных машин – идеальных, безжалостных, разумных в своей простоте. Теперь – просто прах. В этот момент он почувствовал странное чувство – смесь уважения и тревоги.

Сколько жизней они могли забрать, сколько чужих кораблей превратили в мёртвые скорлупы именно из-за их воздействия… И теперь они сами лежат под ногами, беспомощные, и просто забытые.

“Анвил” тихо сообщил:

– Анализ электромагнитного фона. Остаточные импульсы указывают на централизованный приказ отключения. С вероятностью восемьдесят четыре процента – сигнал исходил из ядра корабля.

– То есть. – Медленно сказал Кирилл, – кто-то… или что-то… приказало им остановиться.

– Вероятно, активировался протокол распознавания “свой”.

На мгновение в помещении мостика корвета стало абсолютно тихо. Даже шум систем жизнеобеспечения казался отдалённым. Словно сам древний корабль прислушивался к ним, всё ещё тщательно оценивая гостей. Кирилл поднялся, глядя в экран, где ангар теперь выглядел как гигантская рана в теле металлического чудовища, но уже без шипящего гнева пыли.

Всё казалось застывшим – мёртвым, но не окончательно. В воздухе оставалось ощущение, что эти наноботы могут проснуться снова. Что сейчас они не уничтожены – лишь ждут команды. И всё же это было первое настоящее облегчение за долгие дни.

– Похоже, – тихо сказал он, – нас приняли.

ИИ гномов сухо ответил:

– Или просто позволили войти, чтобы смотреть, что мы сделаем дальше.

Кирилл усмехнулся, но без радости. А когда он, снова надев тот самый скафандр, первым вышел из корвета, пол под ногами тихо хрустнул – будто кто-то прошёл по костям невидимых существ. Пыль взметнулась лёгким облаком, закружилась и тут же осела снова. Она была холодна, безвременна – прах древних машин, что охраняли своих создателей даже после конца их мира.

И “Троян”, погружённый в тишину ангара, впервые с начала экспедиции ощутил вокруг себя не враждебность, а ожидание. Как будто сам корабль Древних, этот титан из мрака, теперь внимательно следил – что сделает тот, кто осмелился войти в его пасть.

Надо сказать, что Кирилл долго стоял в шлюзе, прежде чем решился ступить наружу. Металл под ногами был стар – настолько стар, что казалось, он впитал в себя все шёпоты и крики давно исчезнувших эпох. Даже само пространство застыло, сухое и пыльное, пахнущее коррозией и холодом. Датчики показывали слабую концентрацию кислорода, пригодную для дыхания, но его инстинкты подсказывали, что пока что ему не стоит доверять ничему в этом месте.

Он осторожно сделал шаг вперёд. Каблук сапога гулко звякнул, и эхо, прокатившись по пустоте, исчезло где-то в бесконечности. Перед ним раскинулся ангар – гигантская зала, способная вместить, вероятно, целую флотилию москитов, или пару-тройку корветов, как их собственный. Потолок терялся в темноте, где тонкими нитями висели оборванные кабели, медленно покачиваясь от невидимых токов воздуха. Сотни, может тысячи креплений для кораблей, кран-балок и направляющих тянулись вдоль стен, всё – покрытое толстым слоем вековой пыли.

Отсутствие света не мешало величию этого пространства. Даже в тени, под редкими всполохами тусклого внутреннего свечения его скафандра, ангар выглядел как храм, возведённый не людьми, а каким-то древним видом, знавшим совершенство пропорций. Огромные арки, уходящие в темноту, и массивные опоры, напоминающие кости исполинского зверя, создавали странное чувство – будто это место жило и дышало своим, непостижимым дыханием.

Кирилл шёл вперёд достаточно медленно, осторожно касаясь ладонью металлических панелей, каждая из которых казалась холодной, как поверхность мёртвого астероида. Иногда ему мерещилось движение – будто по стенам пробегали отблески, словно от далеких звёзд, преломлённых сквозь толщу космоса. Но приборы фиксировали только пыль, оседающую миллиметровыми слоями, и застывший вакуум тишины.

Отойдя на