Современная зарубежная фантастика-4 - Тэмсин Мьюир

Харроу вывернулась из-под его руки и, босая, зашлепала по мокрому песку. Вошла в Реку по щиколотку, не веря самой себе.

Воды расступились перед ней и замолкли, открывая путь к огромной, копьем вздымающейся башне, башне, которой прежде не было, невероятной и смертельно-серой, растущей из воды, башне из серого кирпича, рвущейся из Реки словно бы в поисках воздуха. Невозможная башня с острым шпилем, колокольня – шпиль она различала ясно, но колокол на таком расстоянии виден не был.

– Начну отсюда, – сказала она.

И сделала шаг в Реку. И еще один, и еще.

30

Когда Нона открыла глаза, было еще темно, но затем темнота изменилась. Она стала плотнее, потом посветлела, сделалась серой, а потом и абсолютно прозрачной. Прозвучал громкий отрывистый хлопок, и они оказались не в туннеле. Они были нигде. Пространство между лобовым стеклом и тем, что снаружи, не существовало, как будто кто-то залил кабину серой краской. Нона ничего не видела. Она встала – или, по крайней мере, встало ее тело. Ее тошнило. Ей подумалось, что она-то встанет, но на сиденье или в руках Пирры что-то останется. Вставая, она порвала ремень. Пирра потянулась к ней, она сбросила руку Пирры. Ног она все еще не чувствовала, как и рук, и туловища, и шеи, но глаза ее все еще видели, уши слышали, а язык чувствовал вкус. Когда она открыла рот, чтобы почувствовать вкус, это помогло видеть немного лучше. Все говорили, говорили, говорили. Пирра что-то говорила – Пол спокойно отвечал ей:

– Нет. Мы в пузыре.

Из ответа Пирры Нона уловила только:

– …недостаточно, я не стану утверждать, что здесь существует скорость, но…

– …безгранично, но…

– …если хочешь попасть в поток, ты…

Корона шептала самым мягким и нежным тоном:

– Юдифь? Ты вернешься ко мне? Юдифь?

Конечно, капитан ничего не отвечала. Пирра обернулась к принцессе-трупу и спросила:

– Малышка, ты еще тут?

– Меня так просто не взять, – презрительно сказала Кириона.

Никто не заговаривал с Ноной и не замечал ее.

Пока Нона не тронула Пола за плечо. Пол посмотрел на нее, и понимание отразилось на когда-то знакомом лице Камиллы и в незнакомых глазах с глубокой черной точкой посередине. Нона долго рассматривала эти новые глаза и решала, что́ думает о них, нравятся ли ей холодные серо-коричневые зрачки и прозрачная серая радужка. Ее губы произнесли:

– Теперь я.

Пол взглянул на нее в последний раз, затем расстегнул пряжку и отошел в сторону. Взялся за что-то, пока Нона устраивалась на водительском месте. Оно было рассчитано на кого-то повыше, и Нона не дотягивалась до педали газа, поэтому Пол вытянул ногу к педали и расперся между сиденьем и панелью управления.

– Это, – сказала Нона, – контур. Не сработает. Не задавай вопросов.

– Это все, что стоит между нами и неминуемой смертью, – ответил Пол.

Глаза Ноны заблестели. Тело дрожало. Она снова чувствовала тело как нечто находящееся рядом, над ней, но не являющееся ею. Она ощущала, что существует вне его. Это тело охватил мягкий экстаз. Оно напоминало мягкую голубую медузу в гавани, со всеми ее укусами и угрозами, а Нона, мысли Ноны стали рукой, сомкнувшейся вокруг медузы, которая слепо подрагивала между пальцами. И чем больше она ощущала себя пальцами, тем сильнее они смыкались.

Где-то в этом мерцающем пространстве, между пальцами и ладонью, она услышала голос Пирры:

– Детка, останься с нами.

И Нона осталась.

– Не говори того, что является вопросом, но не звучит как вопрос, – сказала она в конце концов, не думая, а просто отпуская свой голос на свободу, – убери это. Нам это не нужно. Если ты задашь вопросы, я захочу ответить на них. Убери, говорю.

– Ладно, – согласился Пол.

– Погоди-погоди, – сказала Пирра, но Пол уже повиновался.

Нона ощутила хлопок. Серое лопнуло и отлепилось от лобового стекла, вспыхнул бледный свет, и все стало видно.

Перед ними была вода, мегагрузовик ехал по ее поверхности. Над водой царило бесконечное ничто – нечто, что пыталось быть похожим на ночное небо или пурпурную грозу с мерцающими огнями звезд и молний, и оно тянулось над водой бесконечно. Мегагрузовик взбивал колесами грязные клочья пены, и они закрывали воду, пустоту и все остальное, пока Нона не схватилась за штурвал и не закрутила его. Приятно было позволить рукам действовать: они знали, как делать то, что не умела делать она сама. Поднялось огромное облако пены, мегагрузовик накренился, все похватались за что попало, незакрепленные вещи полетели во все стороны.

Из-за двери доносились приглушенные крики. Пол, легко двигающийся в теле Кэм, наклонился через плечо Ноны, и дворники оглушительно заскрипели, вытирая стекло.

– Это невозможно, – сказала Пирра, – нас освежуют заживо.

– Да, – согласился Пол.

Нона попыталась объяснить:

– Вода не хочет к нам прикасаться, вот и все.

Корона настойчиво говорила:

– Юдифь, вернись, останься.

Нона смутно услышала щелчок пряжки, а потом на нее упали тени. Люди встали у нее за спиной. Много людей. Нона не была уверена, что ей это нравится. Пирра втянула воздух сквозь зубы и сказала:

– Что это за херня?

– А я говорила, – сказала Кириона Гайя.

Когда мегагрузовик развернулся, серые волны обернулись чем-то совершенно иным. Из Реки вырывалась нечто – вся эта вода была Рекой, – из Реки рос высокий холодный цилиндр, несомненно каменный. Воды расступились вокруг него, волны бились в него, будто пытаясь уничтожить, но он был плотным, неумолимым и реальным, а вода и небеса стали тусклыми и ненастоящими. Нона подумала, что это похоже на картинку из книжки, и зацепилась за эту мысль, эту мысль из середины мозга. Были другие мысли, выше и ниже, но она знала, что, посмотрев на любую из них, она проиграет.

Голос капитана скрипел, как старые зубы.

– Он оставил их слишком надолго – ты оставил их слишком надолго.

– Ты тут, – сказала Нона, обнаружив, что говорить ей трудно, что ее голос тягуче звучит в ее собственных ушах, – вода и правда нас не тронет. Я боялась за корму.

Пол и Пирра отшатнулись при звуках этого голоса, отлетели по разным стенкам кабины, как будто их ударили, на педали не осталось ничьей ноги, и Ноне пришлось съехать вниз, так что она еле-еле видела сквозь лобовое стекло, что мегагрузовик еще движется.

– Автоускорение включено, – сказал механический голос, раздался приятный звон, и Нона уселась обратно.

Башня была невероятно велика. Когда мегагрузовик приблизился, она начала осознавать, насколько велика башня,