Газлайтер. Том 33 - Григорий Володин

— Патрулируем город, как приказал нам король Данила, — ответили они без всякой помпы.

На лице Архила появилась кривая, но тёплая улыбка. Он взглянул на сидящего вдалеке кузена и решил, что хочет провести вечер в более достойной компании. И гвардейцы Филинова более чем её заслуживают.

— Ну что ж, в таком случае пойдёмте выпьем. За короля Данила и его приказы. Я угощаю.

Рвачи переглянулись, но приглашение приняли. И, пока они летели рядом, Архил поймал себя на мысли, что Херувимия меняется быстрее, чем он успевает к этому привыкать. Но, возможно, это и неплохо.

* * *

Молодильный сад, Багровые земли

Лакомка занималась в своей личной лаборатории в Примолодье, на опушке Молодильного сада, и работала без остановки, будто сама была частью механизма, не знающего усталости. Щипцами она осторожно вытаскивала один за другим одержимые пурпурные листья киксы и перекладывала их в отдельные колбы. Каждый лист был погружён в особый раствор, удерживающий демоническую скверну, не дающий ей рассеяться слишком быстро. Процесс был долгим и требовал предельного внимания, потому что стоило допустить малейшую оплошность — и вся партия испортилась бы. Лакомка уже узнала, что именно такие листья использовала Габриэлла, когда пыталась отравить маленькую Лазурь в чреве своей сестры, подмешав их в чай. И теперь альва рассчитывала, что новые антидоты, полученные на основе этих листьев, смогут если не полностью исцелить девочку, то хотя бы остановить болезнь.

На диване неподалёку, удобно устроившись в полосатом облике тигрицы, лежала Красивая. Оборотница прищурилась, лениво наблюдая за тем, как ловко королева двигает пальцами. Лакомка, не поднимая головы от своих растворов, в полголоса обратилась к ней:

— Диана, тебе не хотелось бы вечером чай попить на веранде?

Красивая лишь лениво покосилась на пустую миску из-под молока, хмыкнула себе под нос и протяжно замурлыкала, даже лапой не пошевелив.

Лакомка усмехнулась.

— Ну ты ведь девушка, Диан. Почему ты только при Дане оборачиваешься? Хоть иногда могла бы и по-человечески посидеть со мной.

Красивая демонстративно отвернулась, хвостом сбила подушку с дивана, мол, иди в жопу.

Лакомка фыркнула:

— Ну понятно всё с тобой…

Хвост тигрицы вдруг встал трубой, шерсть на загривке поднялась дыбом, и из её тени рванулись наружу десятки теневых кошек. Они выскользнули в проход, почти не касаясь пола, и исчезли в коридоре.

Прошло всего несколько мгновений, и в дверях показались вооружённые гвардейцы. Один из них поклонился и громко произнёс:

— Королева Лакомка, у нас известие. К нам прибыло одно из племён многоруких степняков.

Лакомка спокойно отложила щипцы и скрестила руки.

— Да, Красивая уже отреагировала первой.

Гвардеец заметно поёжился, когда снова посмотрел в сторону коридора, где ещё недавно шуршали невидимые тени.

— Степняки пришли подать заявку на подданство к королю Даниле, — добавил. — И… могли бы вы, пожалуйста, убрать своих теневых кошек? Они… слишком беспокойно себя ведут.

— Ах, так это наши новые подданные⁈ — округлила глаза. — Красивая, отзови своих кисюль! Не хватало, чтобы они ещё погрызли наших будущих индейцев.

— Мррр, — Красивая, поднявшись, послушно юркнула в проход, едва не столкнув гвардейца.

* * *

Я стою перед воротами замка Мадам Паутины, именуемого «Тайна Ночи». Рядом со мной — Змейка в своей боевой форме: она принципиально обнажённая, вся в броне собственной чешуи и когтей. Рядом с безразличным видом качается Грандбомж, а рядом стоит Бер, уже инстинктивно потянувшийся к фламбергу на поясе.

Перед нами, у ворот, выстроились два ряда чёрных марионеток. А между ними, словно хозяйка театра, застыла Мадам Паутина, и только жёлтые глаза выдают в этой сексуальной брюнетке родство с Горгонами.

Замечаю:

— Мадам, вы вряд ли родственница Змейки.

Высокая девушка усмехается:

— Змейка, значит? Нет, конечно, король Данила. Но мы одной породы. Когда-то и я была в третьей формации.

Она поднимает руку, и на глазах кожа покрывается голубой пластинчатой чешуёй, пальцы удлиняются, превращаются в когти. Через секунду чешуя исчезает, и рука снова выглядит ухоженной и тонкой.

Я киваю:

— Значит, такова четвёртая формация зверя. Это уже не разделение на обычное и боевое обличья. Это единая форма, которая спокойно переходит из боевого состояния в человеческое. Слияние звериного и разумного. Горгона в таком случае может произвольно изменять плоть, покрываться чешуёй, усиливать отдельные части тела, переходить частично в звериный облик. Это гибрид, который полностью контролирует обе свои сущности.

— Верно, король Данила, — гордо произносит Мадам Паутина, и её жёлтые глаза сверкнули от интереса. — Вот мы и увиделись, и я пока очень довольна нашей встречей. А вы?

— Мне тоже есть чему порадоваться, Мадам, — соглашаюсь. — Например, информации о зверях.

Она подходит ближе к Змейке и явно наслаждается моментом. Скользит взглядом по её пышным формам под боевыми пластинами, задерживается на изгибах, явно дразнит. Змейка шипит в ответ и демонстративно показывает ей средний палец сразу на трёх руках.

Мадам Паутина только усмехается и наклоняет голову набок:

— А где же твой вожак, сестрёнка? Без вожака до третьей формации не добраться. Он катализатор роста, фака.

Змейка резко кивает в мою сторону:

— Мазака.

— Ах, вот как… — Мадам Паутина чуть приподнимает изогнутые брови. — Ты — её вожак, король Данила? Интересно. Впервые вижу подобное. Король Данила, позвольте пригласить вас и ваших гвардейцев на ужин.

Она улыбается и отворачивается. Неторопливо идёт к воротам через коридор марионеток, покачивая пышными бёдрами под тёмным платьем. Знает, чертовка, чем приковывать мужские взгляды.

Змейка всё ещё зло шипит, но смотрит на меня, словно ожидая команды.

— Ну что ж, — киваю я своим. — Нас пригласила хозяйка. Пойдёмте.

Я иду первым. Остальные следуют чуть позади. Почётный караул выстроен ровно по обе стороны от ворот, ведущих вглубь замка. Марионетки стоят неподвижно, выточенные из черноты. Я не тороплюсь, шагаю медленно, внимательно разглядываю почётный караул.

Лица у марионеток абсолютно одинаковые — гладкие и чёрные, словно вырезанные из цельного куска Тьмы. Ни черт, ни глаз, ни отверстий, лишь плоские маски. Внутри есть разумы. Запертые, задавленные, но всё ещё живые. Не иллюзия, не звериный разум. Это пленённые люди, заключённые в эти оболочки из твёрдой Тьмы.

В голове звучит мыслеречь взволнованного Бера:

— Что это такое, Данила? Искусственные твари?

Отвечаю в том же канале, не сбавляя шага:

— Неа. Снаружи кокон из Тьмы, а внутри — разум пленённого человека. Это не просто куклы. Каждый из них — маг, обладавший своей магией.