Сиа - Анюта Соколова

— Не обязательно.

Нэл порывисто притянул меня к себе:

— Почему ты не сказала «через полчаса»? У нас было бы время.

— После ужина у нас будет вся ночь.

Он тихонько застонал и с трудом отстранился.

— Ну что ты со мной делаешь, Уна. Даже есть расхотелось!

— Ерунда, — я достала из саквояжа свои любимые блузку и брюки. — У тебя должен быть здоровый аппетит молодого мужчины, недавно перенёсшего целительское вмешательство. Какая-то несчастная утка, к тому же разделённая на троих, так, лёгкая закуска.

— Это была огромная утка, — улыбнулся Нэл и потянулся к своему чемодану. — Пожалуй, я тоже сменю рубашку.

В результате неизвестно, кто на кого смотрел больше: он на меня или я на стройную смуглую фигуру. В какой-то момент я поймала себя на мысли: а может, ну его, этот ужин? Нэл подал мне руку.

— Ты в этой рубашке сразу стал похож на профессорского сынка, — пошутила я.

— От профессорской дочки слышу, — парировал он. — Тебе не кажется, что даже в этом мы похожи?

— Кажется, — я привстала на цыпочки и поцеловала его. — Это и правда какое-то наваждение.

По пути в вагон-ресторан мы, словно подростки, целовались в каждом тамбуре, в результате пришли не через пять, и даже не через десять минут. Вилор ухмыльнулся в усы, но лишь добродушно пробасил:

— Я взял на себя смелость заказать на троих. Присаживайтесь, мьессы. Не знаю, как вы, а я словно не обедал. Всё-таки, как говорили у нас в полку, «птица — это не мясо».

— Ваш ординарец к нам не присоединится? — вежливо уточнил Нэл.

— Он славный парень, но субординацию никто не отменял, — генерал взял запотевший графин, налил себе стопку и вопросительно посмотрел на нас. Мы отрицательно покачали головой, Вилор лихо опрокинул содержимое стопки, крякнул и договорил: — Если подчинённый будет регулярно выпивать со старшим по званию, рано или поздно это скатится в панибратство, и приказ мой ординарец или не выполнит, или выполнит с задержкой. Недопустимо.

— Но я тоже ниже вас по званию.

— Вы, мьесс капитан, не у меня в подчинении. После совместной миссии наши пути разойдутся, вас, скорее всего, откомандируют в другой полк. Хотя… Позволите дружеский совет?

Вилор подкрутил ус:

— Подавайте в отставку. За несколько дней вы побывали и смертником, и послом пришельцев, и государственным изменником, и героем. В армии не любят таких примечательных личностей, их или увольняют под выдуманным предлогом, или отправляют на дальние рубежи. Вы же, как я понимаю, скоро женитесь, и родители у вас в Сежью.

Нэл нахмурился. Генерал продолжил:

— Вы образованный человек, Академию окончили… с отличием, небось? Я так и думал. Вид у вас больно правильный, как с агитационного плаката. Столичная жандармерия вас с руками оторвёт, перепрыгнете сразу через несколько голов. В политическом отделе вам делать нечего, а вот в сыскном или исполнительном — самое то. Полковник ваш покойный это понимал, оттого в Амьере и определил вас в местную жандармерию.

— Мне не понравилось, — сухо бросил Нэл. — Разбираться с нарушителями комендантского часа или горланящими на улице пьянчужками способен и рядовой старшина.

— Так я потому и говорю: идите в сыскное. Или надеетесь дослужиться до генерала? — Вилор раскатисто хохотнул.

— Нет, — ответил Нэл. — Не надеюсь. Я и капитаном-то случайно оказался. Как в анекдоте. Надо было срочно кого-то назначить, один заболел, второй подвернул ногу, а третий попался на глаза.

Официантка в кокетливой кружевной наколке принесла поднос с тарелками, сноровисто накрыла на стол и мило улыбнулась генералу. Вилор вынул купюру в сто гильенов и бросил на поднос. Чаевые мигом исчезли вместе с подносом и официанткой.

— Вот и не искушайте судьбу, — генерал вдохнул аромат запечённого с сыром мяса и зажмурился, словно кот. — Увольнение по статье — крест на карьере, а на границе… Неспокойно у нас на границах. Мы с друзьями давно делаем ставки: север или юг? Маршал поставил на Унгар, но мне кажется, южане скоро преподнесут нам сюрприз. Больно нагло они себя ведут, чувствуют за спиной Илаш, провоцируют, нарываются.

— Илаш хочет завоевать Хитар чужими руками, — посуровел Нэл.

— Завоевать Хитар? — хохотнул генерал. — Что вы, юноша! Они не настолько глупы. Илаш подставит южан под удар, подождёт, пока мы уничтожим их игрушечную армию, а потом захватит потрёпанную и истощённую Теницу без единого выстрела.

— Неужели теничане этого не понимают? — вырвалось у меня.

— Илаш снабжает соседей не только оружием, но, что гораздо важнее для южан, деньгами. А когда жадный теничанин видит деньги, он перестаёт рассуждать. Понимаете теперь, почему так важно уладить миром историю с сиа? Ольен не видел дальше своего носа, по его вине мы потеряли почти полторы тысячи солдат.

— Пока судьба полков не выяснена, убиты лишь сорок два человека, — поправила я.

— Ладно, — уступил генерал. — Почему-то я склонен вам верить, мьесса Ай-Руж. Невесёлые у нас разговоры, однако. Давайте заедим их отличным ужином. Приятного аппетита!

Мясо было прекрасным — сочным, с хрустящей сырной корочкой. Но думала я о том, что генерал Вилор действительно пригласил нас не просто так. В мягкой форме он намекнул Нэлу на будущие неприятности.

Осталось узнать зачем.

Глава 23

Свет в купе мы включать не стали. Поезд мчался через какой-то город, в окне мелькали огни, похожие на звёздные россыпи. Мы целовались и между поцелуями лихорадочно раздевались, одежда летела на пол и путалась в ногах. Безумие! Я, всегда такая сдержанная, совершенно потеряла голову. Мыслей не осталось. Никаких. Всё вытеснило рваное дыхание Нэла и жадные прикосновения его рук. Регистрации, кольца, свадьбы стали ничего не значащей ерундой.

Господи боже, сама того не зная, я сказала сиа правду: это был мой избранный, мой, мой, мой! Близкий по духу, родной до последней клетки, желанный до дрожи в пальцах. Не нужны ни слова, ни клятвы, ничего не нужно, только отдаться и забрать предназначенное тебе. Эта сумасшедшая ночь длилась вечно. Стук вагонных колёс сплетался с ритмом сердец. Купе то освещали бледные фонари полустанков, то всё погружалось в чуткую, живую, трепещущую тьму.

— Почему так? — тихо спросил Нэл, когда небо за окном начало светлеть и нас начала одолевать приятная усталость. — Сколько раз я влюблялся с первого взгляда и верил, что это навечно, а потом разочаровывался и забывал. Но тебя я возненавидел, считал злобной циничной стервой — и знаю, что никогда тебя не забуду.

— «Никогда» — слишком громкое слово, — я приподнялась на локте и всмотрелось в лицо Нэла.

Красивый. Брови с изломом, чётко очерченные губы, тонкий нос,