Охота на "Черный аист" - Артём Март

— А кто сторожить-то будет? А если он снова убежит? — Спросил Малюга.

Я хмыкнул, хлопнул его по плечу.

— Ну, ты нарушителя границы поймал, тебе его и сторожить, Гена.

— Чего там творится? — Спросил Мартынов, когда прибыл наряд нам на смену, а мы собирались загрузиться в Шишигу, чтобы убыть на заставу.

Уже светало. Предутренний холод, терзавший нас уже с четырех часов утра, мало помалу уступал место сырой прохладе.

Солнце еще не выглянуло из-за горизонта, но темнота уже давно рассеялась, сменившись серостью предрассветных сумерек.

Мартынов заговорил, когда мы уже были у машины, остановившейся на пограничной тропе.

Я обернулся, чтобы посмотреть, что же твориться на мосту. Остальные погранцы тоже уставились на переправу.

Там мы заметили местных. Трое афганцев пытались что-то сказать наряду, дежурившему на мосту. Пограничники терпеливо слушали. Потом я заметил, как один из наших подбежал к краю моста, стал что-то нам кричать, размахивать руками.

— Видать, пришли за бычком, — пожал я плечами. — Ну пойдем, Гена, отведем худобу им обратно.

Оставив наш наряд и четверку новых пограничников, готовившихся занять наше место у танка, мы потопали к бронемашине.

Потерявшийся теленок оказался бычком черно-белой масти. Был он покладистым и тихим. Потому решено было привязать его за бронемашиной, к подходящему деревцу, где животное благополучно паслось.

Мартынов, который пожурил Малюгу за его неосмотрительность и безответственность, доложил на заставу о находке, и Таран распорядился ждать. Авось за ним придут местные? Если же нет, животное надлежало перевести в ближайший колхоз, так сказать, на хранение. Ну и связаться с властями Афганистана, доложить о находке.

К счастью, так заморачиваться нам не пришлось. Хозяин объявился быстро.

Когда Сагдиев, дежуривший на переправе вместе с Матузным, открыли нам ворота и подняли шлагбаум, мы с Малюгой ввели бычка на мост.

К слову, почти все местные, обрадовались ему еще когда увидели, как телок топает вместе с нами по пограничной тропе.

За животным пришли трое: сутуловатый мужчина с очень темной кожей и обветренным лицом, молодой парень лет шестнадцати и девчонка, которой сложно было дать больше двенадцати лет.

Девочка, одетая в мешковатые шаровары, длинную рубаху из тонкой шерсти и покрывшая голову шарфом на манер мусульманской амиры, казалось, обрадовалась бычку сильнее остальных.

А вот парень, на лице которого только начинала расти реденькая бородка, казался не очень-то счастливым. Он хмуро сдвинул ровные черные брови и смотрел на пограничников так, будто готов был тотчас же наброситься на кого-нибудь из нас и прямо на месте хладнокровно перерезать горло.

Впрочем, мужчина, быстро осадил пацана.

Приняв из рук Гены веревку, на которой мы вели бычка, мужчина, явно отец парня и девочки, раскланялся.

Заметив, что парняга стоит как истукан, он подскочил к нему, проговорил пару резких слов и заставил склонить голову. Парень подчинился, правда, поклонился без особого энтузиазма. При этом он глянул на меня настоящим волком.

Девочка же, звонко благодаря нас на пушту, кланялась уже совсем охотно, да еще и широко улыбалась. Потом она прильнула к бычку и крепок обняла животное за толстую шею. Телок, дожевывая сорванную им у танка травку, обернулся, попытался дотянуться до девочки слюнявой мордой. Та, отмахиваясь от него, рассмеялась.

— А че этот на меня так пялится? — Кивнул Матузный, на парня, — будто прям щас загрызет.

— Видать, завтрашний душман, — пожал плечами Сагдиев буднично.

Матузный рассмеялся. Крикнул парню:

— Ты, это, к нам, в Союз, смотри не суйся! Ни то, секир-башка будет!

Парень, конечно же, не понял его слов. Несмотря на довольно дружелюбный тон Матузного, раздраженно поджал губы.

Отец немедленно заставил его поклониться Илье, и Матузный хмыкнул.

— Ну ладно вам тут балаган разводить, — сказал я, оглядываясь на Шишигу, — нам на заставу пара. Заворачивайте их. Пускай домой топают.

* * *

— Ты зря вел себя так непочтительно с шурави, Ясир, — недовольно бросил ему отец, ведя на веревке потерявшегося телка.

Пропажу заметила мать Ясира, когда утром вышла кормить хозяйство. Корова была на месте, а вот бычок ушел сквозь открывшиеся ворота сарая. Видимо, непоседливая Тахмира забыла закрыть их на ночь.

А ночью было неспокойно. Близь кишлака выли волки. Ишак кричал на них всю ночь. Боялся, что придут. Видать, телок тоже испугался и со страху ушел гулять на волю.

Отец думал, что потерял теленка, которого с таким трудом выхаживал после рождения. Утром он все же решился отправиться на поиски. Тогда и взял с собой Ясира. Тахмира же, напросилась сама. Очень она плакала о том, что бычок ушел. Винила себя за это.

После недолгих раздумий отец все же разрешил девчонке отправиться на поиски вместе с ними.

Они обошли все окрестные луга и сопки. Заглянули чуть не в каждый арык, что попался им на пути. Боялись, что найдут там задранного теленка.

«Лучше б наши там, в арыке, чем у шурави», — подумал про себя Ясир.

— Ты просил меня молчать, отец, — проговорил Ясир, стараясь сохранять спокойствие, — я молчал. Чем еще ты недоволен?

— Тем, как ты смотрел на этих людей, — закрывая глаза от солнца, сказал отец, — они совершили доброе дело — вернули нам теленка. А могли бы сказать, что и вовсе ничего не видели. А потом оставить его себе. Чтобы тогда было?

— Шурави убили Махмуда, — проговорили холодно Ясир. — Скольких из нас они еще готовы застрелить?

Отец вздохнул. Тахмира, шедшая у округлого бока телка, погрустнела.

— Потому что Махмуд был разбойником, Ясир, — проговорил отец, не глядя на своего сына.

Ясир ничего не ответил. Посмотрел себе под ноги, на белую каменистую, но довольно широкую дорогу, что бежала от Пянджа к их кишлаку под названием «Хитар», развернувшемуся немного дальше кишлака «Комар».

— Ты все еще дружишь с Фарухом, братом Махмуда? — Спросил отец, после того как они несколько минут шли в полном молчании.

Ясир не ответил и тут. Отвернулся, поджав губы.

— Я знаю, что да, — вздохнул его отец. — Я же велел тебе прекратить встречаться с Фарухом. Его брат ушел к Захид-Хану Юсуфзе. Если ты продолжишь дружить с ним, то накличешь на себя беду, Ясир. Да и на нас тоже.

Когда Ясир не ответил в третий раз, отец потянул его за рукав, сказал уже строже: