Железный лев. Том 4. Путь силы - Михаил Алексеевич Ланцов

государство. И мастерство правителя заключается в том, чтобы, находясь в заложниках у этих людей, направлять их в нужную для него сторону.

— В заложниках? Тут ты нагнетаешь, милый.

— Ничуть. Погляди на судьбу Павла I. А чем закончил его отец?

— Это перевороты.

— Но кто их осуществлял? С чьего молчаливого согласия? А Смута? Кто был главной движущей силой Смуты? То самое глубинное государство, что использовало рядовых служилых дворян как простые дрова в топке.

— Странно как-то… — покачала она головой.

— А что поделать? Такова жизнь.

— По твоим словам получается, что император совершенно беспомощен. И что он может приказывать только то, что хотят исполнять его подчинённые. Это же ужас какой-то…

— Разделяй и властвуй, — пожал плечами граф. — Сила государя в том, что он может приближать к себе людей по выбору и методично формировать свою повестку интересов. Год за годом давя в нужную сторону. И пользуясь моментом, ослабляя тех, кто ему мешает.

— А чем он тогда лучше обычного аристократа?

— Весом и влиянием личным. — улыбнулся муж. — Он что дог, а мы — овчарки. Поэтому для претворения в жизнь своих идей ему нужно создавать свою стаю и давить тех, кто против.

— Давить… скажешь тоже.

— Именно давить. Власть — это кровь. В первую очередь готовность проливать кровью своих, которые забыли, кто в стае вожак. А забывать будут. И люди, и волки. Всё. Просто для того, чтобы понять пределы возможного для себя.

— Мы же не звери.

— Мы хуже, милая… мы хуже. Звери не убивают для удовольствия или одержимые навязчивыми идеями. А люди — без каких-либо проблем.

Супруга промолчала.

Она думала.

А они продолжали вальсировать, привлекая внимание своими вызывающими нарядами. Которые, что магнит манили взгляды окружающих.

Наталья была в лёгком «топике» из леопардового меха, наброшенного поверх бального платья. Дескать, ей холодно. Но на деле просто для того, чтобы резко выделиться из толпы прочих дам.

Лев же красовался в своих сапогах из крокодиловой кожи и ковбойской шляпе. По-хорошему, ему требовались туфли. Что к морскому мундиру, что к светскому костюму. Однако он эпатировал, рассекая в невысоких полусапожках и крокодиловой кожи. В стиле своего рода «казаков», на которые, несмотря на принадлежность к морскому ведомству, продолжал носить шпоры. Шляпа же… в принципе, входя в такого рода помещения, её надлежало снять. Но… он и тут чудил.

Император ему такое прощал.

Он и сам порой был ценителем моды, нося до недавнего времени корсет и лосины из кожи. Вкусы Толстого Николай не разделял, но устремления понимал и смотрел снисходительно на клоунаду.

Заслужил.

Как минимум эту малость точно заслужил.

Лев Николаевич же пользовался ситуацией и эпатировал. Осторожно, но подчёркнуто…

Часть 2

Глава 6

1852, май, 29. Казанская губерния

Лев возвращался из столицы.

Поездом.

И вот — последняя долгая остановка перед городом. Заправка и обслуживание паровоза требовали времени. Поэтому он вышел из вагона и решил прогуляться — размять ноги.

— А мне тут сидеть прикажешь? — недовольно проворчала супруга, выходя следом.

Граф галантно подал ей руку, помогая спуститься по ступенькам.

Полустанок.

Он наводил Толстого на мысли о юности. Там, в прошлой жизни. Когда еще в Союзе он вылезал на удаленных станциях, совершенно не оборудованных для этого. И хорошо, если плиты положили, а то и их не имелось частенько.

— Пусто тут что-то, — оглядевшись, произнесла Наталья Александровна. — Только вон — домик смотрителя станции и водонапорной башни.

— Лиха беда начало, — отмахнулся Лев. — Не обжились ещё. Успеется. Пойдём, туда глянем.

— Куда?

— К церкви. Видишь, купол торчит из-за управления? Думаю, тут больше и смотреть нечего.

Супруга кивнула.

И отойдя чуть от поезда, завернули за угол.

Здесь шли кусты и благоухало продуктами жизнедеятельности. То есть, люди справляли нужду.

— На заметку надо взять.

— Научить людей приличию? — фыркнула Наталья.

— А куда им испражняться? Ты уборную наблюдаешь? Я — нет. Совсем позабыли мы о ней. А зря.

— Ну… потерпеть разве не могут?

— Срать и родить нельзя погодить! — назидательно подняв палец, продекламировал муж.

— Фу!

— А что фу? Недосмотрели. Вот грязь разводить и стали…

С этими словами они вышли на небольшую площадь сразу за вокзалом. Здесь стояли две пролетки, лошади в которых вяло жевали травку. А извозчики болтали чуть в сторонке.

Увидев графа с супругой, они оживились, но он жестом их остановил. Подошёл ближе. И поинтересовался:

— Что у вас тут?

— Так… площадь. — чуть растерялся молодой извозчик.

— Там купить билет на дилижанс. — произнес старший, указав рукой на небольшое здание совсем недалеко. — Но их сейчас нет. Ежели надо, то туда идти надоть. К билетеру. Он все расскажет.

— А там что? Конюшня?

— Как есть конюшня. Для смены. Чтобы дилижанс мог идти быстро. Рядом же сарай с сеном.

— А это?

— Постоялый двор. Там присутственное место. Дальше — школа приходская. Ну и церковь. А за ней дом священника. Тот большой сарай — склад для угля от дороги.

— Странно.

— Чегось?

— Почему сарай так далеко от дороги? Это же таскать сколько нужно. Уголёк же не пушинка, спину ломит.

— Чего не знаю, того не знаю. Вумные люди зачем-то так поставили. — пожал плечами извозчик.

— А лавка где? Есть у вас тут лавка?

— Обещались открыть. Да село малое. Торговлишка худо идет. Даже домишко под неё не стали делать.

— Плохо.

— А что делать? Так и живем. Да нам особой нужды в том нет. Лавка-то чему поруха?

— Чему?

— Денежкам. Коли под боком будет всякое — до последней полушки все спустишь. А ежели ехать куда далече надо — подумаешь трижды. Али поболее. И денежки целее будут.

— А вино у Кабана можно взять хлебное. — добавил молодой.

— Ты болтай-то поменьше. Али барину сие надобно? — буркнул старый. Видимо, лишку тот брякнул.

— Благодарю, — произнес Лев и кинул ему старшему монетку.

Отчего тот сразу заулыбался. Работа-то тут явно не особо бойкая.

Лев же с супругой направился в школу.

Подошли.

Столько было дел и разговоров, а он ни разу еще в местную школу так и не заходил. По его заказу их разрабатывали: типовые церковно-приходские школы. Он изыскивал деньги и ресурсы на их строительство. А ни разу так и не заходил.

Не сложилось…

— Вы кого-то ищите? — спросил от церкви усталый мужской голос.

Граф обернулся.

Там стоял худощавый священник. Явно уставший. Судя по его виду, он проводил какие-то хозяйственные работы в церкви.

— Я хочу осмотреть школу.

— Она сейчас закрыта.

— Я тот, кто её построил.