Изъ Москвы с любовью (том 2) - Сергей Анатольевич Кусков

машину со мной, когда я убегал на тарантасе Голицыных, вообще не было. Хотя может я не прав, для неё этот момент — просто работа? И вот он прошёл, и надо работать и жить дальше, следующими моментами, и плевать, что было вчера? Она ведь не плохая; она лишь делала то, что приказала ей моя выдумщица маман. Дурочка, да, но исполнительная, а нужны ли на её месте гении стратегии и тактики?

— Народ, может потише с титулованием? — не выдержал и влез я, хмыкнув. Хотя номинально считался самым младшим из собравшейся группы, кому не следует лезть со своим мнением к старшим. — Мы всё-таки типа того, инкогнито.

— Уже нет, — покачала головой Соколова. — Царевна Ольга отдала приказ вас встретить и везти к ней. Вполне официально, без протоколов скрытности.

Ясно. Пора на ковёр, путешествие закончилось. Что же, любой лафе рано или поздно приходит конец, наша продолжалась чуть менее двух суток.

— Насчёт меня что? Есть распоряжения? — спросила Алла.

— Нет, — покачала ротмистр головой. — Но если ты сдаёшь их — мы примем, полномочия есть.

— Нет. Не у вас брала — не вам и верну, — покачала целительница головой. — Дети, пошли.

Встречающие на такое вообще ничего не сказали. Потому, что формально Алла права, кто они ей такие, чтобы принимать принцев, за которых ты несёшь персональную ответственность? А раз так — то и командовать нами не им. Они же информацию донесли и теперь их задача сводится лишь к сопровождению и охране.

— Откуда вы знали, каким мы поездом приехали, и в каком вагоне? — пытался пробить я дружинниц, ибо в голове не стыковалось. Но они не ответили.

— Саш, у любой фирмы есть секреты, — произнесла Алла. — Особенно у нашей.

А теперь громко хмыкнула идущая рядом Маша. Понимающе. Я многое забыл, но она, видимо, помнит что-то из моей прошлой жизни. Уточнять не стал.

— Алл, но ведь мы сами были! Без сопровождения! — не сдавался я. — И ты никуда никому не звонила.

— Из кремля смогла подать весточку, — еле заметно заулыбалась целительница. — Без телефона — есть и другие средства связи. После за нами шёл хвост просто вы его не заметили. А у Московского вокзала встретила группа из нескольких человек. Они не вмешивались, проводили до перрона, посадили на поезд. В смысле, наблюдали, куда и как мы садимся. А тут встречающие приехали прямо к нужному вагону, в который там сели. В поезде было самое узкое место плана — ни их людей, ни меня рядом с вами не находилось, но я рискнула, не стала волну гнать — вы показали, что ответственные ребята, доверять вам можно, а наш поход остался в целом для интересующихся персон незамеченным. Наверное, просто повезло — никто из высшей аристократии столицы просто подумать не мог, что мы такое выкинем. Не после того, Саш, как тебя три месяца от всех прятали. А в целом ты не представляешь, сколько людей было задействовано в операции по обеспечению вашего «инкогнито»! — Усмехнулась.

— Таксистка… Тоже ваша? — Я заулыбался. Было приятно, чёрт возьми, что обо мне так заботятся и такие силы привлекли. Да, и о Машке тоже — о нас двоих заботятся, но моя же идея путешествовать. А что не заметил «топтунов» — так не опытный. Альтер-эго был кем угодно, но только не шпионом.

— А эта как раз нет, — рассмеялась Пугачёва. — Но там и без неё было людно. И то, что вы никого не заметили, говорит о профессионализме исполнителей.

— Не поспоришь, — покачал я головой. — Да и полезны вам изредка такие встряски, да? А то в основном в тепличных условиях столицы работаете.

— А это уже не ко мне, а к ним, — кивок в сторону Соколовой.

— Тоже не поспоришь.

Получается, нас «пасли» ДВА ведомства. И тайники, и дружина. Тогда, как я искренне считал, что мы вырвались на свободу на оперативный простор. М-да, но обидно не так, чтобы. Буду внимательнее.

Соколова на наш разговор смотрела вполглаза и слушала вполуха, и никак не отреагировала. Ну да, обеспечивают безопасность принцев. Но это их работа. И она как раз, как оперативная дежурная, за это на время своей смены отвечает. А что там принцы языками мелют — а плевать! Её непосредственных обязанностей по защите не касается, и ладно. Хотя уверен, у её сменщицы, кто дежурил оперативной вчера, попа была в мыле.

Езда по утренней Москве — что может быть прикольнее для попадана в царевича? Ехали не на фуе моржовом, типа «ростовчанок», а на самом наироскошейшем и наизащищённейшем ижевском «Аргамаке», нам как и раньше выделили для кортежа две машины (учитывая статус, наверное, так и должно быть). Затем знакомое здание на Маросейке. Подъём на пятый этаж по лестнице и приёмная кабинета Ольги. Которая не поленилась и вышла нас встречать — с боями продираться в этот раз не пришлось, хотя секретутка у неё сидит та же самая.

— Ну что, гулёны, с возвращением! — развела она руки в стороны, приглашая к обнимашкам.

Машка кинулась ей на шею. Я тоже обнял, но скромнее.

— Привет, Оль. Всё, можно на ковёр? — кивнул ей за спину на дверь.

— Ковёр? — Старшая сестра недоумённо нахмурилась. — Так мне ничего эдакого про ваши проделки не докладывали. Есть за что, чего я пока не знаю?

— Был бы человек, а статья найдётся, — многозначительно улыбнулся я.

Она «повисела» какое-то время, оценивая фразу. Удовлетворённо кивнула.

— Не придерёшься! Верно сказано. Но ПОКА давай не будем до такого доводить? — Искромётно улыбнулась.

— Ваше высочество, мне как, ждать? Или потом вызовете? — подала голос наша куратор. Оля, было забывшая о её присутствии, обернулась:

— Алл, если ничего эдакого не произошло, давай я с ними вначале пообщаюсь, а потом мы с тобой о нашем женском подробно посплетничаем? Вы ели, ты голодная?

Целительница не ответила, но по ней было видно, что нет.

— Девочки, отведите мою гостью в столовую. Да, ещё не открылась, но пусть там что-нибудь придумают; я знаю, когда надо они всё могут. Саш, Маш, пошли? Кофе?

— С булочкой! — за нас обоих ответила Маша.

— На всех, — бросила Ольга секретарше.

Мы зашли в кабинет, который Ольга аккуратно затворила и потянула для верности дверь на себя. Прошлась, села на своё место. Мы же с Машей — на те же самые места, где сидели в прошлое это место посещение.

— Ну… Рассказывайте.

Моим рассказом, в который Маша лишь изредка добавляла эмоциональные вставки, осталась недовольна. Встала, прошлась по кабинету, подошла к окну, в которое и уставилась.

— Маш, и ты всё это одобряешь?