Арсенал Регрессора. Том 2 - Оливер Ло

И это была последняя ошибка, которую она совершила в своей жизни.

Глава 12

Взгляд в Бездну

Боль была ослепляющей, но знакомой. Как старый, ненавистный друг, который заходит без стука и выбивает дверь с ноги. Чужая воля ввинчивалась в мой череп, словно раскаленный бур, ломая ментальные барьеры, которые у обычного человека рухнули бы в первую же секунду.

Лилия искала страх. Она искала рычаги, за которые можно дернуть, чтобы превратить меня в послушную куклу.

Я чувствовал ее присутствие. Она была уверена в себе. Слишком уверена. Ведь она уже ломала волю десятки раз, превращая людей и существ Искажений в слюнявых идиотов или бездумных рабов.

Но она совершила ошибку. Фундаментальную, фатальную ошибку, присущую всем, кто считает силу своего таланта абсолютной. Она вошла в дверь, не догадываясь, что находится за порогом.

Мое тело застыло в полунаклоне, пальцы в сантиметре от S-рангового камня, но разум был бодр как никогда. Я не сопротивлялся. Я просто открыл шлюзы.

— Раз уж ты собралась выжечь мой разум, — прошептал я, и голос прозвучал в моей голове подобно грохоту тектонических плит, — тебе придется его коснуться по-настоящему.

Я почувствовал ее недоумение. Она ожидала паники, мольбы, хаотичных попыток закрыться. Вместо этого она встретила приглашение.

— Ты привыкла ломать стекло, Лилия. Но пробовала ли ты когда-нибудь разбить океан?

Я улыбнулся. Злой, хищной улыбкой человека, который знает, что капкан захлопнулся.

— Сможешь ли ты победить то, что сожрало целый мир?

— О чем ты… — ее ментальный голос дрогнул, но было поздно.

Я схватил её ментальную проекцию и швырнул в самую глубь своей памяти. Туда, где хранилось то, что не должно существовать в этом времени.

— Добро пожаловать ко мне домой.

* * *

Лилия открыла глаза.

Первым, что она почувствовала, был не страх, а холод. Абсолютный, космический холод, от которого не спасала ни магия, ни одежда, ни стены разума.

Она ожидала увидеть привычные картины человеческих кошмаров: детские травмы, страх высоты, потерю близких, может быть, сцены насилия. Она была мастером в том, чтобы находить эти маленькие трещины и превращать их в каньоны безумия.

Но здесь не было трещин. Здесь не было ничего человеческого.

Она стояла посреди бесконечной серой пустоши. Небо над головой не было голубым или черным, оно было разорвано. Огромные, сочащиеся фиолетовым раны в полотне реальности, сквозь которые на землю смотрели глаза размером с города.

— Где я? — прошептала она, и ее голос потонул в гуле, от которого вибрировали кости.

Это был крик миллионов глоток, спрессованный в единый, монотонный фон.

Земля под ногами дрогнула. Лилия обернулась и закричала, но звука не вышло.

На горизонте поднимался Титан. Существо, чья голова уходила в стратосферу. Атлас, держащий громадный обломок континента, который он медленно, с садистской неотвратимостью опускал на крошечный, горящий город внизу.

Она видела, как рассыпаются небоскребы, словно сделанные из песка. Видела, как океаны вскипают и испаряются, обнажая дно, усеянное костями левиафанов.

— Это не может быть правдой… — прошептала она, пятясь. — Это галлюцинация! Ты псих!

— Смотри, — прогремел голос Константина. Он звучал отовсюду — с небес, из-под земли, из самого воздуха. — Ты хотела заглянуть в бездну? Смотри не моргая.

Сцена сменилась.

Теперь она была не наблюдателем, а участником. Она почувствовала это.

Груз. Эмоциональную тяжесть двенадцати лет ада. Она ощутила на себе каждый день выживания в мире, где солнце не всходило годами.

Она почувствовала голод, от которого ешь крыс и считаешь это пиром. Почувствовала холод, когда замерзаешь насмерть, но тебя вырывают из лап смерти, чтобы снова бросить в бой.

Она почувствовала боль от потери каждого близкого человека.

Каждая смерть прошила ее сознание раскаленной иглой. Не одна, не две — сотни смертей. Тысячи предательств. Миллионы ошибок.

Лилия упала на колени, хватаясь за голову. Ее разум, привыкший манипулировать чужими страхами, трещал по швам под давлением этого монолита опыта.

— Хватит! — завопила она. — Прекрати! Я не хочу этого видеть!

— Ты сама пришла сюда, — голос был безжалостен. — Ты думала, что я просто человек с маской? Ты думала, что я играю в героя?

Перед ней возник образ. Огромная волна тьмы, накрывающая планету. «Каскад». Момент, когда надежда умерла окончательно.

Она увидела, как гаснут огни городов. Как последние защитники человечества падают, сломленные не силой, а безнадежностью.

И посреди этого ада стоял он. Константин. Один. Без магии. С окровавленной киркой в руках, на горе трупов. И своих, и чужих. Он смотрел на конец света не со страхом, а с холодной, расчетливой ненавистью.

Этот эмоциональный слепок ударил Лилию сильнее всего. Она поняла, что перед ней не человек. Перед ней — выживший. Существо, которое переварило апокалипсис и вернулось за добавкой.

Его разум был не крепостью, которую можно взять штурмом. Это была черная дыра.

Она попыталась разорвать связь, попыталась убежать, спрятаться в своем уютном маленьком мирке, где она была хозяйкой.

Но нити, которые она так самонадеянно вонзила в его мозг, теперь держали ее саму. Она не могла уйти. Она стала частью этого кошмара.

— Я не понимаю… — всхлипывала она, чувствуя, как ее собственная личность стирается, растворяясь в величии его боли. — Как ты жив? Как ты можешь дышать с этим… Со всем что ты пережил! Это невозможно!

— Просто я сильнее этого. Но ты — нет.

Последним, что увидела Лилия, были глаза Константина. Не человеческие глаза, а два бездонных колодца, в которых отражалась смерть вселенной.

И эти глаза моргнули.

* * *

Крик Лилии был нечеловеческим. Это был звук рвущейся струны, визг ломающегося металла.

Ее руки, сжимавшие мою голову, разжались. Девушку отбросило назад, словно от удара током.

Она рухнула на каменный пол тронного зала, выгибаясь дугой. Из носа и ушей хлынула черная кровь. Глаза, еще секунду назад горевшие торжеством и злобой, закатились, обнажая белки, покрытые лопнувшими капиллярами.

— А… гхх… — из ее горла вырывались булькающие звуки.

Тело трясло в судорогах.

Я медленно выпрямился, разминая шею. Голова гудела, словно по ней ударили колоколом, но это было терпимо. Мой разум остался цел. А вот ее…

— Выгорела, — констатировал я холодно, глядя на пустую оболочку, которая когда-то была опаснейшим менталистом.

Ее мозг просто не справился с нагрузкой, что в итоге погрузило ее в вегетативную кому.

Все это длилось лишь мгновение. Виктор Строев замер, не успев ничего сделать.

Некромант очнулся от Указов чуть позже девушки, и сейчас стоял в десяти метрах от меня, его рука все еще была протянута в каком-то незавершенном магическом жесте. Он смотрел на лежащую Лилию,