Последнее дело инквизитора. Полюбить Тьму - Константин Фрес

Впрочем, выход есть.

Она думала об этом со страхом, но и с долей облегчения тоже.

Портал.

То, что открыл трехногий злобный уродец, пропивший прогнившую душу.

Самое огромное искушение и самое большое чудо.

Можно сделать так, что этой вяжущей боли не будет. Точнее, будет одна короткая жгучая вспышка, а потом блаженная тишина и покой. Черный, вечный покой.

Инквизитору нужно добраться до портала. Там, в его огромном водовороте, он увидит то, что так его манит. То, что он терял, о чем страдал и что хотел бы исправить. Он не сможет не соблазниться. Он шагнет в портал, изменит все, и вышвырнет ее из своей жизни навсегда.

Интересно, уйдет ли он в далекое прошлое, к той девушке, что носила перламутровое копье и тоже была инквизитором? Проживет ли с ней человеческую жизнь и упокоится ли в почтенном возрасте, отменив века проклятья?

Или отыщет мать своей дочери Китти, котенка? Сумеет ее спасти и будет счастлив с ней?

Ах, это не важно. Совершенно не важно.

Наверное, это слабость. Наверное, это трусость. Рядом с ним быть такой нельзя. Наверное, именно это ему и не понравилось — то, что она растворилась в нем, потеряв свое «я».

Но она не умела любить иначе, а жить с мыслью, что Тристан может принадлежать какой-то другой женщине, невыносимо.

Значит, все к дьяволу!

В портал!

Закончить дело, начатое тогда, в заплеванной грязной таверне, когда она искала нож, что оборвет ее жизнь…

— Пойдете босой? — улыбнулся Тристан, беззастенчиво разглядывая ее ногу без чулка.

— Что же делать, — устало ответила она. — Но меньше болтовни, господа. Портал ждет нас.

Глава 5. 6

Зеленые ворота, низкий обшарпанный дом в два этажа, утонувший в темной, грязной и мрачной зелени, был словно переходом из одного мира в другой. Темные слепые окна, обветшалые стены с облупившейся розовой краской, сырость и мох на фундаменте и в углах. Над этим местом словно вечно шел дождь. Весь грязный, отработанный пар, механическое дыхание всего огромного города будто собирался тут, чтоб пролиться серым ядовитым дождем на поседевшую от времени и посеченную ветрами и ливнями крышу.

На тротуаре был еще респектабельный и приличный город, а там, за зелеными дверями, ведущими в недра этого дома, было уже царство тьмы.

Оборотни тоже были тут, мокли под моросящим грязным дождем. Диана сидела в автомобиле, под натянутым тентом.

— Ваша милость, вы в порядке? — осведомился Густав. — Без потерь?

— Да, — беспечно ответил Тристан. — Лишь слегка потрепало… мадам досталось.

Густав внимательно посмотрел на женщину, на ее ногу без чулка и чуть поклонился.

— Мужская работа не место для женщин, — повторил он слова Тристана. В его устах это звучало деликатнее, но тоже снисходительно, свысока.

— Я сама решу, какое место для меня! — огрызнулась женщина.

Тристан не стал слушать перебранку оборотня с герцогиней. Уверенно подошел он к зеленым дверям и громко постучал кулаком по высохшим доскам.

Смотровое окошечко открылось тотчас, словно их поджидали. Но вместо человеческого лица на Тристана глянула какая-то сложная металлическая конструкция с толстыми увеличительными линзам вместо глаз. Да и само лицо на человеческое походило весьма отдаленно. Скорее, на физиономию жука с подвижными жвалами. Вращались колесики, крючки цепляли тонкие металлические пластины разных цветов, и, если посильнее напрячь воображение, можно было понять, что это странное механическое лицо приветливо улыбается.

Настолько приветливо, насколько это доступно машинам. То есть, совсем неприветливо. Мертво, страшно и даже злобно оскалив пеньки зубов, сделанные из старых гвоздей с обломанными шляпками.

Однако, Тристана не удивил такой странный дворецкий.

Напротив, он как будто узнал это странное механическое существо, железную куклу, и неприязненно поморщился.

Если бы ныне здравствующая королева Анжелика увидела его, и если б король Генрих только одним глазком взглянул, они бы наверняка узнали в странном дворецком старый указатель из Железного города, что рядом с Лонгброком.

Там же видел его и Тристан — и, вероятно, еще где-то. Но предаваться воспоминаниям касательно встреч эти двое не стали.

— Господин Флюгер, — процедил он, — потрудитесь открыть двери. Да поживее. Со мной дамы, а им негоже мокнуть под вашим вечным кислотным дождем, он не на пользу их красоте.

Странный металлический человек снова мертвенно осклабился.

— Вас не звали сюда, господин инквизитор, — дребезжащим голосом, словно где-то внутри него проигрывалась поцарапанная старая пластинка, ответил Флюгер. — И в списке приглашенных гостей вас тоже нет. А этот дом частная собственность. Вы не уважаете законы и частную собственность, господин инквизитор?

— Да бросьте, господин Флюгер, — небрежно произнес Тристан. — Вы же знаете, что нет такого дома, куда я не вошел бы без приглашения, если мне нужно. И я прекрасно знаю, чья именно это собственность. Вас хозяин сюда поставил? Думаю, ему не нужны лишние проблемы со мной. Пропустите.

Но бездушная железяка, существующая по каким-то непонятным законам, заскрипела, запыхтела, заплевалась горячим паром. Из-под котелка его, сооруженного из детского железного ведерка, со свистом вылетела белая паровая струя.

— Инквизитор, — зловеще прокаркал Флюгер, щелкая шестеренками. — Если вы будете настаивать, я вынужден буду призвать крысобоев и их питомцев, — Флюгер гаденько рассмеялся. — И вашим дамам не поздоровится!

Он снова скрипуче рассмеялся, не меняя выражения механического лица.

— Скажите, ваши дамы любят крысок?

Тристан, злобно сопя, исподлобья смотрел на Флюгера.

— Крысобои любят пиво, — скрипел странный железный человек. — Говорят, жажда иссушает их изнутри, и водой ее не залить. Стоит лишь капле пролиться за порогом, как они тут как тут… Бесплатное пойло! Они не преминут отнять алкоголь у тех, кто так неосторожен. У меня специально для таких случаев тут припасена бутылочка-другая.

И он, издеваясь, помахал перед носом Тристана бутылкой.

— Что, осмелитесь? — все скрипел Флюгер, как старая жестянка на ветру. — Нет? Осторожнее, инквизитор! Одно ваше неловкое движение, и я срываю крышечку! — он, словно открывалкой, подцепил крышку на бутылке своим металлическим пальцем, и раздалось характерное шипение. — Слышу, как у крысобоев ребра дрожат от желания пропустить глоточек-другой. Они вам глотку перегрызут за каплю спиртного. Так что вам придется искать другой способ…

Договорить свою издевательскую речь он не успел.

Черный меч, словно огромное жало, коварно и молниеносно нырнул в окошечко и в дребезги разнес и бутылку, взорвавшуюся в металлических руках кипучей белой пеной, и проколол гофрированную трубку горла Флюгера, по которой катался, как металлические шары, его механический голос.

Флюгер забил по вонзившемуся в него лезвию руками, но меч ответил ему зловещим лязгом, и так же