Монтао. Легенда о монахе - Даниил Галкин

Одна из досок борта была повреждена, видимо, ещё в порту во время метеоритного дождя. Позже, не выдержав штормовой нагрузки, она начала трескаться по всей длине. Через образовавшиеся многочисленные щели и поступала внутрь вода.

Тадао попытался, насколько это было возможно, остановить напор, затыкая течи всем, что попадалось под руку, начиная с мешков из-под риса и заканчивая собственной одеждой, но этого было мало. Тогда он поднялся наверх с намерением срезать мечом куски порванного паруса, до которых ещё не дошёл огонь, лоскутами свисавшие с нижней реи.

В этот момент раздался мощный раскат грома, и в очередной раз ударила молния. Сверху послышался треск. Мачта рухнула прямо на капитанский мостик, где стоял Молчание. Тадао, забыв обо всём, стрелой рванул на помощь другу.

Колесо штурвала было сломано. Лестница раскололась надвое. Одна её половина валялась на палубе, а вторая свисала с капитанского мостика, раскачиваясь из стороны в сторону. Сам шкипер повис за бортом, успев чудом уцепиться за его край во время падения. Монах приложил неимоверные усилия, чтобы помочь крупному товарищу забраться обратно.

Когда обессиленный Молчание ощутил под ногами мокрые доски, он тут же опустился на них, вытянув перед собой ноги. Тадао, также полностью выбившийся из сил, пристроился рядом с другом в такой же позе.

Ситуация была катастрофической. Рулевое управление сломано; в борту — течь, которую невозможно устранить; огонь от рухнувшей мачты перекинулся на капитанский мостик. Друзья, осознав безысходность положения, в котором оказались, просто сидели в ожидании своего конца.

Когда на горизонте вновь появилась гигантская волна, Молчание заметил её первым и, вскочив на ноги, указал монаху в сторону, откуда она приближалась. Но тот только обречённо махнул рукой. Тогда капитан, подхватив под мышки товарища, заставил его подняться и потащил за собой в сторону трюма.

Тадао особо и не сопротивлялся, потому что сам не знал, что можно сделать в подобной ситуации. На твёрдой земле он чувствовал себя уверенно, в каком бы положении ни оказался, но на шатком тонущем судёнышке в открытом море собственный жизненный опыт ничего не мог ему подсказать. Поэтому монаху ничего не оставалось, как полностью довериться товарищу и беспрекословно выполнять все его команды.

Спустившись вниз, друзья, помогая друг другу, крепко привязали себя просмолённой пеньковой верёвкой к единственной опоре — деревянной колонне, подпирающей палубу.

Они успели вовремя, так как буквально через несколько мгновений после того, как был затянут последний узел, левый борт судна принял на себя удар колоссальной силы.

Весь корпус корабля затрещал, а вода хлынула в трюм мощным напором сразу из нескольких вновь образовавшихся отверстий. Шхуна вначале завалилась на бок, потом клюнула носом, после чего начала быстро погружаться под воду.

Верёвка помогла удержаться людям во время удара, но теперь нужно было срочно покидать тонущее судно. Меч был наготове. Парой быстрых движений Тадао разрезал узлы, освободив себя и друга от удерживающих пут.

Оказавшись на палубе, Молчание тут же указал монаху на рухнувшую мачту, мелькающую в волнах рядом с кораблём. Не долго думая, друзья прыгнули за борт.

Море быстро поглотило их бывший транспорт, а новый относило всё дальше от места крушения в неизвестном направлении.

Они беспомощно дрейфовали, то и дело подбрасываемые волнами, крепко уцепившись в мокрое обгорелое дерево, пока буря не утихла, а тучи не уступили место звёздам.

Глава 15

Ночь. Луна вновь озаряла морские просторы. Молчание, сидя верхом на неизвестно куда плывущем бревне, не сводил глаз с искрящейся на морской ряби дорожки. Впрочем, тихо напевающий Тадао делал то же самое, а значит, немой был не одинок в своих мыслях.

Но думы монаха были далеки от окружающих его красот природы. Он вспоминал о том, что видел на дне, и задавался вопросом: было ли это реальностью? Теперь, когда оставалось лишь отдаться воле течения и ждать чуда, он снова и снова анализировал свои поступки. Ведь если призрачные видения были правдой, это он во всём виноват?

Тадао решил отстраниться от тёмных мыслей и поддержать разговор:

— Ловко ты меня спас тогда. Я ведь оказался на самом дне.

Несколько минут Молчание старался как можно более понятно показать, что он нашёл смытого за борт монаха уже лежащим на палубе без сознания. И наконец закивал после предположения собеседника:

— Я ушёл под воду, ты опустил якорную цепь и искал меня, а потом, не найдя, стал тушить пожар, пока не споткнулся о моё тело, внезапно оказавшееся у тебя под ногами. Вот как всё было⁈

Какое-то время друзья провели в тишине. Ближе к рассвету, когда первые лучи восходящего солнца озарили горизонт, поверхность моря стала затягиваться дымкой тумана, которая за короткое время сгустилась до такой плотности, что вода под ней практически не просматривалась.

Тадао ощутил голод. Давно он не думал о том, чтобы поесть. Молчание, судя по тому, что взялся за живот, также вспомнил про затонувший с кораблём мешок риса. Монах посмотрел вниз. Как же не вовремя подступил туман, ведь он мог бы попытаться использовать лезвие меча как гарпун, чтобы насадить на него проплывающую рыбу. Но теперь совсем ничего не было видно.

Внезапно где-то рядом раздался громкий всплеск. «Пассажиры» мачты начали оглядываться по сторонам и вдруг почувствовали резкий толчок, после которого еле удержались на своей опоре. Затем вновь всё стихло.

Друзья насторожились, внимательно вглядываясь в окружающую их пелену до тех пор, пока вормоловец не вскинул руку с выпрямленным указательным пальцем. Повернув голову в ту сторону, куда показывал Молчание, Тадао увидел, как из-под белой «вуали» высоко выпрыгнула золотистая рыбина размером с человека и, пролетев над успевшими пригнуть головы мореходами, вновь с плеском исчезла в туманной дымке с другой стороны мачты.

Тадао хотел было обнажить клинок, но тут же двумя руками схватился за бревно, так как их транспорт начал резко набирать скорость и упорно двигаться куда-то вбок от направления дрейфа.

— Неужели у вас в море всегда так?

Молчание, несмотря на тревожность ситуации, оценил шутку и улыбнулся, пожав плечами.

Вскоре на горизонте появились светящиеся разноцветные точки. Судя по всему, именно в их направлении толкала мачту рыбина, спинной плавник которой то и дело выныривал из-под воды.

По мере приближения к месту назначения стали вырисовываться очертания множества кораблей самой разной формы, стоящих вплотную друг к другу. А в центре этого скопления парусников виднелось пусть и не самое большое, но самое яркое и заметное судно, огни которого и были