Монтао. Легенда о монахе - Даниил Галкин

Чтобы отдать нужную команду, вормоловец бил в корабельный колокол определённое количество раз. За время, проведённое вместе, они научились понимать друг друга, разработав примитивный язык, где один стук означал — «нет», два — «да» и так далее.

Так они провели в море больше тридцати дней, разбавляя досуг то игрой в гомоку, принадлежности для которой нашли так же, как и карту, — в капитанской каюте, то рыбалкой с борта, то перебиранием имеющегося в трюме инвентаря и провизии. Иногда монах садился медитировать, а Молчание пристраивался рядом и учился у него.

Однажды между ними завязался «разговор»:

— Друг, откуда ты знаешь наш язык?

Капитан изобразил важную фигуру с бородой, качающуюся из стороны в сторону, с цепью в руке, облачённую в доспехи.

— Большой и гордый военачальник? Торн? Да у вас половина командующих таких.

Тадао верно подметил, так как Молчание два раза стукнул по перилам, после чего стал показывать дальше.

Палец дотронулся до виска и указал в сторону собеседника, вырисовывая размашистый круг. Но монах не понял. Тогда вормоловец снова потрогал свою голову, прочерчивая в воздухе неразрывную линию от неё до лба Тадао.

— В мозг ко мне залезть, что ли, хочешь? Не понимаю, прости, — он развел руками, но в ответ человек застучал, соглашаясь.

— Серьёзно? Хотите быть как… а… — до Тадао наконец-таки дошло. — Хотите понять, как думает мой народ? И все начальники обязаны знать йокотэрский?

— «Да».

— Вас заставляют? Кто?

Молчание изобразил головной убор в виде короны и задрал руку.

— Ваш… император?

Монах не знал, кто правит Вормолой, поэтому применил для своего вопроса йокотэрскую иерархию.

В ответ Молчание чуть опустил руку, снижая задранную планку, и показал оружие в руке.

— Воин? Высокопоставленный? Какой-то командующий, по положению выше Торна? Да?

Собеседник развёл руками и дал понять, что собирается идти в каюту есть, оставляя монаха в раздумье на палубе.

В последнее время Тадао почему-то стал ощущать нарастающую тревогу, какой до отплытия совсем не было. Этому способствовала и женщина в белом, то в открытую наблюдающая за ним, то внезапно исчезающая, если он решался подойти к ней и заговорить.

Беспокоили и мысли, возникающие, когда он вспоминал слова Торна о причинах войны. Почему уже несколько лет на захваченных землях не видно солдат регулярной армии Йокотэри, кроме крестьянских добровольцев? Тадао стал думать о том, чему раньше не придавал особого значения.

К вечеру, когда на небе появились первые звёзды, Молчание вернулся к штурвалу. На самом деле, в спокойную погоду его совсем не обязательно было держать. Достаточно зафиксировать специальным механизмом, и с курса они бы не сбились. Но почему-то стоять на капитанском мостике было чрезвычайно успокаивающе. Лёгкие волны слегка покачивали корпус корабля, а западный ветер подгонял шхуну вперёд, на восток. Сзади последними лучами с ними попрощалось солнце и оставило в тусклом свете растущей луны.

Тадао заметил, с каким живым блеском в глазах капитан смотрит куда-то вдаль, и решил повременить с вопросом.

Вормоловец мог бы рассказать так много, если бы судьба, в лице Торна, навсегда не отрезала ему эту возможность. Его мысли никогда не были закрыты от других, но теперь он остался в одинокой, полной непонимания тишине.

История похождений своего товарища оставила глубокий след в его душе. Он нашёл в ней что-то личное, от чего монах его расположил к себе. Несмотря на седую голову, Молчание явно видел, что Тадао моложе, чем кажется, но отнюдь не глупее него, ум и мудрость отражал бледно-голубой глаз, каких он прежде не замечал у граждан Йокотэри.

Сделав пометки на изрядно потрёпанной и разрисованной карте, он подошёл к монаху, сидящему на носу. Оттуда было лучше всего видно, как водная гладь отражает небесные светила. Всё море на обозримое расстояние было усыпано звёздами, а луна проложила белую дорожку прямо к маленькому кораблю.

— Неужели мы напали первыми? — негромко промолвил Тадао.

Молчание кивнул и развёл руками.

— Ведь народ Йокотэри об этом ничего не знает. Как? Как это произошло?

В ответ одна рука немого начала извиваться, как змей, слева направо, а потом немой изобразил летящую птицу и взрыв около своего рта.

Тадао быстро понял, о чём речь:

— Дракон. Ты правда его видел? Я всегда думал, что это глупая легенда для детей.

Вормоловец с любопытством наклонил голову, приподняв одну бровь.

— У нас считается, что император послан богами в услужение народу. Когда он явился простым человеком, ему также с неба послали защитника — Яматари. Летающий змей должен оберегать правителя и служить его семье. Но чтобы это существо само напало? Что-то тут не так…

Они ещё какое-то время молча постояли на носу, пока монаха не начал одолевать сон.

— Пойду в каюту, пора отдыхать.

За ночь море накрыло тучами, а волны усилились. Молчание, скрывая усталость, твёрдо стоял за штурвалом.

Проснувшись, Тадао вынес ему миску риса с рыбой.

— Ты как?

Вормоловец сжал кулак и оттопырил большой палец вверх — «хорошо».

— Впереди ничего хорошего не предвидится? — монах указал на небо на горизонте, затянутое чёрными тучами. — И ведь не обойти.

В ответ он получил задумчивые кивки.

— Тогда тебе лучше отдохнуть, сам я оттуда не выберусь, — оставшись в одиночестве на капитанском мостике, Тадао проводил Молчание улыбкой и, ещё раз взглянув на тёмный горизонт, протянул: «Н-не хорошо-о…»

Шквалистый ветер налетел внезапно. Буря быстро сменила беспечное плавание. Огромные волны захлёстывали нос корабля и прокатывались по палубе до самой кормы. Гроза только набирала оборот, пряча солнце за стеной тёмно-лиловых туч. Море тоже потемнело.

Монах, широко расставив ноги, то и дело напрягал всё тело, чтобы удержать штурвал в нужном положении и не дать шхуне развернуться боком к волне. Из трюма вышел капитан. Цепляясь за верёвки такелажа, он прошёл по мокрому, уходящему из-под ног полу к Тадао и перехватил управление. Ливень тарабанил по деревянным доскам, а молния сверкнула совсем рядом. Молчание показал, что пора рубить мачту.

— У нас нет топора! — сквозь шум непогоды прокричал монах.

Вормоловец изобразил меч.

— Глупости! Он не подойдёт, ты же знаешь! Я оставил его трюме!

Каштановая голова повернулась вправо и тут же дала команду рукам крутить штурвал в ту сторону, откуда стремительно приближалась громадная волна. Ветер наполнил парус, сильно накренив судно.

Тадао потянул за канат, пытаясь свернуть ткань на мачте и исправить ситуацию, но в этот