Козырев. Путь мага - Лев Котляров

— А как же вы?

— У нас служба! — он передал Иванову доску и просунул руку в дыру. — Нашел! Достаю. Приготовиться!

Рогов и Иванов тут же выставили магические щиты и оттеснили Вайсмана. А мне за его громадной фигурой толком ничего и видно не было. Пришлось терпеливо изображать важную шишку, находящуюся под защитой.

— Вот это да! — выдохнул Рыков. — Никогда такого не видел.

Я не выдержал и вежливо кашлянул, привлекая внимание стражи.

— Да, да, ваше сиятельство, — стражник выпрямился, держа в руках небольшую шкатулку, — вам это знакомо? Хотя судя по количеству пыли, ее туда положили еще до вашего рождения.

Конечно же, этот артефакт я видел впервые. И, честно признаюсь, не видел бы еще столько же лет, потому что от него шли неприятные волны. У меня по спине пробежали ледяные змейки, которые сопровождал оркестр из противных мурашек.

И я машинально отшагнул от стражников.

— Вижу, вас тоже проняло, да? — сочувственно спросил Рыков. — Мы это забираем. Отчет будет готов к завтрашнему утру.

— Это все? — на всякий случай уточнил я.

— Я сейчас заберу это в машину и если ничего более не почувствую, то да, это все.

— А что с этой дырой? — я покосился на разломанную стену.

— Заявка на восстановление будет подана сразу же. От вас нужно будет только письменное заявление. Образец у меня с собой.

— Я все заполню и вам передам на подпись, ваше сиятельство, не волнуйтесь, — заверил меня Вайсман. — Лично проверю, чтобы тут привели все в надлежащий вид. Можете не переживать.

Он непривычно торопливо говорил, пятясь от стражников и шкатулки. Рыков нес ее лично, а двое его коллег продолжали держать над артефактом силовое поле.

Еще через полчаса все окончательно закончилось, и я с интересом смотрел в окно, как они сели в машину и отбыли в неизвестном направлении. И кроме всего этого, я заметил с десяток любопытных взглядов.

Теперь вся улица в курсе, что в этом доме хранились проклятые вещи. Остается только гадать, чем это может обернуться для меня: сотней предложений о покупке или пустыми руками Коршунова.

Оторвавшись от созерцания улицы, я отправился прямиком на кухню. Мне очень хотелось набить желудок чем-то сытным и успокаивающим нервы. Колбасой, к примеру. А лучше, томленым кроликом под сметанным соусом.

И все так бы и случилось, не загляни на кухню Инга. Увидев меня возле холодильника, она всплеснула руками и усадила меня за стол. Через мгновение передо мной стояли многочисленные миски, чай, куски хлеба и толстые ломти буженины.

— Ваше сиятельство, совсем забыла сказать, — вдруг испуганно прошептала Инга. — Приехал Степан, спрашивал, когда вы освободитесь.

— Что ж ты сразу не сказала! Зови его сюда, парень аж с фермы ехал, небось голодный.

Служанка тут же испарилась и вскоре вернулась с глотающим слюни природником. Под моим грозным взглядом он сел за стол, а потом я с умилением смотрел, как он сметает все с тарелок. В этот момент я чувствовал себя какой-то доброй бабушкой, которая кормит внука.

Как только с едой было покончено, — благо не со всей, а только той, что на столе, — я потащил Степана в кабинет, попутно крикнув Вайсмана.

Я собирался сейчас устроить мозговой штурм и потом поехать на ферму, пока не стемнело.

За десять минут я обрисовал свои планы и скомандовал к отъезду, даже не обратив внимание на странные взгляды природника. Мало ли что у человека в голове.

Вайсман подхватил мой энтузиазм и сразу же включился в процесс, собрав все нужные бумаги по ферме. Но это не мешало ему посматривать на меня с любопытством. Но его я как раз понимал: только что в доме, буквально под боком, нашли какую-то опасную штуку, а я рвусь в новые приключения.

Еще бы не забыть, чтобы для Коршунова упаковали подсвечник и картину. Об этом я успел распорядиться перед самым выходом. Инга заверила меня, что все будет в лучшем виде.

На всякий случай я подготовил своего рода чек для Ильи Сергеевича, мол, я такой-то, передаю за такую-то сумму нижеуказанные артефакты.

С формулировками помогал Вайсман, поэтому получилось хоть и мудро, но в то же время очень просто.

Я надеялся вернуться к приезду Коршунова, но даже не представлял, когда он заявится с деньгами. Позвонить бы ему, да где ж номер взять?

В десятый раз проинструктировав Ингу по поводу картины, подсвечника и суммы, я, наконец, вышел из дома. За моей спиной маячил улыбающийся помощник и подозрительно хмурый Степан.

Он все время молчал, и как я его ни пытал, получил только скупое: «Переживаю, вдруг не справлюсь.» И это было сказано в манере Причалова, себе под нос.

Такой ответ мне не понравился, но настаивать я не стал. Как потом выяснилось, зря.

Водитель вежливо открыл для меня двери, и я запрыгнул в машину, внутренне желая самому сесть за руль. Но заставил себя сидеть ровно. Может быть следующей ночью, когда будет время, я обязательно попрошу снова поехать на ту площадку и погоняю всласть!

А пока я смотрел в окно на проплывающие пейзажи и думал о том, что вот буквально завтра дела станут прекрасными. Скупят все картины до последнего карандашного рисунка на обоях, на ферме воцарится порядок и деньги потекут в мои карманы рекой.

Мои мечты прервал Вайсман, который все это время изучал отчет Степана.

— А кого еще, кроме управляющего, вы хотите поменять?

— Всех, кто виновен в разрухе, — жестко ответил я. — У Петровского не было времени за этим следить, придется мне.

— Желаете, чтобы я нашел достойных кандидатов?

— Почему бы и не, да? Я не так хорош в подборе кадров, и мне нужен будет хороший совет.

— У меня есть на примете несколько человек, — изменившимся тоном ответил он.

— И что с ними не так?

— От вас ничего не укроется, ваше сиятельство! Безродные аристократы, — по его лицу пробежала легкая тень.

Да уж, это серьезно. Нанимать аристо в управление фермой! Да их засмеют в обществе! Подобного рода работу для них можно было сравнить с депутатом, который подметал бы улицы. Неспортивно, неприлично и вообще, немного стыдно.

Я уже знал, что аристо шарахались от любой деятельности руками, делая вид, что умеют работать исключительно головой. Чаще всего отпрысков знати брали в государственные конторы или на теплые места под крыло родителей. Чтобы дражайшее дитятко не знало печали. А потом из таких вырастали позеры и придурки. Сами лопату от грабель не отличат, а как командовать, так в первых рядах.

Ох и сильно же я