Современная зарубежная фантастика-4 - Тэмсин Мьюир

и скрестив руки на груди. Она не заговорила, даже когда Пирра с ней поздоровалась. Она вообще ничего не сказала с тех пор, как Камилла и Паламед стали Камиллой-и-Паламедом, ушла в себя и ни на кого не смотрела.

В дверном проеме появилось тело Камиллы. Командир была рядом, а Корона вела, обнимая за плечи, капитана. Капитан, кажется, могла стоять сама, но смотрела вокруг тупо, словно не понимая, что происходит. Обнимать ее, наверное, было неловко, но Корона этого не замечала. Корона улыбнулась Ноне и даже улыбнулась Кирионе, а потом села на одно из передних сидений. Камилла-и-Паламед выбрал самое большое сиденье, впереди, перед огромным штурвалом.

– Покажи, как это заводить, – попросил он командира.

– Господи. Я войду в историю как величайшее чудовище.

Но тем не менее она наклонилась и пояснила:

– Вот зажигание. Вот три тормоза. Когда огни загорятся зеленым, можно включать зажигание. Это запустит автоматические проверки. Нажми эту кнопку, чтобы указать, что они прочитаны. Если щелкнуть этим переключателем – и не надо этого делать, пока все остальное не загорится зеленым, это освободит рычаг, который можно сдвинуть вперед… Штурвал поворачивается… при обнаружении стены – автоматически. Ясно?

– Можно я поведу? – сказала Пирра.

– Не-а, – спокойно ответил Камилла-и-Паламед, – спасибо, командир. Остальное предоставьте мне.

– Мне придется, – ответила Ценой страданий, – все надежды Крови Эдема теперь сосредоточены в этом драндулете.

– Как и надежды Девяти домов, – заметил Паламед-и-Камилла.

– Ты знаешь, чего я хочу, – сказала Ценой страданий и обратилась к остальным: – Завершить то, что она начала. Троя, слушай меня. Время от времени мы можем ссылаться на протокол Крови Эдема, который называется Первым. Его используют во время невероятной радости или возможности наступления худшего. Первый протокол означает, что официальные приказы больше не отдаются. На поле боя он часто трактуется как приказ к отступлению, но это не совсем так. В этом случае используется другой протокол, который просто называется «Спасайтесь». В молодости я получила приказ спасаться… и я спаслась, поэтому вы слышите меня сейчас. Я завожу этот жуткий грузовик и отдаю дело всей своей жизни в руки своих врагов и непонятных чужаков. И теперь я даю вам приказ Первого протокола. Живите.

Корона отдала честь. Пирра посмотрела на командира и отдала честь немного по-другому – приложив руку к сердцу. Паламед-и-Камилла обернулся и спросил:

– А какой приказ ты отдашь Крови Эдема?

Ценой страданий пренебрежительно взмахнула рукой:

– Да самый простой. Сражайтесь как в последний раз и не стреляйте в мирных жителей. Это каждую неделю бывает. Еще бы гражданские не были такими тупыми. Лейтенант Увенчайте Его многими коронами, удачи. Пирра Две… я не ожидала, что скажу это, но желаю тебе удачи. Нона… Желаю тебе удачи. Ты…

Ценой страданий замолчала. Камилла-и-Паламед наклонил обгоревшую голову набок.

– Ну, допустим, Пол.

– Удачи, Пол, – сказала Ценой страданий, – пиджак оставь себе, но там, в нагрудном кармане, бумажник, его, пожалуйста, верни.

Паламед-и-Камилла – Пол – послушно отдал бумажник. Ценой страданий продолжила:

– Теперь я отдам последний приказ Эйм и лейтенанту Богоматери Страстей. А также попрощаюсь с Юноной Зета, которая, как я понимаю, приходится тебе матерью и показалась мне экстраординарной дамой, способной запомнить имена членов моей семьи.

Ценой страданий вышла не прощаясь, лишь на мгновение задержалась, чтобы посмотреть на труп принцессы. Нона заметила, что Корона очень долго не опускала поднятую в салюте руку даже после ухода Ценой страданий.

– Пристегнитесь, – сказал Пол.

Пирра проверила и затянула ремень безопасности прямо через руки Ноны. Спросила:

– И долго вы это планировали?

– У них было очень много резервных планов на случай плохой погоды.

– Да, но… Пол?

– Просто Пол.

– Пол… Гект? – предложила Корона.

– Просто Пол.

– Лоп, – сказал труп принцессы сзади.

– Спасибо за предложение.

– Авел, – сказал труп.

– Нет, – ответил Пол.

На панели управления замигали лампочки. Пол наклонился и нажал кнопку. Прозвучал голос Ценой страданий:

– Ячейка Трои, вы слышите? Путь свободен. До свидания и удачной охоты.

– Ячейка Трои приняла. Удачи. До скорой встречи, – добавил Пол несколько поспешно.

– А ты много о себе воображаешь, – сказала она. – Мне это нравится. Это хороший знак и ужасный одновременно. Ктесифон-один, отбой.

Пол откинулся на спинку сиденья и пристегнулся. Нона смотрела, как Пол нажимал кнопки, пока лампы не замигали зеленым. Раздался приятный звон, на лобовом стекле развернулся экран, огни в их маленькой кабине погасли, и строчки стремительно заполнили почти треть стекла. Пол ударил по кнопке, строчки плавно сместились в сторону, он щелкнул выключателем и сдвинул рычаг.

Раздался громкий плавный щелчок. Нона, сидевшая на коленях у Пирры, ощутила его всем странно онемевшим телом. Впереди вспыхнул яркий свет – фары включились автоматически. Впереди были тьма, дорога и свет.

Грузовик двинулся вперед. Пирра устроилась поудобнее и спросила:

– И что дальше?

– А вот, – сказал Пол.

Он отпустил рычаг, и грузовик рванул вперед, в темноту. Пол взялся за штурвал. Лицо его выражало исключительно уверенность – ни единого следа боли, страха или беспокойства. Все остальные чувствовали хотя бы немного боли, страха или тревоги, но только не этот новый человек по имени Пол. Нона почувствовала, что грузовик ускорился, что свет впереди пожирает тьму, – и кабину вдруг накрыл тяжелый ледяной холод.

Дыхание Ноны повисало перед лицом мутными облачками. Впереди послышалось настойчивое жужжание, белый густой туман конденсата начал собираться в нижней части стекла, включился обогреватель, и туман сгустился в ручейки воды, которая скопилась внизу, а потом вдруг резко потекла наверх по лобовому стеклу.

Пол наклонился вперед и нажал на педаль газа, а потом…

Иоанн 5:4

Во сне они снова сидели на пляже, спиной к морю. Мягкий влажный серый песок был таким мелким, что мгновенно высыхал в руках и сыпался сквозь пальцы пеплом. На длинном гладком пляже кое-где виднелись травяные кочки да серебристые, выброшенные морем коряги торчали из дюн, как обнаженные кости. Он кончиком пальца чертил в песке большие печатные буквы. Она смотрела, как он нарисовал угловатое Д, а потом ребристое Е. Е он стер и заменил его на А. Потом стер и А, перечеркнул песок крестиком Х. Обвел Д и Х кривоватым сердечком.

– Учитель, можно задать вопрос?

– Конечно, – удивился он и отряхнул пальцы от песка, – валяй.

– Что такое любить Бога?

– Приличный ужин и бутылка терпимого розе. Может быть, фильм. Я не привередливый.

Она сказала уже не так терпеливо:

– Учитель, что такое любить Бога для потомка Девятого дома?

Трава, острая как бритва, прижалась к песку испуганным зверьком, когда налетел порыв ветра. К ее губам прилипла соль. Наконец он сказал:

– Ты живешь в темном доме, и в этом темном доме бесконечное количество