Обратный отсчет - Токацин

— В общем, ты готовься, — сказал Кристобаль. — Вечер семнадцатого, запомнил?

17 декабря 08 года. Земля, Южный Атлантис, гетто «Эль Сокорро»

«Семнадцатое декабря. Какой сегодня праздник-то?» — Гедимин в недоумении рассматривал календарь. Прочный бак — «химический реактор» — был загружен ещё вчера вечером и ждал своей очереди; сейчас Гедимин дожидался, пока ирренций, выделенный из руды, спечётся в излучающую «керамику» — лучевые источники для генераторов защитного поля. Этот процесс торопить не следовало, и сармат, следя за ним вполглаза, изучал календарь. «Семнадцатое декабря… В Ураниуме, небось, уже минус тридцать. И если гетто не накрыли куполом — все улицы в снегу и роботах-уборщиках. В декабре они вечно не успевают — только уберут, тут же новый летит. Чего не ставить купола⁈ Энергии, что ли, мало — с пятью реакторами на гетто⁈»

— Buenos dias! — в отстойник заглянул Кристобаль. — У тебя там всё фонит?

— Да, под поле не лезь, — отозвался Гедимин. — Что там, уже празднуют?

— «Макаки»? — сармат ухмыльнулся. — Да они уже с утра начали. А я велел всем до вечера сидеть тихо. Ургуланий в мастерских, фейерверки готовит… Ты кокуй пьёшь? Оставлять на твою долю? Перед взрывом, конечно, нет, — а потом?

Гедимин качнул головой.

— Пейте. Я «мартышечье» не люблю.

— Понятно, — Кристобаль что-то про себя отметил. — Только стручки не ешь! А то у Раска целая охапка, другой ездил в Тукупидо — тоже привёз, и здесь они их где-то насобирали…

…Едва Гедимин поднялся в транспортный ангар, как услышал отдалённый треск фейерверков, отголоски музыки и несвязных попыток что-то спеть.

— Это не наши, — быстро сказал Кристобаль. — Слышимость по ночам хорошая…

Уже стемнело; Гедимин покосился на непривычно крупные звёзды — небо с вечера было ясным. «Дождя сегодня не было?» — слегка удивился он. Земля под ногами — даже там, где это была земля, а не фрил — высохла до звона.

В посёлке горели огни. На маленькой площади кучка сарматов возилась, готовясь к запуску салюта. Ещё толпа собралась вокруг. Гедимин пригляделся — и всё-таки обнаружил защитное поле, широкую «трубу» отверстием кверху прямо над местом пуска. «Прозрачное, конечно… Зря они встали так близко!»

— Вот, — Кристобаль, оглядевшись по сторонам, завёл сармата за бараки, к ограде. Там, куда дотягивался свет, мелькнула крупная хвостатая тень, за ней — пара мелких.

— Рапториды, — ухмыльнулся сармат. — Если «макаки» забыли, что за фермами нужен присмотр, — завтра много чего не досчитаются! Эти зверьки уже знают — если у людей шум, значит, скотина без охраны.

— Наблюдательные, — пробормотал Гедимин, глядя на мелькающие тени. Рапториды огибали сарматский посёлок по неосвещённой кромке, стягиваясь куда-то на север — кажется, там и стоял городок Тукупидо, окружённый фермами. «Крупные твари. С меня ростом. Что они едят, когда „макаки“ настороже?»

— Здесь и взрывай, — прошептал Кристобаль, указывая на едва освещённую площадку. Его слова частично заглушил треск далёкого фейерверка.

— Видишь, как сегодня шумно? Никому ни до чего нет дела.

На площадку у администрации уже вытащили длинный стол и разливали содержимое больших белых бутылей по стаканам. Кристобаль проследил за взглядом Гедимина и хмыкнул.

— Я тоже не очень одобряю. Но с соседями надо ладить. Даже если они «мартышки». Buenas noches!

Он ушёл к столу. Гедимин взялся за плазморез, рассекая шипящий и лопающийся известняк, — химический реактор перед запуском надо было заглубить.

…Земля дрогнула, покрываясь трещинами. Бак подпрыгнул на полметра, но выскочить из «колодца» не смог. Звук взрыва — всё, что вышло из-под плотного защитного поля — утонул в треске фейерверков. Гедимин встал, убрал поле, «посветил» сигма-сканером и довольно ухмыльнулся. «До утра остынет — и начну сборку „арктусов“. Хватит на всё убежище. И если сходящиеся поля не пробьёт совсем уж близким взрывом — у местных будет шанс выжить. Не у многих, без клонария-то… Но, с другой стороны, у них и промышленности нет — негде калечиться. Если не облучатся до эа-мутации — четыреста лет протянут. Хм… интересно, я сам-то проживу четыреста лет? Ургуланию — если он с Ио и там и клонирован — уже сто двадцать. И он не разваливается, как дряхлая „макака“. Вообще ни разу не видел старого сармата. Больных, раненых, облучённых — видел. А старых… Может, четыреста лет для нас — это ничто? Надо будет спросить Эркенгера…»

20 декабря 08 года. Земля, Южный Атлантис, гетто «Эль Сокорро», убежище «Ксолат»

Гедимин с досадой смотрел на пустой проём в броне. Ещё один ипроновый щиток пошёл «на нужды сарматской расы» — на экранирование лучевых источников. Сарматы под присмотром Ургулания и Кристобаля монтировали последний генератор защитного поля. Двое филков выглядывали со склада — там поставили новую стену и соорудили отсек управления.

— Tza tatzqa qendekudu den una! — громко скомандовал Гедимин, едва услышал оттуда, где шёл монтаж, протяжный свист. Филки, ошалело мигнув, кинулись к пульту — команды на сарматском языке неизменно всех бодрили.

— Ну, посмотрим, — с ухмылкой сказал Ургуланий, глядя на сигма-сканер в руках Гедимина. Сейчас плотность защитного поля мог проверить только этот прибор — и только он давал полный обзор, от края до края убежища, через все ярусы и перегородки.

— Ter, du, un… Attahanqa! — скомандовал Гедимин, разворачивая сканирующие лучи широким веером. Доля секунды — и вместо двухсот метров слоистого камня на экране появилась тёмно-серая, почти чёрная стена.

— Hasulu! — выдохнул Ургуланий. — Эта штука и есть экран⁈ Это она сканирующий луч не пропускает⁈

— Мда-а, — протянул Кристобаль, глядя на Гедимина с уважением. — Не зря вас, атомщиков, учат всякому странному. Если оно сканер держит — излучение от бомбы на излёте точно перехватит. А прямо в нас прилетит — тут не до излучения будет. Спасибо, атомщик.

Сарматы по очереди обняли Гедимина. Тот растерянно мигнул, едва не выронив сканер.

— Heta! — скомандовал он филкам-операторам. Серая стена растаяла.

— Можете купол вообще не убирать, — сказал Гедимин координаторам. — Я сделал автономные «сивертсены», им всё равно, работать или нет — что так, что так ирренций распадается. На четыреста лет его хватит.

— Странная штука этот ваш ирренций, — покачал головой Ургуланий и заглянул Гедимину в глаза. — А ты чего такой смурной? Всё же работает!

— Не по себе чего-то, — неохотно признался Гедимин. — Будто что-то