Хейтер из рода Стужевых, том 3 - Зигмунд Крафт

Плетнёв усмехнулся, откинувшись на спинку дивана.

— Ну и вопросы у тебя, конечно, юноша, — улыбался он, внимательно рассматривая меня, словно оценивая. В который раз уже? Пора бы привыкнуть. — Знаю ли я Водянова? Отчего же не знать. Скользкий тип, но в то же время хваткий. А вот что про степень моего влияния ты хочешь узнать — я не понял, если честно.

Он засмеялся, а мне стало немного стыдно. Совсем переволновался и немного не так высказался.

— Простите, что не уточнил сразу. Разговор будет идти в первую очередь о бойцовском клубе.

Плетнёв задумчиво потёр подбородок. Я заметил, что он стал собраннее.

— Как бы сказать поточнее. Максимилиан здесь с боку припёку, если можно так выразиться. Его обязанности несколько… специфичны. Он не вмешивается в организационные вопросы, выступает как посредник в сети. Каждый такой клуб — отдельная самостоятельная структура со своими владельцами. Но поиск бойцов, их разнообразие… С этим могут возникать проблемы. Вот он такими вещами и занимается. В основном, ищет таланты и переманивает их. Выкупает, если требуется.

О как. Интересно.

— То есть, ваш авторитет в клубе безоговорочен? Я правильно понимаю? — воодушевился я, что было заметно по интонации.

— Можно и так сказать, — кивнул он. — Но и Максимилиан имеет толику власти. Смотря что конкретно тебя интересует, разумеется. Ты ведь понимаешь, что информация эта закрытая? Никто не должен узнать. Хотя, к такому сопляку вряд ли кто-то прислушается — хмыкнул он. — Без обид, сам понимаешь.

— Какие обиды, Антон Александрович! — для виду возмутился я. — Я всё прекрасно понимаю. Да и не в моих интересах распространяться о таких вещах. Благодаря вашей поддержке… И Аркадия Петровича, разумеется, у меня огромное количество самых разнообразных противников. Это лучшая тренировка!

— Приятно слышать, — добродушно засмеялся слегка захмелевший барон Плетнёв. — Да и не разговаривал бы я с тобой, не имей ты в моих глазах хоть какой-то кредит доверия.

— Я очень благодарен вам за это, — я постарался поклониться, выражая свои эмоции. Всё шло даже лучше, чем рассчитывал. Не сглазить бы.

— Это хорошо, что ты всё понимаешь, — кивал Плетнёв.

— Я понимаю, что и у вас со всего этого дела должен быть интерес, — кивнул я, чувствуя, как ладони становятся влажными. — Тем более, если вы хотите иметь серьёзные преимущества в будущих переговорах с Водяновым.

Его брови поползли вверх. В комнате повисла пауза.

— Сильное заявление для того, кто ещё в академии учится, — медленно произнёс Плетнёв. — Но… Да, я бы не отказался от какого-то рычага. Так что я готов выслушать. Не разочаруй меня.

Он смотрел на меня с откровенной насмешкой, словно ожидал услышать детский лепет. Я сглотнул, понимая, что всё зависит от того, насколько мой план в принципе реалистичен и продуман.

Глава 14

Интерлюдия

Дверь в комнату Михаила захлопнулась с глухим стуком, окончательно отсекая его от внешнего мира. Огнев-младший, граф, отпрыск одного из самых влиятельных родов Тамбова, прислонился к деревянной поверхности спиной, чувствуя, как тишина наваливается на него тяжёлым, удушающим покрывалом.

Комната была пуста. Слишком пуста. Его половина — образец порядка. А вот кровать Глеба Небесного зияла стерильной чистотой. Ни постельного белья, ни книг, ни намёка на то, что здесь когда-то жил человек, которого он считал единственным другом. Предатель? А были ли они вообще друзьями изначально? Мать сказала, что он давно работал на Озёрского, просто умело скрывал это. Пригрелась змея на груди, никто этого не заметил.

Всю неделю Миша не посещал академию. Согласно настоянию матери, он провёл полное медицинское обследование и чуть не задохнулся от ужаса и понимания, что с ним произошло. Чем его травил «лучший друг» Глеб.

Сейчас он полностью чист и восстановил своё здоровье. Вот только его душевное состояние оставляло желать лучшего, как и нервная система. Пережитое ещё не улеглось в его душе. К тому же — одиночество. Миша ненавидел его с детства, ведь в родовом поместье Огневых всегда находилась свита, прислуга, компаньоны — все, кто был обязан находиться рядом. Все, кто с ним соглашался, поддерживал все его начинания. Он так привык к этому, что теперь стены его скромной комнаты в академии давили, напоминая, что он остался в полной изоляции по собственной глупости. Казалось, сама тишина смеялась над ним. И это сводило с ума.

Михаилу нужно было услышать чей-то голос, увидеть чье-то лицо. Покинуть это помещение, так похожее на склеп. Это место, где он совершил множество самых очевидных с ретроспективы глупостей. Доверился тому, кому не стоило.

Он резко выпрямился и, почти не осознавая своих действий, вышел в коридор и постучал в соседнюю дверь — комнату, где жили Игорь и Костя. Оба — бароны, с чьими семьями у Огневых были прохладно-деловые, но стабильные отношения. Игорь вообще был его изначальным компаньоном, с кем он поселился в одной комнате на первом курсе. Но потом Глеб стал ему ближе всех и напросился переехать, сдвинув прежнего друга в сторону.

Дверь открыл именно Игорь. Увидев Мишу, он не скрыл удивления.

— Граф? — произнёс он без намёка на почтительность, только холодная настороженность. — Что случилось?

Огнев почувствовал, как по спине пробежали мурашки. Он сглотнул.

— Можно поговорить?

— С нами? — Игорь коротко усмехнулся. — Ты уверен? А то, если память не изменяет, наши роды — «никчёмные сошки» по сравнению с твоим. А мы — «подлизы», которые не должны лезть в твою жизнь с советами. У тебя же есть Глеб. Мы, как ты сказал, от тебя зависимы, а ты без нас прекрасно проживёшь.

Каждое слово било точно в цель, вызывая прилив жгучего стыда. Он действительно говорил это. Кричал в запале ссоры, когда они попытались указать ему на его ошибки. Но тогда он свято верил Глебу.

— Игорь, хватит, — раздался из комнаты спокойный голос Кости. Он сидел за столом с книгой. — Впусти его. Похоже, ему и правда нелегко.

Игорь недовольно фыркнул. Помедлив, он отступил, пропуская незваного и нежеланного гостя.

Комната была уютной, захламлённой учебниками и личными вещами — полная противоположность стерильному склепу