Военный инженер Ермака. Книга 4 - Михаил Воронцов

Кучум задумчиво погладил бороду, обходя башню ещё раз. Сооружение производило впечатление — массивное, хорошо защищённое, продуманное до мелочей.

— Расскажи, как применять будем эту махину, — велел хан, усаживаясь на принесённый слугами ковёр прямо на снегу. Карача встал рядом, скрестив руки на груди.

Алексей оживился, начав излагать свой план:

— Великий хан, зимой подводить башню будем ночью или в метель, когда казаки стрелять толком не смогут. Подведем, а потом — раз! — и мостик откинем. Воины хлынут на стены, как река в половодье. Можно одновременно с других сторон лестницы приставить или у ворот ударить — казаки растеряются, не будут знать, куда бежать.

Кучум нахмурился, рассматривая массивную конструкцию:

— Долго такую делать, сложно очень. Сколько леса извели, сколько войлока… — Хан повернулся к Алексею, и в его глазах блеснула тревога. — А если казаки из пушек разобьют? У Ермака пороху мало осталось, это правда, но хоть чуть-чуть да есть! Одним ядром всю работу погубят.

Алексей хитро улыбнулся, поклонился низко:

— Об этом я подумал, великий хан. Эта башня — она последней пойдёт, когда порох у казаков кончится совсем. А сначала… — инженер сделал театральную паузу, — сначала мы другие башни покажем. Простенькие, кое-как сколоченные. А то и вовсе обманки — каркас, обтянутый шкурами, издали не отличишь. Пусть Ермак на них порох тратит, пусть палит в пустоту!

Карачи улыбнулся сильнее, чем обычно.

— Правильно!

Кучум тоже позволил себе улыбнуться. План ему нравился. Обманные башни заставят Ермака израсходовать драгоценный порох, а когда пушки замолчат, в дело вступит настоящая осадная машина.

— Сколько обманных сделаешь? — спросил он у Алексея.

— Десяток, великий хан. Больше не нужно — Ермак догадается. Но десяток — в самый раз. С разных сторон покажем, пусть думает, что отовсюду лезем. А настоящая башня одна будет, зато какая! — Алексей с гордостью посмотрел на своё творение.

— А весной как? — спросил хан. — Не по снегу?

— На то есть летний вариант, — успокоил его Алексей. — Катки подложим, Труднее будет, но до стены довезём.

Кучум кивнул, принимая решение.

— Ты хорошо поработал. Я вижу, что так можно воевать. Плотники наши научились делать такие башни. Теперь думай, будем ли ее разбирать и везти с собой, или проще такую сделать на месте.

— Будет исполнено, великий хан, — поклонился Алексей.

Хан и мурза ушли, оставляя в снегу глубокие следы. Позади плотники уже накрывали башню рогожами, пряча от чужих глаз. В ханской ставке готовились к ужину — дымки поднимались от юрт, жарко пахло мясом. Но мысли Кучума были далеко — там, где за лесами и сопками стоял его Кашлык, захваченный дерзкими казаками.

Весной, когда сойдут снега и подсохнут дороги, начнётся решающий штурм.

Глава 14

Вторую винтовку я начал делать уже с пониманием всех тонкостей. Руки сами знали, какое усилие прикладывать к скобелю, под каким углом держать долото. Березовую заготовку выбрал потяжелее первой — под оптику нужна была более массивная основа, чтобы гасить колебания при выстреле.

Ствол для второй винтовки готовил особенно тщательно. Нарезы проверял на свет по несколько раз, добиваясь идеальной геометрии. Эта винтовка должна была стать по-настоящему снайперской — бить на расстояния, о которых местные стрелки и помыслить не могли.

Ложе выбирал глубже, чем для первой. Предстояло не только уложить ствол, но и предусмотреть крепления для оптического прицела. Работал быстрее — рука уже знала дерево, чувствовала его волокна. Но торопиться не стал. Снайперская работа не прощает небрежности.

Главной задачей стала установка оптики. Прицел я собрал заранее — восьмикратное увеличение, система линз. Тяжелый, чуть ли не под килограмм весом, но мощный. В арбалетные прицелы, что я делал раньше, такую оптику ставить и совсем затруднительно, и незачем.

Крепления для прицела выточил из железа. Два кольца с винтовыми зажимами, которые охватывали трубу прицела, и основание с ласточкиным хвостом для крепления к стволу. Всё подгонял по месту, добиваясь абсолютной соосности прицела и ствола. Малейший перекос — и на большой дистанции пуля уйдет в сторону на несколько аршин.

Особое внимание уделил юстировке. Сделал механизм тонкой регулировки — винты для поправок по вертикали и горизонтали. Каждый щелчок регулировочного винта смещал точку попадания на четверть вершка на сотне шагов. Механизм защитил от влаги восковой смазкой и кожаными прокладками. Сказать, что винты стали страшной головной болью и пожирателями моего времени — не сказать ничего.

Перекрестье в прицеле сделал из тончайшей проволоки. Долго подбирал толщину — слишком толстое будет закрывать цель, слишком тонкое потеряется на фоне. Остановился на компромиссе — тонкие линии, утолщающиеся к краям. В центре оставил небольшую точку для точного прицеливания.

Линзы устанавливал с особой осторожностью. Трубу прицела изнутри зачернил сажей, смешанной с льняным маслом. Это убивало внутренние отражения, делало изображение четче. Снаружи трубу обмотал промасленной кожей — защита от ударов и влаги.

Вес винтовки с оптикой получился внушительным — немногим меньше полпуда. Но это была плата за дальность и точность. Из такой винтовки можно было уверенно поражать цель размером с человека на четыреста, а то и пятьсот шагов. При хорошей видимости и отсутствии ветра — и дальше.

Последним штрихом стало изготовление принадлежностей. Кожевник сшил чехол для оптического прицела из промасленной кожи — на случай сильного дождя или переправы через реку.

Когда вторая винтовка была готова, я положил её рядом с первой. Две сестры, похожие и разные одновременно. Первая — более маневренная. Вторая — тяжелая снайперская система для дальних дистанций.

Взял обе винтовки в руки, прикидывая вес. Первая вскидывалась легко, естественно ложилась в плечо. Вторую лучше нести двумя руками, и стрелять из неё с рук не так удобно.

Проверил механизмы обеих винтовок. Замки работали безупречно, кремни были остры и надежно зажаты в курках. Стволы вычищены до блеска.

Боеприпасы для обеих винтовок готовил одинаковые — свинцовые пули, откалиброванные с точностью до волоса. Для винтовок я отбирал самые ровные, взвешивал каждую. Разница даже в пару гран могла дать отклонение на большой дистанции.

Порох тоже готовил по-разному. Для обычной стрельбы — стандартная смесь. Для снайперской винтовки — особо тонкого помола, просеянный через шелк. Навески отмерял на самодельных весах с максимальной точностью.

Теперь оставалось главное — пристрелка. Нужно было определить поправки для разных дистанций, составить таблицы. Для винтовки с оптикой это особенно важно — на больших расстояниях пуля летит по крутой дуге, нужно брать упреждение по высоте.

Я еще раз осмотрел обе винтовки. Металл холодно блестел в свете лучины, дерево лож отливало теплым цветом. В