Фаворит-5. Родная гавань - Денис Старый

— Бам! — моя нога взметает ввысь и пятка впивается в челюсть татарина.

Он начинает заваливаться, но я успеваю нанести укол Менгли Гераю в грудь.

✅ Том 3. «Одинаковые. Индокитай»!

✅ 20% скидка на Том 1. «Одинаковые. Адаптация»!

✅ Отставной майор разведки погибает, отомстив за смерть лучшего друга. Его сознание переносится в тела сразу троих мальчишек конца 19-го века. Приключения, прогрессорство, боевик.

✅ https://author.today/reader/465624

Глава 14

Одержать сто побед в ста битвах — это не вершина воинского искусства. Повергнуть врага без сражения — вот вершина.

Сунь Цзы

Бахчисарай

11 июня 1735 года

Калга Крымского ханства упал замертво. Установилась тишина. Татары явно растерялись, либо готовились молча и обреченно принять смерть. Мои же воины смотрели и ждали, когда я прокомментирую свою победу. Но первым нарушил тишину другой человек.

— Это начало конца! — сказал старик, который ранее призывал к поединку. — Аллах прогневался на нас.

— Это начало большого пути! — в той же манере высказался и я.

Я посмотрел на оставшихся татарских воинов. Почему-то хотелось сделать какой-нибудь жест. Такой, что будут обсуждать. Одни похвалят и в пример поставят, иные осудят. Но имя мое прозвучит. А именно это мне нужно будет скоро.

— Оружие оставьте свое. Дайте слово, что две недели воевать не будете против России и уходите в чем есть! — обратился я к оставшимся защитникам дворца. — Я отпускаю вас потому, что вы достойно сражались даже тогда, когда уже не могли надеяться на победу.

— Можно взять своих коней? И отставь, великий воин, оружие при нас. А слово свое мы даем, — отвечал за всех один из воинов-татар, а старик спешно переводил.

— Без коней, но с оружием выходите! А старик поработаешь толмачом, а потом уйдешь, — отвечал я, а после развернулся и пошел в сторону, где должен был находиться…

Гарем — как много в этом звуке для сердца, и не только для него, озабоченного мужика слилось. Как много в нем отозвалось! Я приказывал не трогать бабский батальон хана. И не потому, что собирался трогать их сам и за разные места, или потому что жалко женщин. Нет. Русский офицер с женщинами не воюет. Но… русскому офицеру нужны деньги, а их в гареме должно было быть немало.

«Здравствуйте, товарищи женщины! Вечер добрый в хату… в гарем» — хотелось мне сказать, когда я пришел на женскую половину дворца.

Но… промолчал. Не поймут, причем и жены с наложницами хана, и свои. Такое большое число дамочек в одном месте я не видел уже давно. Или, скорее, никогда. Сколько их здесь? Полсотни? Ну не столько жен было же у хана⁉ Хотя, наложницы, наверное, могли быть в большом количестве.

— Господин, уведите меня отсюда, прошу вас! — ко мне в ноги бросилась одна из красавиц.

Блондинка, с выразительными голубыми глазами. Фигурка, судя по всему, тоже хороша. Пусть и в значительной степени скрываема одеждами. Не по моде — не толстая.

— Кто хочет уйти с нами, уйдет. Мы не будем оставаться в городе. Остальные… снимите подарки хана с себя, и уйдите в… Куда угодно. И от греха подальше, — сказал я и, конечно же, уловил, что большинство девиц и женщин меня не поняли, так что толкнул старика, которого взял с собой. — Переводи им!

Старик стал переводить, а я все пытался «отлепить» от своей ноги одну из девушек, явно славянской наружности, которая единственная бросилась в ноги и явно хотела покинуть гарем.

— Да будет тебе. Пойдешь с нами. Но это опасно, — сказал я, поднимая за плечи девицу.

Хороша! Вот ей Богу, хороша! И нет, не собирался я быть с дамочкой. Со своими гаремами бы разобраться. Но если она будет настаивать… То есть достаточно мелькать перед глазами… До греха доведет, чертовка!

— Господин секунд-майор, позволите сопроводить даму? — услышал я за спиной.

— Смолин? Вы как тут оказались? — удивился я.

Вот же пострел. Как к бабам, так первым успел.

— Господин капитан прислал. Он нынче в конюшнях ханских. Там и склады. Вот… просим телег поболе, — говорил Смолин, чуть ли не облизываясь на дамочку.

Я усмехнулся. Война-войной, конечно. Но сейчас боевой работы нет, а дворец могут и без Смолина пограбить. Он парень молодой, неженатый. Почему бы и нет? И мне так легче будет сдержаться.

— Помните только о службе, господин поручик! — сказал я, усмехаясь.

Все делалось и работало и без меня. Хотя, почему это без меня? Разве же я не отработал, не организовал людей, не распланировал операцию, не подготовил большое количество телег? Так что я отработал свое сполна.

Грабеж… экспроприация, шла своим чередом. Уже и преображенцы, и семеновцы не артачились пограбить врага. Пришлось объяснять и заниматься казуистикой. Мол, разграблением дворца мы сразу же роняем авторитет хана, что будет способствовать сепаратизму, ослаблению центральной власти. Ну или даже родится тенденция сотрудничества с Россией.

И другой постулат был озвучен. Что нужно для войны? Всего три вещи: деньги, деньги и вновь деньги [ выражение теоретика военного искусства Раймондо Мондекукколи]. И, если лишить врага денег, то, конечно же, он не сможет воевать. Так, склады с провизией, кроме того, что не сможем вывезти, будут обязательно… Нет, не сожжены. После нашего ухода будет отрабатывать дед, который распорядится раздать продукты населению, мол, они пострадали от грабежа.

И пусть попробуют пришедшие турки и татары, армия которых на подходе, забрать у населения продукты. Или не заберут, и тогда получат недостачу еды. А решаться изъять у населения продовольствие, так настроят против себя. И тут… дед, Исмаил-бей, дарующий хлеб и мясо.

Так что те люди, которые сейчас с упоением грабят и ханский дворец, и базар, и некоторые дома знати, имеют оправдания своим действиям. Считают, что грабеж противника — это стратегия победы русского оружия. Частью так. Но все равно никто не отменяет сам факт грабежа.

Я обходил дворец, примечая, что почти во всех комнатах уже орудуют мои бойцы. И не только они. Дворцовая прислуга очень активно помогала в деле грабежа. Уж не знаю, не уточнял, почему они так поступали. Может у людей есть злость на хана и его власть.