Железный лев. Том 4. Путь силы - Михаил Алексеевич Ланцов

проливов носа не показывали, готовясь держать там тяжёлую оборону. Лишь отдельные корабли пускали на прорыв, в надежде, что они проскочат мимо русских. Да и в основном мелкие и гражданские. Мало ли? Может, русские поленятся гоняться за рыбаками. Но хватка у Лазарева была такой, что мимо Синопа на восток даже рыба ходила, отмечаясь на контрольно-пропускном пункте…

Бакланов отлично понимал, почему именно его ребят сюда направили. Да ещё по личному распоряжению императора, присланного телеграммой.

Умел он наладить жизнь в полку. Из-за чего «упакованность» его ребят была изумительной. Начиная с обуви и заканчивая оружием. Как со Львом Николаевич начал дружбу дружить, так и воспользовался его помощью. Сначала добыл своим ребятам неуставное нарезное оружие. А по спецзаказу изготовил качественные стальные клинки шашек и кинжалов.

Ну и репутацию он имел.

Серьёзную.

Из-за чего турки местные даже дёргаться не стали. Бакланова они знали, ценили и уважали. Поэтому даже не пытались отбить город собственными силами. Тем более что поблизости никаких значимых контингентов у них попросту не имелось. А переброска по морю купировалась крейсерской русской эскадрой.

Но не сегодня.

Отряд фрегатов ушёл к Батуми, где по слухам активизировалось каботажное плавание и явно что-то готовились. Поэтому гарнизон Синопа остался в гордом одиночестве. Полка да артиллеристы.

Старые батареи восстанавливать не стали. Решили сделать две большие береговые позиции, но хорошо укреплённые. На флангах бухты. Поставив туда по дюжине бомбовых пушек. Тяжёлых. Трёхпудовых. Крепостных. Которых притащили из Севастополя.

Рискованно.

Однако вряд ли неприятель туда полезет прежде, нежели сюда. Да и там их восполнить будет попроще.

Кроме того, для обороны города подготовлено семь малых артиллерийских позиций. В основном люнетов с четвёрками пушек. Тоже бомбовыми, только лёгкими — 16-сантиметровыми. Их даже частью с кораблей сняли для этих целей.

Их, правда, размещали в некотором удалении от берега для работы картечью. Строго по задумке французов. Всё ж с такого «ведра» её вылетало: мама дорогая.

Ну и казаки «окапывались», если это слово можно было применить к преимущественно каменному городу. В удобных домах они устраивали стрелковые позиции. Дополнительно укрепляя стены мешками с песком и кладкой. Стараясь добиться хотя бы пары аршинов толщины, чтобы ядро на излёте ничего разворотить не могло.

Подпорки дополнительные ставили для перекрытий.

Лазарет.

Казармы, в которых было можно спокойно спать под обстрелом.

В общем — жизнь кипела…

— А гляди-ка, действительно — турок, — добродушно хохотнул Бакланов, подойдя к тому старому солдату.

— Большие корабли.

— Наших не видишь?

— Нет, не вижу, — покачал головой солдат. — Да и если вернутся — куда им с этими кабанчиками бодаться?

— Из Севастополя, надеюсь, тоже придут. Пять голубей послал.

— Слыхивал я, что наши тут быстро дело решили.

— Так то наши! — излишне бравурно возразил Бакланов и завершил разговор.

На душе его стало нехорошо.

Пакостно.

Кораблей-то шло изрядно.

Прошёл час.

Корабли приблизились ещё сильнее. Всё ж таки скорость, с которой шла эта эскадра или даже флот, не превышала восемь узлов. Или где-то пятнадцать километров в час, если на новомодный в те годы французский лад.

Прошёл второй час.

Третий.

Неприятель разделился. Часть кораблей осталась в северной бухте на приличном удалении от берега. Чтобы быть наверняка вне огневого поражения. А группа линейных парусных кораблей отправилось в обход.

Бакланов мрачно наблюдал за этим действом.

Перешеек полуострова — чуть за двести метров. Такой простреливается даже ближней картечью. Если навалятся с двух сторон — станет тошно.

Очень.

Ещё два часа минул.

Нервных.

Тревожных. Настолько, что Бакланов в сердцах кинул кисет с табаком под ноги и растоптал. Очень уж нервировало это размеренное движение вражеских кораблей.

И вот, наконец, первый выстрел.

Восточная батарея ударила пристрелочным.

Потом ещё.

И ещё.

Наконец, когда удалось нащупать дистанцию медленно идущего головного мателота, вся батарея обрушилась на него беглым залпом. Прямо раскатом таким.

Р-р-р-р-ра!

И мимо.

Только фонтаны воду вокруг корабля встали.

— Обосрались? — философски спросил Бакланов, наблюдая за боем.

Никто не ответил.

Но кое-кто нервно хохотнул.

Очень уж гибельная композиция открывалась перед бойцами полка. Ежели турки возьмут верх — им конец. Конкретно им. О том, как отличился их полк в боях с повстанцами, турки знали хорошо. И едва ли плен закончится чем-то хорошим.

Пытки?

Ну а как без них?

Растерзают их очень показательно. Вдумчиво. Видимо, по этой причине сюда и поставили, чтобы договориться не смогли.

Минут через пятнадцать зазвучали орудия и с северной стороны полуострова. Турецкие фрегаты, пароходофрегаты и бриги со шлюпами, идя к берегу, поддерживали своё сближение артиллерийским огнём. К счастью, ничего тяжелее 24-фунтового ядра с них не вылетало. А в массе и того легче. Без всяких разрывных снарядов.

А потом, как подошли к берегу метров на триста-четыреста, стали и дальней картечью поливать. Просто засыпая весь перешеек густым роем крохотных ядрышек размером со сливу.

К великому счастью, артиллеристы, готовя позиции, хоть и ставили люнеты да прочие открытые с тыла формы. Но всё равно, на некотором удалении отсыпали прикрытие, которое и ловило все эти «подарки». Иначе бы эти картечные залпы совершенно выкосили бы артиллеристов.

— Достанем? — спросил Бакланов у командира артиллеристов, то же, полковника.

— Рано. В сектор не вошли. Обождём пока.

— Они же к берегу подойдут. Людишек хлынет уйма.

— А так — спугнём.

Бакланов покачал головой и отвернулся. А потом и вообще перешёл на другой фас укреплённого наблюдательного пункта и поглядел на то, как батареи с линейными кораблями дрались.

И аж довольно крякнул.

Хорошо дело шло.

Добро.

Флагман уже горел.

Следующий за ним мателот потерял грот мачту и имел пару проломов в борту. И прямо сейчас с восточной батареи работали максимально сосредоточено.

В ответ же прилетали только ядра.

Простые ядра.

Которые вязли насыпи или даже рикошетировали от неё. А артиллеристы учли опыт недавнего боя. Оценили то, как бомбы всё разворотили. Поэтому отсыпали вал душевный, предварив его гласисом.

Не панацея, но ковырять придётся сильно дольше. Если бомбами. Для ядер же… мартышкин труд. Они там что ломик в болото ныряли, не причиняя никакого вреда.

Так Бакланов стоял и наслаждался эффектным избиением турецких кораблей. Пока из-за спины не донеслось:

— Батареям три, пять и семь открыть беглый огонь бомбами.

И тут же приказ подхватили и через рупор криком передали куда надо. Командир полка только и успел, что вернуться на северный фас. Нервно вздохнуть от множества лёгких сил, что опасно приблизились к берегу.

Несколько секунд.

И застучали 30-фунтовых бомбовые пушки. Малые, но