Салага - Василиса Мельницкая

ты думаешь, няню тебе родители нанимали? И как она могла забыть внука Шереметева? Дед твой ее за верную службу отблагодарил. А Козельск — это по дороге к имению Годуновых.

— Волосово?

— Ага…

— Может, и навещу. Адрес у меня есть, — сказал Матвей.

Леня ждал их в кафе, недалеко от Патриарших прудов. Там же, в туалетной комнате, Яра переоделась. Под отводом глаз, чтобы посетители и работники кафе не заметили, как девушка превратилась в парня.

Вновь услышав низкий голос Ярика, Матвей подумал, что будь он Морозовым, не позволил бы сестре переодеваться мужчиной. Он понимал, что задумал дядя, но теперь сочувствовал Яре еще сильнее.

— А чего вы так долго? — поинтересовался Леня. — Я уж думал, химера записку не доставила.

— Мы же не Исподом ходили, — ответила Яра. — Я еще кое-куда заезжала, расстояния не маленькие.

С Савой, Асей и Мишей они столкнулись на Патриарших.

— А мы тут гуляем, — весело сообщил Сава, представив Асю Ярику. — Яр, ты москвич, может, посоветуешь, куда сходить?

— В зоопарк, — немедленно ответила Яра.

— Мы, вроде, уже вышли из детского возраста, — как-то неуклюже пошутил Сава.

— При чем тут возраст? — вроде бы искренне удивилась Яра. — Иногда полезно взглянуть на себя со стороны.

Матвей незаметно ткнул ее пальцем в бок, но она и ухом не повела. Сава застыл. Вероятно, прикидывал, где искать собственное отражение — в обезьяннике или среди парнокопытных. Ася и вовсе не обратила на слова Ярика никакого внимания, она рассматривала его и Леню, определенно сравнивая их между собой.

— Вы братья, что ли? — наконец спросила Ася.

— Нет, — ответила Яра быстрее всех.

— Но… мне же не кажется, что вы похожи?

— Не кажется.

Яра провела ладонью перед лицом, обнажая вторую личину. Ту, что со шрамами. Ася ойкнула и отшатнулась.

— Леня разрешил мне воспользоваться его лицом, — мрачно произнесла Яра, возвращая маску. — Рад был познакомиться, разрешите откланяться.

Матвей прекрасно понимал, что она чувствует. Все же знать, что у Савы есть невеста, и познакомиться с ней — не одно и то же. И это даже не ревность, это гораздо хуже.

Матвей догнал Яру у подъезда.

— И куда ты без ключей? — спросил он.

— Подождал бы под дверью, — пробурчала она.

— Ты его так сильно любишь? — не выдержал Матвей.

— Мне нельзя поступать так, как хочется. Но я имею право на чувства, — огрызнулась Яра.

— Ему тоже непросто…

— Надеюсь, ты ничего ему не расскажешь, — вздохнула Яра.

— О чем?

— О моих чувствах, — усмехнулась она. — А ты почему с ними не пошел? Посмотрел бы на жирафа.

— Почему на жирафа? — машинально поинтересовался Матвей.

— Потому что доходит долго, — отрезала Яра.

Из прихожей она сразу похромала к лестнице, но на первой же ступеньке остановилась и повернулась к Матвею:

— Прости. Я сейчас успокоюсь и спущусь. Мы можем уехать в Калугу уже сегодня?

— Успокойся, тогда и обсудим, — ответил Матвей. — Я приготовлю тебе чай.

— Хочу мороженое. И шоколадку, — сказала Яра.

И хорошо, что этого никто, кроме Матвея, не слышал. Из уст парня это прозвучало… странно.

Глава 25

Когда я спустилась, Карамелька сидела напротив накрытого к чаю стола и облизывалась, уставившись на блюдо с пирожными. На шоколад Матвей тоже не поскупился, заполнив конфетами сразу три вазочки.

— Мороженое в холодильнике. Нести? — спросил он.

— Издеваешься? — вздохнула я, усаживаясь за стол. — Мало ли чего я хочу. Вы же с Савой мне потом устроите… сладкую жизнь.

За два года я привыкла ограничивать себя в сладком. Если поначалу и нарушала диету, то это всегда сказывалось на физической форме. И тогда мои наставники отрывались по полной, гоняя меня на тренировках.

— Да брось, — отмахнулся Матвей. — Экзамены ты уже сдала… сдал. Побалуй себя сладеньким. А Саве мы ничего не скажем.

Мы вместе выпили чай с пирожными и шоколадными конфетами. Карамелька угощалась наравне с нами и с удовольствием доела все, что осталось, уничтожив следы пиршества. Мороженое я смаковала одна, рассказывая Матвею о Морозове-старшем, найденном мною в подвалах гимназии.

— Позже ты его не видела? — спросил Матвей.

— Не-а, — ответила я. — Сгинул. Может, уехал за границу, как собирался.

— Ты на него не злишься?

— А смысл? Полагаю, такой дар — воистину проклятие. Дед честно пытался спасти сына. Когда не получилось, сделал для меня все, что смог.

— Обо мне он не говорил?

— Ничего. Он ни о чем не говорил. А о тебе, возможно, не знал. Дар срабатывает при тактильном контакте. Ведь и отец мог о тебе не знать.

— Мог и не знать, — согласился Матвей. — Ключ ты оставила в подвале?

— Ага. Так надежнее, чем с собой таскать.

— А если ты не сможешь попасть в подвал?

— Через Испод смогу. Я хорошие ориентиры взяла. Да и что там может быть? Письмо с очередным пророчеством? Если бы что-то ценное было, стал бы он до полного совершеннолетия тянуть, зная, что у меня своего угла нет?

Я долго размышляла о том, каким будет наследство от дедушки Морозова. И пришла к выводу, что лучше приятная неожиданность, чем горькое разочарование. Вот и настроила себя заранее на то, что никаких богатств я не получу.

Сладости расслабили меня так, что о своем образе я забыла, совсем не следила за словами. Звонок в дверь заставил меня собраться.

— Чего они так рано? — проворчала я.

А Матвей пошел открывать.

Вернулись все, включая Асю и Мишу. Ася держала в руках торт в огромной коробке. В пакетах у Миши звенели бутылки. Из своего Сава выложил коробочки со сладостями — конфетами, зефиром, пастилой, мармеладом. Леня, пыхтя, потащил на кухню арбуз.

Карамелька, сидящая у меня на руках, икнула и озадаченно на меня уставилась. Я едва не хихикнула, так как на ее мордочке ясно читалось: «Хозяйка, мне столько не сожрать».

Ася вручила торт Матвею и подошла ко мне.

— Ярослав, я извиняться пришла, — заявила она. — Я не настолько бестактная, как могло показаться. Я немного… как тут говорят… не в своей тарелке. Но это не оправдание, и мне стыдно за свое поведение.