Из стали и соломы - Эрика Айви Роджерс

Монтень. На секунду ей показалось, что печаль, которую Шарлотта увидела в его глазах в день смерти Уильяма, вновь поднимается на поверхность. – Ты привезла сердце Пастора?

Шарлотта постаралась успокоиться, как ее учили Сен-Клер и Уорт, но слова, слетевшие с ее губ, были полны яда, подпитываемого болью, которая стремилась вырваться наружу.

– Ты не должен этого делать, – заявила она.

– Я не принимаю решений, леди Сэнд. Я выполняю приказы.

– Которые тебе отдает деспот.

– Принц игнорирует свои обязанности, а твой кузен потакает ему на каждом шагу, – огрызнулся Монтень. – Кардинал – единственная, кто управляет Ниво.

В глазах Монтеня вспыхнула пылкая верность, и Шарлотта не стала возражать дальше.

– Ты и правда в это веришь, – прошептала она.

– Я бы не стал носить красное, если бы не верил. – Взгляд Монтеня скользнул вниз к ботинкам Шарлотты, а потом обратно к ее лицу. – А во что веришь ты, Сэнд? В Орден? В себя? Неужели мятежный дух передается в твоей семье по наследству?

– Ты ничего не знаешь о моей семье.

Тон Шарлотты был ледяным. Даже если в детстве этот монстр хвостиком ходил за ее отцом, он не мог быть близок к нему. Честь не позволила бы такого Джонасу Сэнду.

– Я знаю, что даже лучших из нас может притягивать тьма, – сказал Монтень. Его тон был непреклонен, но в глазах появилась печаль. – Отдай мне сердце.

Монтень протянул руку, и только тогда Шарлотта по-настоящему осознала, что он ждал, когда она вручит ему душу Уорта.

Теперь, когда Страж проснулся, это требование казалось немыслимым. Он был человеком, и в странном, древнем смысле он принадлежал ей. Монтень пошевелился, и взгляд Шарлотты метнулся к опасному механизму в его наруче. Ей нужно выбираться с этого кладбища. Но одну возможность нельзя было упускать.

– Наш последний бой был далек от честного, – сказала она.

– Это был не бой, – невозмутимо ответил Монтень. – Я защищал себя. И сохранил тебе жизнь.

Шарлотта ощутила, как вспыхнули ее щеки.

– Сразись со мной сейчас, – сказала она. – Если победишь, я отдам сердце Пастора.

– Хорошо, – ответил Монтень, скрестив руки на груди. – А когда я положу тебя на лопатки…

– Если.

Капитан склонил голову, и уголки его тонких губ растянулись в хитрой улыбке.

– Если я положу тебя на лопатки, ты покинешь столицу, не чиня неприятностей.

– Когда я положу тебя на лопатки, ты отдашь мне рапиру моего отца.

– Если, леди Сэнд.

Капитан усмехнулся, словно у Шарлотты не было ни шанса. Возможно, это правда, но ее связь с Уортом сделала ее сильнее. Монтень даже не представлял, с кем имеет дело.

Шарлотта обнажила рапиру и встала напротив него на небольшой прогалине между тремя массивными надгробиями. Пятачок вытоптанной травы натолкнул Шарлотту на мысль. Это место почти идеально походило на настоящую дорожку для фехтования.

– Ты часто это делаешь, – выпалила она.

– Я время от времени здесь тренируюсь, – признал Монтень. – Столица ужасно шумная. Такое множество звуков… ошеломляет.

Капитан нахмурился, словно сам удивился своей внезапной искренности.

Как в их первую встречу на дороге, Шарлотта ощутила странное чувство родства с капитаном: Монтень не просто искал покоя – он нашел его здесь, среди мертвых.

Монтень перекинул свою рапиру в правую руку и сделал шаг вперед.

– Это не моя ведущая рука, если тебе интересно.

Его высокомерие вмиг развеяло ее попытки держать себя в руках. Шарлотта ответила яростной атакой, но, когда он парировал, она вспомнила предостережение Сен-Клер. Никогда не позволяй гневу брать верх. Будь все проклято, если Шарлотта не хотела обрушить свой гнев на Монтеня, как в прошлый раз. Но ее желание не имело значения. Если она хочет, чтобы это сражение закончилось иначе, чем их первая битва, она должна успокоиться и сосредоточиться.

Она медленно выдохнула, кругом обходя Монтеня, и биение ее сердца замедлилось. Тогда она отступила, приняла защитную стойку и подняла локоть, как научила ее Сен-Клер. В этот раз атаковал Монтень, и Шарлотта отразила два быстрых удара подряд, чувствуя, как ее охватывает облегчение. Ее мышцы горели после тренировки с Сен-Клер, но этот бой был не просто спором. Если Шарлотта сумеет победить Монтеня сейчас, то справиться с Грандье, когда представится такой шанс, будет просто.

Капитан парировал, и Шарлотта заставила себя сосредоточиться на его клинке, а не на том, как свет уличных ламп падает на его лицо. Она едва сумела увернуться, когда Монтень танцующим шагом, переставляя ноги в сложной комбинации, скользнул в сторону и ударил, целясь ей в ребра. Шарлотта зашипела, отступая. Ей нужно сосредоточиться. Как он хорош! Это выводило ее из себя еще больше. Она кивком указала на его пояс.

– Без ножей?

– Ты же хотела честную схватку, – спокойно ответил он, даже дыхание не сбилось.

То, как небрежно он произнес эти слова, заставило Шарлотту стиснуть зубы. Сен-Клер может катиться в преисподнюю. Шарлотта с криком бросилась в атаку. Монтень отразил ее выпад, но она сосредоточилась на пульсации в крови, которая соединяла ее с Уортом, вновь и вновь нанося удары. Ее плечи должны были болеть от напряжения, дыхание – стать поверхностным, но она была свежа, как морозное утро, и это было восхитительно.

Сапог Монтеня зацепился за пучок травы, и капитан споткнулся о надгробие. Шарлотта полоснула его рапирой по руке, и, хоть большую часть удара на себя принял его наруч, острие ее клинка достало до его ладони. Монтень шумно втянул носом воздух.

Она выбила его из равновесия, но блеск в глазах капитана подсказывал Шарлотте, что будет глупо испытывать удачу. Она отступила, позволив капитану вновь твердо встать на ноги.

– Ты стала сильнее, – сказал он.

– Злость может быть прекрасным стимулом.

Он почти рассмеялся.

– Злость – это ловушка.

Шарлотта гадала, рассердится ли Монтень, если узнает, что говорит точь-в-точь как один из Стражей, которых он так желал видеть мертвыми.

– Ты ведешь себя так, словно у меня нет причин злиться, – сказала Шарлотта, обходя его по кругу. – Твой кардинал хочет отправить наш образ жизни в небытие.

Шарлотта атаковала, но Монтень отбил ее рапиру.

– Орден Стражей исчерпал свою полезность. – Он замахнулся, рапиры со звоном столкнулись в воздухе. Они обменялись тремя пробными ударами, а затем вновь разошлись в стороны, не переставая кружить. – И твой принц принимал это решение наравне с моим кардиналом.

– Если бы Орден действительно стал бесполезен, наш капитан с радостью бы сложил с себя полномочия, – возразила Шарлотта. – Но вы хотите заставить нас поверить, что он сбежал.

Мускул на щеке Монтеня дернулся. Она задела его за живое.

Он замахнулся на Шарлотту клинком. Она пригнулась и ударила его по ногам, затем взмахнула рапирой, целясь ему в живот. Он блокировал ее удар гардой шпаги и всем весом навалился на нее. Их клинки схлестнулись гарда к гарде, и она уставилась в его стальные глаза. Шарлотта надеялась, что он видел ярость, пылавшую в ее взгляде. Надеялась, что он чувствовал ее.

Монтень издал отчаянный крик и откинул Шарлотту назад. Она наслаждалась раздражением, которое наконец отразилось на его лице.

– Ты находишься практически в двух сотнях миль от дома, – плюнул он ей в лицо. – Как тебе удается пахнуть проклятыми апельсинами?

Неужели он поэтому ее узнал? По запаху? Эта мысль тревожила.

Шарлотта обрушилась на него бурей колющих ударов.

– Откуда вы знаете, как я пахну, капитан?

Монтень отразил ее удар, а свободной рукой обхватил запястье Шарлотты, оттесняя ее назад до тех пор, пока она не ощутила, как прохлада каменной стены кладбища просачивается сквозь ее кожаный жилет. Затем он подался вперед со злой ухмылкой.

– Леди Сэнд, если вы не знаете, как пахну я, ваш отец обучил вас вполовину не так хорошо, как должен был.

Рост капитана давал ему преимущество, с которым Шарлотта не могла ничего поделать. Его лицо все еще находилось слишком близко, дыхание казалось прохладным и теплым одновременно. Шарлотта напряглась. Он не выбьет ее из колеи.

– Если верить слухам, – выдавила она, – это потому, что он попусту растрачивал то свободное время, что