Фаворит-5. Родная гавань - Денис Старый

— Доклад! — потребовал я от капитана Дмитровского Алексея Михайловича, офицера, выполнявшего функционал главного интенданта моего отряда.

Капитан несколько растерялся. Не ожидал меня увидеть. А я именно к нему и направлялся. По плану операции именно Дмитровский становился центром информации и вообще штабом, на момент разграбления Бахчисарая. Так что ему и докладывали все офицеры по мере того, как опустошались одна за другой комнаты дворца, торговые лавки, дома знати, склады.

— Господин секунд-майор, наши ожидания были занижены. Мы уже больше взяли. Окромя своих используем и татарские телеги. Обозников не хватает. Дозвольте брать солдат для извозу? — докладывал, но не забывал и просить, Дмитровский.

Я кивнул, отошел в сторону. Тут сидели сразу четыре писаря, которые фиксировали доклады, приходящие от вестовых солдат. А, порой, и сами офицеры приходили и сообщали, что заполнили одну-две телеги каким-нибудь добром. Вот сколько и чего они загрузили, и нужно было написать. Хотя бы примерно. В финансовых и имущественных делах я предпочитаю порядок, даже в условиях боевых действий.

Взял бумагу у одного из писарей. Вся исписана не особо размашистым почерком.

— Пять отрезов шелка… Одиннадцать сабель, ятаганы… ковры… фарфор… подвода нумера сто три, — читал я.

Чего только здесь не было. Действительно, как бы не пришлось уже сильно выбирать, что нужно брать, а что и сжечь.

— Книги… — прочитал я еще один пункт. — Книги — это хорошо.

Не нужно думать, что Крымское ханство вообще не затронуло Просвещение. Здесь уже имеются ростки этого явления. Тот же хан, по слухам, знает французский язык и что-то там почитывает из ранних просвещенцев. Мой дед, Исмаил-бей весьма образован, знает, по крайней мере, что и как происходит в Европе. Вот и книги у хана есть. И не факт, что только для того, чтобы они занимали место в убранстве дворца.

Их я возьму себе. Было бы неплохо прослыть еще и образованным, читающим человеком. И пусть, местных университетов я не заканчивал. Но кое-что в науку думаю привнести и своими руками и головой. Начинается эпоха, когда «блистать» знаниями будет модным.

— Время! Сколько еще нам здесь быть? — спросил я у Дмитровского.

Он задумался.

— Час, не меньше, — ответил офицер.

— И не больше! — сказал я. — Каждый час — это то время, за которое мы имеем возможность успеть добраться до своей армии. Помните об этом!

Я еще постоял минут пять в «штабе грабежа и разорения», услышал, что нашли то ли казну ханскую, то ли просто сундуки с драгоценностями. А после отправился на выход из дворца. Нужно было еще проконтролировать, как формируются колоны на выход из города.

Увидел что-то невообразимое для отряда в две тысячи человек. Количество телек, лошадей было сопоставимым с тем, какой обоз может быть у целой дивизии, или даже двух дивизий. А еще приходили люди, которые хотели уходить с нами. По городу наверняка разлетелись новости.

Это только казалось, что Бахчисарай резко опустел на предмет наличия местных жителей. Все прятались, ждали, когда мы уйдем, тряслись по домам. Но грабим мы только имущих. Пусть оценят! Но и в таких условиях могут удивительным образом распространяться слухи.

— Сколько телег собралось к этому часу? — спросил я у офицера, который метался между телегами, конями, пытаясь привести хаос хоть к какому-то порядку.

— Более шести сотен уже, господин секунд-майор. Отправил отряд найти еще двадцать подвод, — сообщил мне офицер. — Хватает еще добра с собой забирать.

Я принял доклад, но не стал больше никого беспокоить. Когда человек работает и видно, что делает все возможное, не хуже, чем и я сам смог бы сработать, то не стоит влезать. Так что тогда делать? Правильно, перекусить. Вот я и пошел во двор дворца.

Тут во всю горели костры, причем, частью жгли мебель, кипела вода в котлах. А где уже и подошла каша. Конечно же, рисовая. Свою родную гречку прибережем на потом. Причем, гречка была не простая, а на треть с чечевицей. Ну да не отрава, точно. А если есть возможность употребить продукты врага для экономии, так поступать и нужно. Тем более, что горячей пищи солдаты еще не скоро получат. А сейчас быстро поесть смогут все, перед самым выходом.

Нормальная еда получилась. Правда, уже знаю, что солдаты, да и офицеры станут роптать. В такую кашу нужно добавлять не баранину, из которой не вывели специями специфический привкус. Сало будут требовать люди. Но сало — стратегический продукт, его употреблять будем в пути обратно.

У нас два дня не предполагается никакого бивуака, разве что только для того, чтобы заменить уставших лошадей или покормить и чуть дать животным отдыха. Не людям, не успеется приготовить. Более того, теперь придется гвардии идти своими ножками в основном. Ну или на конях, если хватит в ханских конюшнях достаточного количества лошадей на всех безлошадных. А на телегах только добро награбленное.

— Ваше высокоблагородие, до вас господин капитан Подобайлов отправили. Вот, привел, — прервал мой процесс употребления солдатской каши боец.

— Кто таков? — спросил я, указывая на татарина, что был с солдатом.

— Мулла ихний, али Муфтий… Басурманский поп, ваше высокоблагородие, — объяснил мне солдат.

Нужно будет еще обратить внимание и на образование личного состава. Нанять им учителей, что ли? Чтобы знали суть ислама. Уверен, что немало агрессии и проблем возникает из-за того, что цивилизации не хотят изучать друг друга. А заниматься полным геноцидом в Крыму по мне не стоит.

— Нет разрушениям мечетей! — сказал я на татарском языке.

Было сразу понятно, чего хочет имам ханской мечети. Не буду я ее разрушать. Мало того, отказался и от идеи сжечь дворец. Все-таки это достояние культуры, история России. Ну да, пока еще не России. Но будет же Бахчисарай наш! А то потомки скажут, дескать, Норов, гад такой, взял и спалил культурное достояние!

Нет, конечно, не столько из-за этого я не собирался жечь мечети или дворец. Если только склады подожжем, которые не сможем вывести, ну и содержимое которых раздать будет невозможно.

В городе было неспокойно. Мне уже докладывали о том, может начаться хаос, когда бывшие рабы восстают против своих хозяев. Однако, по моим данным, в городе как бы не половина всех жителей — рабы, ну или бывшие рабы. Так что могло быть намного хуже.