Реквием - Макс Вальтер

нужны. Я устала, хватит с меня этого дерьма. Мутный, со своими ебанутыми выходками, Лена, которая превратилась в конченую суку. Ты даже не представляешь, как они теперь к людям относятся. Это… это… Ой, всё!

– То есть тебе насрать, если нас всех убьют?

– О нет, здесь ты сильно ошибаешься. Мне вовсе не насрать – я буду безмерно счастлива, если вы все сдохнете и наконец оставите меня в покое!

– Тогда какого хуя ты ошивалась с ними все эти тридцать лет?

– Я пыталась завершить то, что не довёл до конца ты.

– А я думаю, что ты пиздаболка. Тебя просто всё устраивало: и деньги, и власть, и положение в обществе.

– Да иди ты на хуй, Гера! Я не обязана перед тобой отчитываться! Мне вообще абсолютно до пизды, что ты там обо мне думаешь. Я не вернусь к вам – и точка!

– И куда ты собралась?

– К Сумраку пойду. У него новый посёлок и он довольно успешно развивается. Думаю, ему пригодится опытный караванщик, знающий и маршруты, и как вообще следует сопровождать груз. А товаров у него сейчас хватает.

– Это тот хуй, которому ты нас заказала?

– Я попробую отвести заказ, может, он ещё за него даже не брался. И в нём не только вы, себя я тоже в него внесла.

– Неужели всё настолько хуёво?

– Ты действительно думаешь, что я головой ударилась и внезапно всё это решила?

– Я не понимаю, почему ты не ушла раньше?

– Меня не отпускали…

– Ха-ха-ха, – Гера заржал в голос. – Тебя? Это как, интересно знать.

– Царь, он очень умелый манипулятор, тебе ли этого не знать. Всё, что ты сейчас видишь, создано им, Лена и Гера лишь паразитировали на его деятельности.

– А ты?

– Да и я, в общем-то, тоже. Но я смогла заслужить уважение людей. Пришлось многому научиться: выживать и убивать в том числе.

– Я так понял, его убил этот самый Сумрак?

– Да и у власти встали Мутный с Леной, ну и я тоже. Но Царь реально управлял своим царством… П-хах, смешно получилось. А эти… ты даже близко не представляешь, что они творят. Твоя Лена, она убивает людей пачками. Мутный – тот ещё извращенец. А теперь, когда к ним присоединился ты, я даже боюсь представить, к чему это всё приведёт. Вы просто выпьете всех вокруг, опустошите землю, и я не хочу быть в этот момент вместе с вами. Понимаешь? Я не хочу! Мне достаточно того, что я уже натворила. Я спать нормально не могу, ко мне каждую ночь являются те, чьи души мы выпили.

– Прости, я не знал, что всё настолько далеко зашло, – Гера присел рядом с девушкой на ящик и приобнял её за плечи.

– Так пошли ты их на хуй, поехали со мной. В караване твой дар будет неоценим.

– Нет, – покачал он головой. – Я и тебя прекрасно понимаю, но и бросить их тоже не могу. Они меня не бросили, помогли выбраться из ловушки. Помоги нам разобраться с Кукловодом, в последний раз и всё…

– Нет! – решительно ответила Тоня. – Не стану я вам помогать. Я хочу, чтоб вы все сдохли!

– Знаешь что?

– Что?

– Иди-ка ты на хуй! – Гера ткнул ей под самый нос средний палец и развернулся на выход.

В конце концов, сколько можно за ней бегать? Срать вообще… не хочет по-хорошему – пусть катится на все четыре стороны. Строит из себя правильную, а по факту, на самой клейма ставить негде. Достала! Может, и в самом деле перемолоть ей здесь всё в труху, как предлагал Мутный? Гладишь тогда перестанет артачиться, задумается хоть немного. А то хорошо устроилась: заработала себе имя, славу, добром обросла за счёт друзей. А теперь они ей на хер не нужны?! Нет, так не пойдёт. Пусть попробует начать с нуля, когда за душой ни гроша.

Гера замер посреди улицы, окинул взглядом суету вокруг и начал свой танец.

Со стороны его движения наверняка выглядели нелепо, однако эффект проявился почти сразу. Как только первая партия частиц было поглощена, свободные радикалы, что оставались рассыпаны вокруг, тут же подчинились его воле. Невидимые и одновременно ощутимые воздушные волны разлетелись во все стороны. Их силы оказалось достаточно, чтобы грузовики полетели кубарем по улицам, сметая всё на своём пути. Послышались крики боли и паники, однако люди, до сего момента не видевшие ничего подобного, пока ещё не поняли, с чем столкнулись. Они попросту не знали, что виновник всех несчастий, стоит прямо перед ними и бессмысленно, хаотично, размахивает руками.

Очередная партия частиц и следующий удар прошёлся по живым мишеням. В этот момент Гера представил себе струну, тонкую, словно волосок, но невероятной прочности. Он отправил её вперед, вдоль по улице и крики боли взметнулись в небо с новой силой. Струна застала людей в разных позах, кто-то карабкался на машину, другие пытались подняться с тротуара, после того, как их снесла с ног воздушная волна. Третьи спрыгивали с крыльца, или выбегали на шум из помещений. Соответственно и травмы они получили различной степени тяжести. Гера специально запустил струну, примерно на уровне пояса, чтобы нанести как можно больше ущерба.

На дорогу посыпались части тел: ноги, руки и головы. Некоторых разделило на две половины, и теперь они ползали по залитому кровью, покрытому выбоинами асфальту. Кишки волочились позади, размазывая дерьмо. Вой нескольких десятков глоток услаждал слух мага. Однако и о защите он не забывал. Впрочем, её он сгенерировал прежде, чем приступить к разрушениям и, как оказалось, не зря.

На шум и крики из дома выскочила Тоня. Она уже догадалась: что происходит и кто является виновником «торжества». Приклад послушно упёрся в плечо, и палец потянул спусковой крючок. Вот только ни одна пуля так и не достигла цели. Все они завязли в защите Геры, да так и остались висеть в воздухе, словно насмехаясь над девушкой. Впрочем, и от пары гранат, что она отправила вдогонку, не было никакого толку. Но если Гера не обращал на выходки Тони никакого внимания, то бойцы периметра, отреагировали мгновенно. Они наконец разобрались в происходящем бардаке, и теперь на Геру посыпался крупный калибр. Вот только его щиту и на это было плевать.

Новая партия частиц втянулась в руку, и Гера продолжил обрабатывать площадь, оставляя единичные цели напоследок. И без того скудное асфальтовое покрытие разлетелось мелким крошевом, подчиняясь воле мага. Кривые трещины пробежали по земле, постепенно распространяясь на весь город. Вначале тонкие, словно паутинки, они, с грохотом и стонами стали плавно