Сирийский рубеж 2 - Михаил Дорин

Вся наша эскадрилья жила в двух больших палатках. Мы уже и ко сну начали готовиться, а «самолётчики» никуда не торопились и терпеливо ждали чего-то, сидя на ящиках рядом со столовой.

В этот момент мы с Тобольским решили пройтись.

— Мужики, а где наше жильё не знаете? — спросил меня один из лётчиков.

— Так вы к тыловику. Он вам и палатку даст…

— А сам он ставить не будет? Я сам себе строить должен? — перебил меня лётчик.

Тобольский посмотрел на него и на меня потом.

— Почему бы и нет, — ответил Олег Игоревич.

— Желаю удачи. Может и дождётесь, когда вам построят, — продолжил я за командиром.

Лётчик удивился, но к тыловику убежал. Через несколько часов стемнеет, так что парням надо бы поторопиться.

Коллегам пришлось помочь, что было ими оценено весьма радостно. Вскоре уже и начало темнеть. Да только спать никто пока не собирался.

Мы уж с Тобольским точно. Только я лёг на кровать, как меня уже толкал Кеша.

— Саныч, ты и Тобольский — к командиру полка.

— Задача пришла? — уточнил я, и Иннокентий молча кивнул.

Собравшись и взяв из пирамиды оружие, мы с командиром эскадрильи направились на КДП. Здесь временно разместился и командный пункт нашего аэродрома.

— Разрешите, Леонид Викторович? — спросил Тобольский, когда мы вошли в комнату.

— Да. Пожалуйста, — ответил ему Бунтов, который с трудом удержался, чтобы не зевнуть.

На временном КП было всё по-спартански. Несколько столов с телефонами и документами. Графики, планы, приказы и всё остальное обрабатывали три офицера. Сам же Бунтов сидел на кровати рядом со столом и смотрел на один из телефонов.

— Вот жду звонка, чтобы задачу принять от высокого начальства. Завтра у вас насыщенный день. Исполняете роль «такси», — сказал Леонид Викторович, откинувшись назад и прислонившись к стене.

— И кого возим? — уточнил я.

— Генерала Чагаева. Кстати, именно тебя, Сан Саныч подали командиром его вертолёта.

Глава 16

Молчаливая пауза сейчас была как нельзя кстати. Помещение временного командного пункта не было тихим, но никакой реакции на информацию от командира не последовало.

Первое, о чём я подумал в этот момент — зачем мы взяли сейчас с собой автоматы и снаряжение?

Я посмотрел на Тобольского, у которого на лице застыла примерно та же мысль. Как будто утром нельзя было нам об этом сказать.

— Задачу уяснили? — спросил Бунтов, широко зевнув.

Понятно, что командиру полка сейчас тоже несладко. Выбросили в чистое поле, навезли кучу техники. Ещё и поселили на командном пункте, похожем на скворечник.

— Леонид Викторович, как таковой задачи мы и не услышали, — ответил Тобольский.

— Вы сами сказали — ждёте задачу на завтра, — напомнил я о первой фразе Бунтова.

— Клюковкин, ну не умничай, друг мой. Знаю, что ты Сан Саныч — проницательный и грамотный. Тебе и доверили возить Чагаева, — отмахнулся подполковник, встал с кровати и подошёл к чайнику, чтобы выключить.

Бунтов достал три кружки и разлил заварку.

— Сахар-рафинад, печенье югославское, вода местная… угощайтесь. И уберите автоматы. Вы зачем вообще пришли, будто на вылет?

— Вообще-то, нас и вызывали по команде «лётчики на КП», — сказал Олег Игоревич, снимая автомат и укладывая его к стене.

— За годы службы подобные команды у нас всегда вызывают такую реакцию, — добавил я, расстегнув «лифчик».

Дома я его слегка модернизировал. Теперь он больше похож на будущие тактические жилеты с несколькими карманами.

— Сан Саныч, а что это за… «самодеятельность» на тебе? — спросил у меня Бунтов.

— Если честно, дома было скучно. Вот и занялся вышиванием, — ответил я.

— Я к тому, что функционально очень. И есть куда магазины положить, и для патронов ПСНД специальные выемки, — рассматривал мой жилет Бунтов.

— Там и для тугоплавкого шоколада есть место, Леонид Викторович, — заметил Тобольский.

Командир полка улыбнулся и отдал мне «лифчик».

— Чай наливаем, — сказал Бунтов.

Несколько минут мы пообщались с командиром. Неплохой он мужик оказался. Сам он окончил Белогорское училище, но попал служить на Су-17. Афганистан «зацепить» не успел, но был инструктором в Анголе.

Оказывается, и там тоже боевые действия сейчас перешли в гораздо менее активную фазу. Правительство апартеидного ЮАРа и вовсе решило выйти из конфликта и перестало поддерживать оппозицию. Так, что где-то в этой реальности конфликты заканчиваются. А вот в Сирии всё только начинается.

— Недавно переучился и на МиГ-23БК. Да и почему-то, от меня теперь требуют писать в докладах, что это МиГ-27К, — рассказывал Бунтов.

Хотелось ему сказать, что именно так и должен называться этот самолёт с лазерно-телевизионной прицельной системой «Кайра». Но по мне, так лучше пусть будет МиГ-23. Элемент скрытности ещё никто не отменял. Пускай все думают, что у нас на базе простые МиГ-23.

— Леонид Викторович, можно откровенно? — спросил Тобольский, откусив кусок печенья.

— Вам двоим можно. Вы тут самые опытные и заслуженные.

— Спасибо. Так вот, нас с Сан Санычем волнует вопрос такой — зачем мы так торопимся с этой базой? — спросил Олег Игоревич.

— И вообще, с перебазированием техники. У нас самолёты и вертолёты не дешёвые. А сейчас они стоят, как селёдки в банке. Первый же обстрел и будет много потерь среди авиационной техники. Охрана ведь не организована должным образом. Нет второго кольца…

— Хорош, Сан Саныч, — махнул Бунтов, отпив чай. — Знаю я это всё. Но приказы нужно выполнять. Иначе это не армия.

Похоже, что командира полка «прогнули». Интересно, это такие хотелки Чагаева или команды на уровень ниже?

Через минуту зазвонил телефон, и Бунтов взял трубку.

— Так точно, товарищ командующий… — начал слушать указания Леонид Викторович.

И это продолжалось не одну минуту. Бунтов исписал практически тетрадный лист указаниями Чагаева, прежде чем попрощаться с ним.

— Доброй ночи, — закончил командир полка разговор и повесил трубку. — Теперь всё становится понятно, почему мы так торопимся. Турецкая армия оказывает поддержку СНА — «сирийской национальной армии». Соответственно, темп наступления у этих сил высокий. Они уже на окраинах Идлиба. Это крупный город. В моём прошлом за него развернулись тяжёлые бои. И тогда тоже многое решило вмешательство Турции.

— Какие задачи на завтра? — спросил Тобольский.

— Олег Игоревич, мы с тобой работаем