Фаворит-5. Родная гавань - Денис Старый

Бахчисарай

11 июня 1735 года

Пройдя узкий проход от базара к небольшой площади у моста, ведущего к ханскому дворцу, мы встретили сопротивление. Слаженное, диковинное даже, как для крымско-татарских войск. В нас стреляли из мушкетов, пришлось перегруппироваться и начать планомерное истребление защитников дворца.

— Бах! Бах! — прозвучал слаженный залп плутонга гвардейцев.

Потом ещё один залп, уже другого подразделения, третьего. Один плутонг разряжался, отходил, в виду ограниченного пространства, приходилось работать по очереди. Только штуцерники, занявшие крыши соседних домов, работали в своем ритме и явно не спеша.

Когда я говорю «боевая работа», то имею в виду, прежде всего, то, что я прямо сейчас наблюдал. Каждый на своей позиции, на своём рабочем месте, делает ровным счётом то, что от него требуется.

Сейчас, когда мы производили медленный штурм ханского дворца, никаких подвигов, проявления исключительного героизма не нужно было. Только такая работа, возможности которой раскрываются с годами обучения и тренировок, сейчас имела место.

Даже не могу себе представить, получалось ли бы вот так отрабатывать неприятеля, если бы у меня в подчинении была не гвардия, а пехотный полк, сформированный из только что набранных рекрутов. Все же проще тренировать бойцов, которые уже отлично освоили линейный строй, разбираются в оружии, мотивированы… Да и с физикой бойцов все было относительно хорошо. В гвардию брали рослых и никак не рохлей.

— Ба-бах-бах! — прогремели разрывы гранат.

Гранатомётчики перезарядились и с ходу накрыли вражеских воинов, оборонявших мост через ров. Уникальные татарские пехотинцы-мушкетёры перестали существовать как организованная боевая единица. Эта их партия. Так как были и другие, не помещавшиеся, ожидавшие своей очереди внутри дворца.

Со скоростью гоночного болида в голове пролетела мысль, что я словно браконьер, который уничтожает животных, занесённых в Красную книгу. Ведь крымско-татарский мушкетёр — это уникальное животное. Но ничего не поделаешь. Приходится уничтожать и даже уникального хищника, если он способен сопротивляться воле неизбежного исторического процесса.

Неизбежно, чтобы Крым стал русской родной гаванью. Это было в иной реальности, уверен, что сколько бы реальностей ещё не существовало, русский Крым неизбежен. Пусть даже на нем и будет проживать большое число татар, но с подданством русского государя.

— Бах! Бах! — послышались выстрелы с восточной стороны ханского дворца.

Это означало то, что капитан Подобайлов вышел в заданную точку и начал работать по дворцу.

Дождаться бы ещё Саватеева… Но у него задача немного сложнее. Достаточно узкими улочками он должен был пройти юго-восточную часть Бахчисарая по дуге, и выйти с противоположной стороны — северной части дворца.

Так что медлительность прорыва была вызвана ещё и отставанием от графика Саватеева. Пока я рассчитывал на то, что у наследника крымского хана Менгли Герая ещё должна оставаться надежда, если не отбиться, то с честью и боем чуть позже отступить. А вот когда все дороги из дворца окажутся перекрытыми, и нужно будет начинать массированный обстрел с последующим штурмом. Тремя колонами одновременно мы и меньше потерям своих людей, и быстрее возьмем дворец.

— Стоять! — выкрикнул я, когда после накрытия татарской пехоты Данилов решил повести в атаку свою полуроту.

— Пусти, командир, я первым войду во дворец! — под возбуждением жаркого боя, но при этом для нас складывающегося более чем удачно, Данилова аж потрясывало.

— Не забывайтесь! Извольте в бою обращаться по уставу! Принимай командование полуротой, Данилов, на себя, — жестко припечатал я.

Антон Иванович состроил обиженную мину…

— Так точно, господин секунд-майор, — сказал он и отошел в сторону.

И всё-таки этот человек имеет некоторые проблемы с психикой. Данилов выглядел сейчас, как наркоман какой-то в предвкушении долгожданной дозы. Наркоманом он, скорее всего, и был — адреналиновым. Гнать бы в шею его… Но появлялись мысли, как можно использовать Антона Ивановича Данилова.

Не стал я ему объяснять почему не нужен кровавый штурм. Да он уже и достаточно опытный офицер, чтобы понять. Правда, может быть, только тогда поймет, когда отойдёт от своего нынешнего состояния. Но нам не выгодно сейчас идти на штурм. Буквально ещё чуть-чуть, минут пять обождать нужно.

Дело не только в том, что нужно дождаться хотя бы передового отряда башкирских всадников из группы Подобайлова. Пока очень удачно происходит огневое поражение противника. Пока татары не одумаются и не перестанут вновь и вновь накапливать силы на одном и том же участке, уже пристрелянном гранатомётчиками и штуцерниками, нет смысла предпринимать дальнейшие активные действия.

И вот опять не менее сотни татарских пехотинцев, а также двух десятков конных чуть позади от них, заняли позиции возле моста. Не учат их уже два разгрома. С другой стороны, дальше — только бои во дворце, чего, наверное, хотели бы избежать враги. Но… Стоит ли потакать их желаниям?

— Ваше высокоблагородие, два орудия передвижной артиллерии готовы к бою! — поспешил доложить мне подпоручик Смитов.

Вот такие офицеры мне нравятся. Понял, о чём именно я сейчас думаю, какое решение принимаю. В принципе, решение уже и принято. Оставалось только посмотреть, как отработают гранатомётчики в очередной раз. А пушки и вовсе должны были испугать противника, чтобы он окончательно ушёл во дворец, а потом воевать с ним пришлось бы за каждую комнату. Так что с артиллерией я бы повременил. Или…

Но тут я увидел стрелу с ярко-красной лентой. Она взмыла вверх, выше минарета дворцовой ханской мечети, сигнализируя о том, что отряд Саватеева также на месте с северной стороны дворца.

Всё… И с запада не прорвёшься — там просто нет выезда, если только пробираться через ров с водой. Остальные же три стороны были нами блокированы. Можно начинать штурм и лишать ханство наследника. Нужно ему было все-таки оставаться в том войске, что идет к Бахчисараю, а не возвращаться в столицу.

— Залп пушек, после — сразу гранатомётчики… Господин Данилов, нечего унывать… Возглавляйте штурм южных ворот! — отдал я приказы и стал наблюдать, как они исполняются.

Я уверен, что большая половина работы, которую должен делать любой полководец, происходит вне поля сражения. В том числе это ещё и работа с документами, постоянный анализ положения во вверенных войсках.

Вот и я сейчас работаю. Не горю адреналиновым огнём, сломя голову устремляясь впереди атакующих плутонгов, а смотрю, как это делают мои бойцы. Чтобы после, когда бой закончится, найти день или два для полноценной учебной работы. Вот тогда и разобрать ошибки, вплоть до обозначения имён каждого солдата.

Например, Игнат Крапивин, сержант Третьего плутонга Первой роты… Он и сам теряется